Книга Мир пауков. Маг. Страна призраков, страница 32. Автор книги Колин Генри Уилсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мир пауков. Маг. Страна призраков»

Cтраница 32

Все эти факты были переданы в ум Найлу за считаные секунды, одновременно с приветствием Смертоносца-Повелителя; им не было нужды изъясняться поочередно, потому что информация существовала уже одновременно и в уме Смертоносца-Повелителя, и в уме каждого из присутствующих. Но сознавал Найл и то, что самая важная часть дознания еще впереди, – хотя обычная, но неотъемлемая при процессе судебного разбирательства.

Прежде всего стояла удивительная тишина – тишина, что, по мнению пауков, должна предшествовать любому важному делу. Расслабясь в этой тишине, Найл ощутил волшебный восторг. Такое было с ним всего раз, когда они с Вайгом и двоюродным братом Хролфом исследовали край муравьев и набрели на неглубокий ручей с извилистым каменистым руслом. Найл тогда впервые в жизни погрузился в воду всем телом и сидел с таким же точно умиротворенным экстазом, неотрывно глядя на расходящиеся по поверхности круги.

Смертоносец-Повелитель наконец заговорил, обращаясь к подсудимым:

– Вы сознаете, что нарушили закон и пренебрегли волей богини. Что вы можете сказать в свое оправдание?

Ответа не прозвучало. Пятеро капралов, очевидно, помалкивали из стыда, капитан же просто хранил молчание.

– Есть ли какая-то причина, – осведомился Смертоносец-Повелитель, – по которой я не должен выносить смертный приговор?

Опять молчание. И тут капитан отозвался:

– Я считаю смертный приговор несправедливым.

– Почему?

– Потому что вина была непреднамеренной. Мы начали с поедания двуногих, которые были уже обезврежены.

На паучьем мысленном языке «парализованный» и «обезвреженный» означает одно и то же.

– Мы это понимаем. Но дальше вы перешли к тому, что стали нарушать закон: убивать тех, кто не обезврежен.

– Это так. Но мы нарушили ваш закон. В моей стране Коряш другие законы.

Тут вмешался Дравиг:

– Ты находишься в нашей стране, а не у себя в Коряше, следовательно, обязан подчиняться нашим законам. Ты смеешь это отрицать?

В голосе Дравига чувствовался гнев. Ответ, как ни странно, прозвучал прохладно и сдержанно:

– Я этого не отрицаю. Но считаю, что именно этот закон несправедлив.

– Почему? – Голос Смертоносца-Повелителя также выдавал гнев.

– В вашем краю я чужестранец. У вас нет права заставлять меня обращаться с двуногими как с равными. Я не отношусь к ним как к равным. Более того, я не верю, что и вы относитесь к ним как к равным.

Найла внезапно осенила удивительная догадка. Паучий суд отличается от людского одним наисущественным принципом. Паука нельзя приговорить к смерти против его собственной воли. Если его надлежит казнить, то это должно делаться исключительно с его собственного согласия. И немудрено: если паука лишают жизни против воли, все пауки в городе невольно разделяют его муку. Следовательно, паук должен быть полностью убежден в своей вине, чтобы разрешить себя казнить. Капитан, очевидно, умирать не собирался. Потому-то Дравиг со Смертоносцем-Повелителем и начинают гневаться.

Смертоносец-Повелитель, впрочем, заговорил с исключительной сдержанностью:

– Все это не так. Я дал слово, что пауки и люди будут жить в мире. Ты привел к тому, что слово оказалось нарушенным. Следовательно, ты заслуживаешь гибели.

Аргумент просто неотразимый, капитан был загнан в угол. Теперь-то он наверняка согласится со смертным приговором?

– Да, согласен, я послужил причиной тому, что твое слово оказалось нарушенным. Но все равно то, о чем я говорил, можно расценивать как смягчающие обстоятельства.

Смертоносец-Повелитель обратился к остальным пятерым:

– Вы согласны, что заслуживаете смерти?

Все пятеро съежились, выражая молчаливое согласие.

