– Ладно. Спасибо, Нира. Я посмотрю, можно ли чем-нибудь помочь. – (Девушка так и стояла бессловесно, боязливо думая, что же с ней будет.) – Все, можешь идти, – пришлось добавить Найлу.
Та поспешно поклонилась и выскочила вон из комнаты. Вайг посмотрел ей вслед с восторгом. Точно так же встретил ее появление и Найл, но теперь от чувства не осталось и следа. Заглянув ей в мысли, он распознал ее сущность: обыкновенный подросток, среднего ума. Вайга, не обладающего телепатией, очаровывала ее внешность, и ему не терпелось познать ее и убедиться, соответствует ли внешности ее ум. Найл заранее знал, что брат будет разочарован, а вот заявить об этой догадке напрямую, увы, не было возможности. От этого он сник и призадумался.
– И что ты думаешь делать? – спросил Вайг, наливая второй стакан меда.
– Я должен буду провести разговор со Смертоносцем-Повелителем.
– Тебе по душе такая идея?
Мысль о скандальном разбирательстве со Смертоносцем-Повелителем вызывала тихий ужас.
– А что?
– От этого может стать еще хуже…
– Вот почему Скорбо мог убивать людей. Потому что никто не осмеливался об этом заикнуться. Если бы мне сказали раньше, может, брат Ниры был бы еще жив.
– Я думаю, ты прав, – заметил Вайг без особой уверенности.
В дверь легонько постучали, и вошла Найрис.
– С тобой, мой господин, хочет говорить доктор.
– Доктор? – переспросил Вайг.
– Так здесь величают Симеона. До него в городе не было такого понятия, как доктор. А, Симеон, входи! Как насчет стакана вина?
– Спасибо, не откажусь. – И вид, и голос у Симеона был усталый.
Найрис сняла с него плащ, а Джарита стянула башмаки, покрытые снегом. Симеон со вздохом облегчения повалился на подушки и принял протянутый Вайгом стакан с медом. Выпил с явным одобрением, глубоко перевел дух.
– Откуда ты пришел? – спросил Найл.
– Из квартала рабов. – Симеон потянулся за птицей.
– Того, третьего, нашли?
– Да, нашли, – кивнул Симеон, жуя.
– Где он сейчас?
– Помер.
– Ну? Зарезался, как предыдущий? – (Симеон, все еще жуя, мотнул головой.) – Паук убил?
– Нет. – Симеон глотнул. – Паук пришпилил его так, что он пальцем не мог шевельнуть. Я первым делом отнял нож. Паук только после этого его и отпустил. Я задавал ему вопросы, но он не отвечал, притворялся, что не понимает. Тогда я велел пауку слегка его прижать – не хотелось, конечно, но надо же было узнать, откуда он явился. Паук его чуть прижал, тот – кричать. Но так ничего и не сказал. Храбрец был.
Найл поморщился, представив себе картину. Под словом «прижать» Симеон имел в виду не просто физическое давление. Взрослый смертоносец одной лишь силой воли способен стиснуть человека, как орех в щипцах, так что кости затрещат. Найл сполна ощутил это при первой встрече со Смертоносцем-Повелителем и от воспоминания невольно содрогнулся.
– И что было потом?
– Его решили отвести в обиталище Смертоносца-Повелителя, я поехал следом на колеснице. А на полпути через мост за мной послали, чтобы я его осмотрел. Он был мертв.
– Может, от испуга помер, – предположил Вайг.
– Нет. Походило скорее на сердечный приступ, синие губы и мертвенно-бледное лицо.
– Где он теперь? – спросил Найл.
– В мертвецкой.
– Я бы хотел на него посмотреть.
Симеон и Вайг оба взглянули на него с удивлением. Симеон небось подумал: что еще за болезненное пристрастие к трупам?
– Мне надо кое-что выяснить.
– Какой-нибудь секрет? – спросил Вайг.
– Вовсе нет. – Найл повернулся к Симеону, взявшемуся за прерванную еду, – У этого человека был на шее кулон?
– Был.
– Ты его снял?
– Нет. Зачем? Он такой же, как этот. – Доктор указал себе на грудь.
Найл почувствовал вкрадчивый, сквозняку подобный холод.
– Ты его носишь?
– Да, а что в этом такого?
Найл пытался говорить спокойно, обыденным голосом.
– Дай посмотреть.
Он протянул руку. Симеон был явно озадачен, но тем не менее полез под тунику, снял золотую цепочку с шеи и передал Найлу. Тот, подержав ее секунду на ладони, неожиданно обронил: ему показалось, что она живая, как какое-нибудь небольшое насекомое. Когда он следом поднял ее снова, присутствие жизни истаяло, это был просто кусочек металлического сплава. Направляемый каким-то шестым чувством, Найл опустил кулон в свой стакан меда. Остальные двое смотрели с замешательством.
– Ты чего это?
Найл смутился, понимая, что объяснение будет звучать абсурдно; подумал даже покривить душой, но решил: не надо. Жестом он указал на стакан.
– Вот он, я думаю, его и погубил.
Симеон растерянно покачал головой.
– Это как же?
– Ты думаешь, зачем они все носили эти штуковины на шее? Для красоты? Это было бы глупо. Стоило поймать с ним одного, как остальных двоих опознать было бы уже легче. Нет, это какого-то рода проводник или передатчик.
Оба собеседника неотрывно смотрели на кулон, успевший покрыться пузырьками.
– Откуда у тебя такие мысли? – спросил Симеон.
– Я брал кулон в Белую башню.
– Ах, вон оно что! – понимающе воскликнул Симеон.
Найл дал ему остаться при своем мнении, это избавляло от объяснений.
– Но зачем ты сунул его в стакан? – недоумевал Вайг.
– Потому что вино – живая субстанция. Оно бы как-то отреагировало на вибрацию.
– Но ведь от проводника не наступает смерть, – заметил Симеон.
– От такого, я думаю, может, – уверенно сказал Найл.
Вайга все это никак не убеждало.
– Но что заставляет тебя так думать?
Секунду Найл думал рассказать им, что произошло с ним в Белой башне, но отказался от такой затеи: слишком долго, да еще и неизвестно, поверят ли. Интерналайзер надо испытать на себе, чтобы понять. Вместо этого он сказал:
– Это так, просто догадка. Вот потому мне и хочется увидеть тело. Ты пойдешь со мной? – Он повернулся к Симеону.
– Разумеется. Только ничего, если вначале все-таки доем? Покойник же не встанет и не сбежит.
– Ох, извини. – Найл не учел, что Симеон устал. – Можешь не торопиться.
Симеон, понимая, что ведет себя несколько бесцеремонно, заметил:
– Ты вон и сам к еде едва притронулся.
– Ах да, конечно.
Найл заставил себя сжевать кусок хлеба с маслом, но без всякого аппетита.
