«Думаю, да, – ответил Найл, пытаясь передать образ. – Лучше всего добираться по долине реки».
«Нет. Вас там будет видно со всей округи. А вот если пройдете с половину лиги дальше по этой дороге, то впереди будет крутая тропа наверх. У нас по ней ходит скот. Ступайте до самой вершины и отыщите там промоину. В конце лета она сухая. Если тронетесь по ней, у вас будет больше возможности добраться незамеченными до Сколлена».
«А интересно, есть на Сколлене караульные посты?» – спросил Найл.
Старик с сыном, подумав, переглянулись.
«Не знаю, – пожал плечами младший. – Я уж там сколько лет не был».
«Ну а я подавно», – вздохнул старик.
«Может, послать с ними ребятишек, чтоб показали скотную тропу?» — предложила жена.
Ее супруг покачал головой.
«Не надо. Карвасид мстителен. Особо вреда он нам не сделает, но все равно лучше не привлекать его внимания».
До Найла только тут дошло: давая ему приют, тролли, не исключено, подвергают себя опасности.
Найла беспокоил еще один вопрос, который он не мог не задать.
«Как думаете, мне следует взять с собой хрустальный шар?»
Все трое замотали головами.
«Если шар попадет в руки к деспоту, – ответил за всех старик, – тот сделается неодолимым. Вот почему карвасид неотступно его доискивается. А если узнает, что шар у тебя, то он не уймется, пока не отнимет. Поэтому лучше оставить здесь».
«Что ж, если вы так считаете…»
Найл поник. Еще бы: утратить эту недавно обретенную, поистине чудесную вещь было очень жаль.
Тролли уловили его мысль, и сын сказал:
«Нет, ты его вовсе не лишаешься. Он принадлежит тебе и даже приспособился под твои вибрации».
«Прежде чем ты уйдешь, – добавил старик, – я покажу, как поддерживать с ним связь».
«Боюсь, мне скоро выходить, – заметил Найл. – У нас впереди долгий путь, а для коротких человечьих ног он тем более длинен».
Почему-то этот довод показался троллям забавным, и они все вместе, включая детей, шумно рассмеялись.
«Есть и еще кое-что, о чем я постоянно думаю, – продолжал Найл. – Вы говорите, карвасид ненавидит пауков. Так вот, рискует ли капитан жизнью, отправляясь со мной?»
«Это мой выбор, – немедленно встрял восьмилапый. – Куда ты, туда и я».
«Он прав, – обратился к капитану старик. – Карвасид – опасный безумец. Ты можешь остаться здесь, у нас».
Капитан и слушать не захотел.
«Я иду с ним. Если и лишусь жизни, это будет во благо богине».
Найл характерным жестом выразил пауку благодарность и повернулся к хозяйке.
«Спасибо за уют и радушие. А тебе, – он перевел взгляд на хозяина, – спасибо за то, что не дал нам сгинуть в темнице».
Тролль в ответ, пожав плечами, добродушно улыбнулся.
«Да вы бы и так выбрались, с помощью богини», – сказал он вполне серьезно.
Тут поднялся старик.
«Дай-ка покажу тебе, как устанавливать связь на расстоянии. Это очень просто».
С медленной величавостью статуи он тронулся вверх по ступеням; поспевать за ним удавалось без труда.
В зале кристаллов Найл вновь был усажен на тот самый трон. Остановив взгляд на шаре, сразу почувствовал его отклик, будто кто-то зажег свет. Опять, наполняя неизъяснимым восторгом, заструилась жизненная энергия.
Старый тролль одобрительно кивнул.
«Ты уловил главное: для состраивания вибраций необходим начальный импульс сочувственности».
Найлу и в самом деле все сейчас давалось так легко и естественно, словно перед ним был кто-то давно знакомый. Даже странно, чтобы кусок неодушевленного кристалла мог так походить на живого человека.
Старик больше не передавал мысли со стороны. Его ум сейчас как будто завладел волей Найла и шаг за шагом ее направлял. Прежде всего призвал войти в мир шара, при этом велев Найлу часть своей сущности вывести обратно, чтобы она не была полностью поглощена силой кристалла.
Наполовину оставаясь в контакте с шаром, другой своей частью Найл присоединился к уму младшего из тролльчат. Это оказалось несложно: ребенок был отзывчивым и обаятельно открытым.
Следующим шагом было объединить оба контакта – с ребенком и с шаром. Они тут же составили цепь, создав таким образом третью опорную точку сигнала. Телепатический контакт с ребенком достигался легче, чем с шаром; оставалось лишь подрегулировать с кристаллом резонансную частоту. Более того, поскольку длина волны у всей семьи была, по сути, одинаковая, для состройки с шаром у Найла теперь было пять потенциальных каналов связи.
Чтобы продемонстрировать метод еще раз, тролль призвал Найла повторить процедуру, используя теперь в качестве точки входа ум капитана.
Вслед за этим Найл был отослан вниз, в комнату, где хозяйка убирала со стола посуду. Оттуда он установил контакт с умом ребенка, а через него с шаром.
За время этой практики открылось и кое-что еще. Лежа нынче утром в постели, Найл раздумывал, как, должно быть, скудна на события жизнь у тролльчат, которые почти не покидают этого подземелья. Теперь он понял, что ошибался. Тролли принадлежали к общей сети, сообщавшей их с соплеменниками. Скажем, хозяйка могла посредством такой связи наведаться к жене тролля священной горы точно так же, как заходят друг к другу кумушки в городе жуков, чтобы почесать языки.
Более того, тролли со всей непринужденностью включили в свою сеть и капитана. Для них контакт был чем-то естественным, а привычка людей ограничивать свой круг общения, обставляя себя условностями, считалась здесь проявлением невежества.
Теперь он понимал и то, почему к Магу тролли относятся с неприязнью и недоверием. Страсть к замкнутости он возвеличил до размеров мании, ненавистью и паранойей представляя откровенную угрозу не столько миру троллей, сколько природе в целом, частью которой являлись и тролли, и люди-хамелеоны.
Потому они, видно, и не пытались отговорить Найла от противостояния этой опасности. Надеялись, что вмешательство посланца богини послужит началом падения Мага.
Через полчаса они уже готовы были отправляться. Фляжку Найл наполнил искристой водой из хрустальной пещеры, а жена тролля дала ему в дорогу увесистый сверток с едой.
«У вас есть веревка?» – осведомился тролль.
«Разве она нам нужна?» — удивился Найл.
«Самое лучшее – это готовность ко всему», – заметил хозяин и с деловым видом скрылся в жилище.
Старик тем временем научил, как нужно держаться, если вдруг снова атакуют боевитые овцы. Эти животные однажды усвоили, что лучший способ выжить – это нападать, наперекор естественному стремлению кинуться наутек. Если же их обидчик по какой-то причине не отступает, первородный инстинкт у овец неизменно берет свое, и в итоге они пасуют. Найл припомнил, как они с капитаном на днях задали обидного стрекача, и поблагодарил за ценный совет.