– Так что же ты? – требовательно спросил Смертоносец-Повелитель у капитана.

– Не вижу, чего ради мне жертвовать жизнью, потакая трусам.

Смертоносец-Повелитель внезапно потерял терпение.

– Довольно! Я устал от твоих экивоков! Ты заслужил смерть тысячу раз. Склонить голову!

Последняя фраза (ее смысл воспринимался скорее как «подчини свою волю» или «приготовься к смерти») прозвучала настолько зловеще, что в зале вдруг будто потемнело. Пятеро капралов подчинились с торопливой угодливостью, как бы пристроив головы под топор палача. Капитан же, хотя и понимал, что теперь деваться некуда, все равно упорствовал. Смертоносец-Повелитель и Дравиг ударили одновременно, да так, что Найл опасливо съежился, – человека бы расплющило в лепешку.

Капитан опрокинулся на спину и лежал, притиснув все конечности к груди; вместе с тем напряглась и его мятежная воля, окружив тело невидимым силовым щитом. Слитный удар Дравига и Смертоносца-Повелителя шарахнул так, что щит должен был треснуть, а его хозяин лопнуть. На деле же получилось, что удар отрикошетил в остальных, мгновенно вышибив из них дух. Послышался хруст, и в воздухе запахло особым, едким запахом паучьей крови.

Найл чувствовал, как восьмилапые уходят из жизни. Это было странное ощущение, будто время вдруг пошло замедленным темпом. Мозг бурным потоком наводнила информация – столько ее, что не только усвоить, но и охватить толком невозможно. Тем не менее интуитивно Найл чувствовал, откуда все это: в миг безвозвратного исчезновения пауки заново переживали свою жизнь. От этого охватывало любопытное волнение, но совершенно не было ужаса, который, казалось бы, должен ассоциироваться со смертью. А затем (позже казалось, несколько минут) царили лишь тьма и ощущение пустоты.

Капитан все так же лежал, окружась силовым щитом; было видно, что он не желает смириться с участью. Вся его воля была сосредоточена на одной цели: спасти жизнь. В последовавшей тишине Смертоносец-Повелитель глядел на него с гневливым презрением: ему с трудом верилось, что паук может предпочесть бесславие и позор честной смерти. Затем он вызвал на подмогу остальных: прикончить нечестивца. То есть он и его правящий совет стали действовать уже не порознь, а вместе для выполнения общей задачи. Эту военную хитрость (слугам жуков известную как взаимоусиливающий резонанс) можно было сравнить с действиями солдат, сообща берущихся за таран, когда видно, что дверь не падает под разрозненными ударами.

Капитан смекнул, что сейчас произойдет, и его страх сделался таким неимоверным, что перебил даже едкий запах крови. Тем не менее даже в нем чувствовался элемент расчетливости. Так как вибрации передавались одновременно каждому пауку в городе, все становились свидетелями этой затянувшейся экзекуции. Капитан походил на человека, исходящего истошным криком в надежде смягчить наказание. А когда заработало взаимоусиление, заглох и ужас, уступив место угрюмой решимости выжить. Было тошно и в то же время любопытно наблюдать, как капитан изо всех сил тужится, стремясь продлить жизнь хотя бы на несколько секунд. Как и все пауки в городе, Найл чувствовал весь ужас насильственной смерти. Совокупная сила воли напоминала исполинские клещи; казалось невозможным, чтобы живое существо могло выдержать такую силищу. Даже те пятеро, уже бездыханные, угодили в ее эпицентр и теперь сжимались и трещали; кровь выдавливалась на пол, как вода из губки. Трещал под давлением и ум капитана, и Найл снова почувствовал ошеломляющий наплыв информации – тот самый любопытный поток образов, что, казалось бы, знаменует приближение смерти. Самым внятным из них был образ квадратного серого здания, окруженного пышной растительностью с крапинами желтых и красных тропических цветов. А внутри него пахло мясницкой, и под стропилами висели закутанные в саван паучьего шелка человечьи тела, слегка раскачиваясь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация