Он словно вдруг услышал эту мысль Мэгги, как если бы она прокричала вслух в пустом бальном зале.
Реза оторвался от нее. Так быстро и так неожиданно, что на долю секунды Мэгги поверила в то, что действительно произнесла это вслух.
Что означало бы наступление катастрофы. Она знала об этом. Чувства к Резе только осложнили бы все.
«Разве могло бы все это произойти, если бы ты не испытывала к нему чувств?» – лукаво спросил голос внутри ее. Она проигнорировала этот голос.
Шумное дыхание Резы, как после пробежки, рассекало воздух между ними. Или это было ее дыхание? Она не понимала. Он не отпускал ее. Его руки были одновременно сильными и элегантными, и он крепко держал ее за плечи.
Мэгги знала, что должна чувствовать себя пойманной. Но не чувствовала, пребывая в большей безопасности, чем когда-либо, и ее не беспокоило, что его лицо сейчас совершенно неласково.
– Это не может произойти, – вырвалось у Резы.
Он все еще прижимал ее к себе. Его лицо, такое решительное и суровое, мрачное и красивое, находилось совсем близко от ее лица. Мэгги и Реза слились в одно целое, ее груди прижались к его груди так сильно, что она почувствовала, как горят соски. Словно две огненные точки.
По идее, ей стоило огорчиться. Ей должен был не понравиться тон его голоса. Словом, она должна была как-то отреагировать. А она мечтала только о том, чтобы стоять здесь в его объятиях, не важно, что вызвало его реакцию.
– А мне казалось, ты намереваешься взять меня в жены, – прошептала мудрая женщина, которую пару минут назад обнаружила в себе Мэгги. Она никогда раньше не флиртовала. А зачем притворяться и изображать чувства, если в действительности их не испытываешь. Но здесь, сейчас, она запрокинула голову и сладострастно выгнулась в сторону Резы, улыбнувшись, когда его дыхание восстановилось. – Как ты сделаешь это, если мы не будем…
Он опустил руки. Мэгги ощутила это, будто он толкнул ее. Секунду она балансировала, чтобы не упасть, так сильно каждая клеточка тела хотела оставаться в тесном контакте с ним. Ближе. Образовавшееся расстояние для нее было как пощечина.
«Ну да, – съязвил внутренний голос, – хорошо, что ты ничего к нему не испытываешь».
Его серые глаза стали такими темными, что казались черными.
– Наш брак будет основан на вежливости и уважении, – выдавил он из себя, в настоящий момент совершенно не походя на прежнего Резу, которого она знала.
Между ними не существовало дистанции, не наблюдалось королевского величия. Мэгги поняла. «Не на страсти». И скрестила руки на груди. Ей было наплевать, что учитель хороших манер запрещал делать это. Неоднократно.
– Не хочу расстраивать тебя, Реза. – Она поняла, что говорит совершенно спокойно, только вот откуда взялось это спокойствие в голосе, кто бы знал. – Наследники получаются не от вежливости или уважения. Хотя у королей это, возможно, происходит иначе, тем не менее дети появляются явно не от рукопожатий.
– Таков уж я есть. – В его глазах сверкали молнии. Мэгги в изумлении смотрела на него. – В моей жизни абсолютно нет места для подобных отвлекающих моментов.
– Под подобными отвлекающими моментами ты имеешь в виду жену? Или королеву? Или, может быть, речь идет о поцелуе?
Мэгги увидела, как прямо на глазах меняется Реза. Как гаснет буря, и он закрывается от нее. Лицо становится холодным. При этом его взгляд просветлел, а губы сжались.
Вот он, король Константинии во всем своем великолепии. Однако Мэгги целовала мужчину и хотела, чтобы этот самый мужчина вернулся назад.
– Вы восхитительно справились со своей ролью, – сказал он суровым равнодушным тоном, который она, по идее, должна была возненавидеть. Но вместо этого его голос вызвал в ней напряжение, огонь и желание. – По ощущениям, мы будем готовы представить вас свету в ближайшее время.
– Короли не целуются? – спросила она мягко, но при этом вызывающе. – Я не сообразила, что это, оказывается, нарушение королевского протокола.
Он взглянул на нее с надменным недоумением, как когда-то в кофейне.
– Прошу прощения?
Это прозвучало как вопрос, хотя и по-королевски, отстраненно и гневно.
Мэгги пожала плечами.
– Вы кажетесь таким расстроенным, – махнула она рукой в его сторону, хотя, в отличие от него, и не настолько презрительно, однако явно как противнику. – Я уж подумала, возможно, существует королевский указ, запрещающий губам короля касаться чужих губ.
Его челюсти сжались.
– Такого указа нет.
– Значит, вся проблема во мне? – Она взглянула на него. – Вы это пытаетесь донести до меня? Иначе говоря, вам неприятно целовать оборванку, подобную мне? Хотя при этом несколько недель исключительно для меня изображали Генри Хиггинса.
Казалось, Реза стал больше, суровее, заполнил собой всю комнату, хотя и не сдвинулся с места.
– Встретимся за ужином в назначенное время. – Он ушел от ответа таким холодным голосом, что Мэгги ожидала образования сосулек в воздухе. – Мы обсудим порядок престолонаследия в Константинии и Санта-Домини.
«И как это ей удалось сохранить равнодушное выражение лица».
– Звучит очень волнующе.
Его челюсти напряглись еще сильнее.
– Мы больше не будем вспоминать об этом несчастном эпизоде, а посему позвольте мне разъяснить вам все прямо сейчас. Вы не оборванка, а потомок, дочь уважаемого и древнего рода. Кстати, для протокола, у меня нет проблем с кем-то или чем-то. Я все решаю или не вступаю в конфликты, что соответствует моему положению.
– Поэтому так сердитесь из-за поцелуя? – улыбнулась она ему. Сейчас ей это удавалось гораздо лучше, чем когда она только прибыла на остров. Более того, она практически достигла совершенства в искусстве улыбки. – Потому что выше этого?
Ей показалось, что он хочет что-то сказать. Красивый рот дернулся, глаза блеснули, но Реза не произнес ни слова. Просто надменно склонил голову, развернулся и с военной четкостью вышел из зала.
Мэгги осталась стоять на месте. Заставила себя дышать глубоко и долго, чтобы избавиться от дрожи. Губы, обласканные его ртом, слегка припухли. Она позволила себе удовольствие, стоя в сказочном бальном зале на далеком острове, дотронуться пальцами до своих губ.
Все изменилось сегодня вечером. Она думала, что он тоже это понимал, а иначе по какой причине так поступил сегодня? Все это время она уговаривала себя, что была счастлива оказаться здесь, поскольку вырвалась из тяжелых жизненных обстоятельств и позволила себе жить сказочной жизнью.
Но она лгала самой себе. Дело не только в настойчивых мечтах о жизни принцессы и достоверности анализа крови, но и в самом Резе. Скорее всего, именно в нем.
Она согласилась выйти замуж за него, а не за сказочного короля. Оставила все, что знала, потому что он приехал и нашел ее.
