«Ваше высочество – вот кто ты теперь. Нужно придумать, как с этим жить».
Ей с трудом удалось взять себя в руки.
Полет был долгим и спокойным и стал одним из самых приятных впечатлений в жизни Мэгги. Всякий раз, выходя из своей комнаты, она находила в гостиной новые аппетитные блюда. Иногда встречалась с Резой, сидящим на одном из диванов.
Когда они наконец приземлились, уже стемнело.
– Это ваше королевство? – поинтересовалась Мэгги, когда Реза сопровождал ее к выходу из самолета. В воздухе витал странный запах соли, который она почувствовала, пока они шли по небольшому аэродрому к ожидающему их джипу.
– Не совсем так. Остров принадлежит моей семье уже долгое время. Это подарок венецианского дожа за оказанные ему услуги, и он послужит нам промежуточной станцией на пути в Константинию.
Мэгги чувствовала себя разбитой после долгого перелета. Хотелось узнать, что имел в виду Реза, говоря о промежуточной станции. Еще она хотела попросить показать ей море, поняв, наконец, что запах соли в воздухе объясняется ее близостью. Но она не могла заставить тело реагировать на вихрь мыслей в голове. Прислонилась к мягкой коже сиденья, не в состоянии разобраться в своих странных ощущениях. А в это время за окнами машины повсюду простиралась ночь. Не было видно ни деревень, ни городов.
Мэгги не заметила, как задремала, и проснулась, когда вдруг стало очень светло. Кроме того, она почувствовала какое-то движение и вдруг осознала, что спала, положив голову на широкое плечо Резы. Запах, будоражащий обоняние, вовсе не был запахом морской соли. Это его запах. С едва различимыми нотками пряностей, теплый мужской аромат. Дыхание остановилось, и она увидела, что он смотрит на нее темными серыми глазами. В серебристом сиянии взгляда читалось понимание того, что в данный момент она совершенно не думает о нем как о короле.
– Мы прибыли на виллу, – объявил он спокойно. Мэгги задумалась, насколько долго он сидел вот так, позволив ей спать на его плече. – Сможете дойти сами, или мне отнести вас?
Она не могла понять, шутит он или нет. Он не произвел на нее впечатления шутника. Между ними чувствовалось напряжение. Мэгги отодвинулась от него и сказала себе, что уже не важно, заметит он ее панику или нет. Самое главное, между ними образовалось пространство, и она больше не касается его.
Его губы слегка дрогнули в легкой усмешке.
– Я могу идти сама.
Однако голос выдал все ее чувства. Она услышала это. Более того, увидела, как потемнели и наполнились серебристым блеском его глаза. Это был взгляд мужчины.
Она почувствовала трепет внутри себя.
– Как пожелаете, принцесса, – пробормотал Реза с ничего не выражающей улыбкой. – Добро пожаловать на остров.
Он вышел из джипа, оставив ее сидеть там. Интересно, что произошло бы, если бы она ответила иначе, не отпустила бы его. Двинулась ему навстречу, а не от него.
* * *
Реза стоял на широком каменном балконе своей спальни на вилле, не обращая внимания на холодный зимний воздух и ветер с моря.
Он должен избавиться от этого влечения, смыть его с себя. Отвратительное желание пожирает его заживо.
Он не понимал, что с ним происходит. Почему едва заметное безобидное прикосновение Мэгги вывело из строя. Как она сумела сделать с ним такое? Как смогла найти трещины в броне? До этого момента Реза считал себя неуязвимым.
Был ли он сыном своего отца в большей степени, чем предполагал?
Этот остров всегда служил местом уединения его семьи. Когда Реза был еще мальчиком, минимум раз в год родители приезжали сюда отдохнуть от королевских обязанностей и пристального внимания.
Когда он стал старше, то понял, что родители приезжали сюда обсудить разногласия. Иными словами, измены отца. В то место, откуда он не смог бы скрыться, единственное, где любовница не смогла бы примчаться к нему по первому зову и где мать Резы старалась делать вид, будто никакой другой женщины не существует. Соответственно, именно здесь родители преподали сыну урок, согласно которому ему ни под каким предлогом нельзя себя вести как человек из плоти и крови, простой смертный.
Именно здесь Реза понял, что в жизни короля нет места человеческим слабостям.
«Не важно, что ты говоришь, Реза, важно, что ты делаешь, – постоянно повторяла мать. – Твои подданные хотят повиноваться королю, которым могут восхищаться и которого хотят поддерживать. Они не пойдут за порочным, слабым человеком, который не в состоянии удержаться на ногах».
Она была матерью на расстоянии, как, впрочем, и королевой. Полагала, что ее место за королем, и ей следует молчать, быть привлекательной и всегда оказывать поддержку, несмотря на слухи об интригах мужа и проблемы, которые стали возникать в королевстве из-за его помешательства на той женщине.
Никогда, ни на одном публичном мероприятии она не подавала виду, что знает о существовании любовницы. «Людям интересен король, а не его супруга», – говорила она слугам с упреком, когда те намекали на возможность дать интервью или согласиться на статью в прессе на тему обеих женщин короля.
А потом она доказала свою преданность. Без тени сомнения, сильнее преданности соперницы. Она последовала за королем на тот свет спустя всего три года после его внезапной кончины, которая произошла – она точно это знала – не от сердечного приступа. Она стала олицетворением верности до самой смерти. Тем лучше, поскольку она имела возможность использовать верность как оружие. Такой была мать. Беспощадной в своей боли до самой смерти.
Таким образом, Реза не случайно привез Мэгги, свою дикую принцессу, сюда.
Но даже сейчас, стоя на холоде, он пытался вернуть себя в прежнее герметично закрытое состояние эмоционального равнодушия, однако ему это не совсем удавалось. Он не мог перестать думать о Мэгги.
То, что в своих мыслях о ней он использовал имя «Мэгги» вместо утонченного, королевского и, соответственно, более подходящего имени «Магдалена», явилось частью проблемы.
Она вышла из дома, наряженная как на Хеллоуин, без признаков воспитания, с упрямо задранным подбородком. Однако потом карамельные глаза признались, что ей очень страшно. Она выглядела более уязвимой в суровом утреннем свете. Более чувствительной, чем накануне.
Он не мог понять, что за чувство испытывал в тот момент. Оно не давало покоя всю дорогу до аэропорта, заставляя читать и еще раз перечитывать одни и те же три предложения в одном и том же документе, чтобы наконец понять, о чем речь.
Беспомощность.
Реза Аргос, король Константинии. Никогда еще он не был и никогда не будет беспомощным. Сама мысль об этом смешна.
Вскоре ему пришлось убедиться, что это неправда. Он стал беспомощным, когда коснулся растрепавшихся крашеных, но тем не менее шелковистых и мягких волос Мэгги. Он находился слишком близко к ней на аэродроме. От нее исходил едва уловимый запах ванили и кокоса, внезапно сломивший его бесчувственность.
