– Позвольте мне помочь вам, – предложил он низким, глубоким голосом.
И, не дожидаясь ответа, пересек комнату и просто встал с ней в пару, игнорируя пылающий между ними огонь.
Он взял ее руку в свою. Ему понравилось, как она положила другую руку на его плечо. Держась от нее на достаточном расстоянии, Реза думал, что заслужил как минимум десять медалей за усилия, которые он прилагает, чтобы не прижать ее к себе.
А потом он начал танцевать, кружась вместе с ней. Ему не мешало отсутствие музыки, которую заменяло дыхание Мэгги и его сильное страстное сердцебиение.
Реза позволил себе наблюдать за грациозностью ее движений. Ее волосы темного насыщенного цвета, который ему так нравился, сегодня были собраны в пучок. В платье-футляре она выглядела очень молодо и элегантно, хотя по-прежнему казалась очень худой. Правда, за последние недели Мэгги успела избавиться от явных признаков истощения. Теперь ничего не отвлекало от ее красоты.
Он наслаждался возможностью держать ее в своих объятиях.
– Сейчас практически невозможно представить, что вы именно та женщина, которую я встретил в кофейне. – Он не смог удержаться от комментариев, хотя лучше бы ему промолчать. – Вы стали настораживающе исполнительной.
– Я все та же, – заверила Мэгги, но он подумал, что ее ответ последовал слишком быстро, будто был подготовлен заранее. Ему не понравилось, что Мэгги смотрит исключительно на его подбородок, словно опасается взглянуть ему в глаза. Она явно пряталась от него, находясь в его объятиях. – Раньше я пыталась вспомнить, когда нужно вовремя заплатить за квартиру, а теперь должна помнить, какую вилку выбрать для еды.
Столь разумный и ясный ответ должен был ему понравиться. Ведь именно этого Реза добивался. Мэгги должна стать именно такой безукоризненно правильной особой королевской крови. Его странная ностальгия по той женщине, в которую она превратилась, борясь за выживание, безусловно, унизительна для них обоих.
Он сам себе внушал отвращение, однако продолжал кружить ее по залу снова и снова, не в состоянии заставить себя уйти.
«Ты король, – внушал внутренний голос, напомнивший резкий, немного манерный голос его матери в те мрачные дни, которые наступили после самоубийства его отца. – Ты управляешь или тобой правят?»
Реза внезапно остановился. Мэгги по инерции продолжала двигаться и поэтому едва удержалась от падения на него. Он практически выпустил ее из рук, но в последний момент удержал.
– Я распоряжусь, чтобы ваш учитель танцев уделил больше внимания вашим ногам, – услышал он свой голос, холодный, как зимний ветер. – Вы не имеете права наступать на ноги высокопоставленным иностранным гостям и провоцировать международные скандалы.
Ее подбородок задрался. Мэгги дернула рукой, высвобождаясь из его объятий. Но Реза только крепче сжал ее.
– Неделю назад я совсем не умела танцевать. Поэтому сейчас нахожу, что у меня отлично получается. – Ее голос был ровный, но он явно распознал в нем признаки прежнего темперамента.
Грустно, что его так взволновал этот факт.
– Важно не то, что вы думаете, принцесса, – тихо и убедительно наставлял Реза. – Важно то, что думаю я.
На этот раз он отпустил ее, когда она снова попыталась вырваться. Мэгги отступила назад, задрав подбородок с бунтарским видом, которого ему так не хватало, и с вызовом во взгляде сделала безупречный реверанс.
Это был, возможно, самый красноречивый жест «отстань!», который он когда-либо видел. И этот жест был адресован ему.
– Браво! – Резе хотелось рассмеяться, однако внутри, как струна, натягивалось и причиняло боль другое чувство. – Считаю своим долгом предупредить вас не пытаться повторить это перед любой монаршей особой, с которой вы можете встретиться. Особенно демонстрируя подобное поведение. Вас могут обезглавить за оскорбление, не важно, что этот вид казни был запрещен много веков назад.
– Если это оскорбило вас, значит, я, должно быть, научилась делать реверанс неправильно. – Ее карамельные глаза продолжали гореть с прежним вызовом. – Примите мои глубочайшие извинения, ваше величество.
Это стало последней каплей. То, как она отчеканила титул, лишний раз оскорбив его, при этом лицом и телом выражая искреннее почтение.
Реза не собирался уходить, но даже не понял, каким образом расстояние между ними сократилось, хуже того, обнаружил свои руки на ее восхитительных плечах.
Он дотрагивался до ее кожи, а не просто до руки. Наконец-то. Свершилось!
– Реза, – прошептала она.
Он проигнорировал ее. Потому что находился слишком близко к ней, дотрагивался до нее, и это меняло все.
Все игры, в которые он играл последние недели, утратили всякий смысл.
Сейчас важно только одно. Только она.
– Сначала вы пытаетесь уколоть меня своими вновь приобретенными манерами, а потом зовете по имени. – Он наклонил к ней голову. – Не думайте, что это произведет на меня впечатление, принцесса.
Ее руки лежали на его груди, и она не отталкивала его. И ее полные сочные губы были совсем рядом.
Реза перестал притворяться, будто контролирует ситуацию, перестал притворяться, что в состоянии противостоять ей, когда это противостояние ослабевало с каждым днем.
Он проклинал себя. А потом его губы нашли ее.
Глава 7
Губы короля оказались такими же твердыми, как выглядели, и вбирающими в себя, пробующими ее и призывающими к ответным действиям.
А когда Мэгги ответила на поцелуй, когда ее губы встретили его губы, она наполнилась им, горячим, беспощадным и совершенным.
«Это не сон, – прошептал голос внутри ее. – Это сказочный поцелуй, вполне реальный».
Но на этот раз Мэгги не задумывалась, желая продолжения.
Она отдалась его требовательному рту. Его поцелуй, горячий и светлый, вливался в нее, зажигая внутри тысячи огоньков. У нее закружилась голова. Казалось, груди налились от желания, соски затвердели, а между ног ощущалась мягкая горячая боль.
Его руки крепко и уверенно обхватили ее плечи и притянули девушку ближе к себе. В голове Мэгги билась только одна мысль: «Да!»
Она поднялась на цыпочки и прижала руки к его широкой груди. Это произошло как раз в тот момент, когда Реза еще сильнее и глубже впился в ее рот своими губами.
Напряжение, скопившееся за последние недели, все чувства, желания и вожделение, терзавшие Мэгги, нашли выход наружу. Реза целовал ее снова и снова, безжалостно и почти невыносимо горячо, а она старалась все теснее прижаться к нему.
У нее, очевидно, получалось играть роль принцессы. Ей это даже понравилось.
Но он целовал ее, как женщину, которой она всегда хотела стать.
Будто она действительно принадлежала ему.
