Наконец, была и еще одна причина изменения поведения Скоблина в отношении генерала Миллера. Дело в том, что военная эмиграция, и в первую очередь руководство Русского Обще-Воинского Союза, развернули широкую подготовку к 70-летнему юбилею председателя РОВСа. Миллер родился 25 сентября (по старому стилю), то есть 8 октября по новому стилю, 1867 года. Дату эту предполагалось отметить как знаковое событие и в жизни всего Русского Зарубежья, способствующее единению эмиграции, преодолению существующих раздоров и противоречий. И в этих условиях заниматься дискредитацией Миллера Скоблину было уже нецелесообразно. Напротив, восстанавливая отношения с ним в преддверии юбилея и публично демонстрируя свою лояльность и приязнь, Скоблин мог укрепить и собственные позиции в эмиграции и в РОВСе. Но свои планы в отношении председателя РОВСа, в которых особая роль отводилась Скоблину, были у советских спецслужб. Чекисты готовили свой сюрприз к юбилею генерала Миллера, каковым должно было стать его похищение и доставка в СССР.
Так или иначе, вялая, однообразная и размеренная жизнь российской эмиграции была несколько взбудоражена празднованием юбилея корниловцев. 25 июня 1917 года Корниловский полк вступил в свой первый бой. Но лето считалось нелучшим временем для сбора ветеранов-корниловцев. Поэтому это событие отмечалось 18 и 19 сентября, в субботу и воскресенье.
Для командира Корниловского ударного полка генерала Н.В. Скоблина этот праздник стал поистине звездным часом, взметнувшим его на вершину политической жизни. Принять участие в юбилее были приглашены не только корниловцы, но и командиры других элитных белогвардейских воинских частей, видные деятели всех эмигрантских военных организаций — Союза Первопоходников, Союза Добровольцев и др. На празднование юбилея прибыли в Париж многие видные деятели Белого движения, в том числе и те, кто не общался друг с другом многие годы. Например, Скоблин пригласил на праздник корниловцев генерала Деникина, находившегося в опале у лидеров Русского Обще-Воинского Союза. В письме, полученном из Парижа начальником II отдела РОВСа генералом фон Лампе в канун этого события, сообщалось, что Скоблин пригласил Деникина на корниловский юбилей. Это «его новый фортель», комментировал автор письма, хотя и добавлял: «может быть, я не прав». «Знаю, что Скоблин уже получил от Антона Ивановича Деникина щелчок: когда юбилейный комитет во главе со Скоблиным приглашал Деникина, тот спросил: “Это что же, перемена курса?” — но согласие дал»»
, — информировал парижский корреспондент берлинского адресата. Из Бельгии приехала для участия в празднике дочь генерала Корнилова — Н.Л. Корнилова-Шапрон.
Главные мероприятия юбилейного торжества корниловцев прошли в Париже 18 сентября: молитва и панихида (в церкви Галлиполийцев), собрание и банкет. Торжественное собрание прошло в переполненном зале Галлиполийского Собрания, В президиуме находились генералы Миллер, Скоблин и Деникин, а в зале — все высшие чины русской армии в Париже, офицеры и ударники Корниловского полка, представители русских эмигрантских организаций, представители печати, гости. Праздник корниловцев был открыт председателем РОВСа генералом Миллером, почетным корниловцем. Состоялся вынос знамени полка. Выступали многие известные деятели Белого движения, в том числе генерал Деникин.
Но особое место занимал на юбилее генерал Скоблин, человек, который служил в Корниловском полку с его основания и в годы Гражданской войны, был начальником Корниловского полка, Корниловской бригады и Корниловской дивизии. Он выступил с большой речью на торжественном собрании. «Речь его очень яркая по форме и содержанию, произнесенная с большим подъемом, — комментировала пресса, — была заслушана с напряженным вниманием и произвела на присутствующих неотразимое впечатление». В заключение своей речи Скоблин произнес: «Миссия корниловцев еще не кончена. История русских страданий не дописана до конца. Есть еще белые страницы, и они будут написаны так, как верят корниловцы!» Журналисты комментировали, что после выступления Скоблина звучали несмолкающие аплодисменты, все подходили к нему, жали руки, поздравляли с праздником. Рядом с ним находилась Плевицкая, любезная и обаятельная, находившая приветливое слово каждому подходившему
.
Скоблин произносил и заключительную речь на праздновании. На обеде выступал с речью генерал Деникин. Два дня генералы Миллер и Скоблин провели вместе, в том числе и на молебне в Александрово-Невском храме. «На вечере корниловцев как всегда пленительно пела Плевицкая», — сообщала своим читателям газета «Возрождение». Эмигрантская пресса пестрела фотографиями Скоблина. «Доблестный командир Корниловцев генерал-майор Скоблин», — гласила, например, надпись под фотографией в «Вестнике Галлиполийцев» (за 22 сентября). Газета «Возрождение» в статье, посвященной юбилею корниловцев, выстроила плеяду их вождей: Корнилов — Неженцев — Скоблин.
Сообщая о состоявшемся корниловском празднике в письме в Софию генералу Абрамову 20 сентября, генерал Кусонский подчеркивал, что целью Скоблина было отпраздновать возможно пышно и показать, что корниловцы (читай Скоблин) могут объединить Белое движение, и это было, несомненно, достигнуто
.
Этот праздник стал своего рода бенефисом генерала Скоблина. Он имел возможность показать свои прекрасные организаторские качества, способность объединить вокруг себя представителей различных организаций и течений Русского военного Зарубежья.
Добавим, что этой юбилейной дате было посвящено и состоявшееся в Париже собрание Союза Галлиполийцев. Торжественное собрание прошло и в Берлине, где с речью выступал основатель и председатель «Русского Национального Союза Участников Войны» генерал А.В. Туркул. Это мероприятие было организовано совместно с профашистским «Русским Национал-Социалистическим Союзом», «то есть с бароном Меллер-Закомельским», прокомментировал этот форум в Берлине в сообщении в Париж генерал фон Лампе
.
Состоявшееся торжество, казалось бы, способствовало новому сближению Скоблина и Миллера, что отмечали многие очевидцы. 18–19 и 20–21 сентября проходили длительные секретные беседы Скоблина и Миллера, частью в помещении РОВСа на улице Колизе, частью — в ресторанах, за завтраком. Все происходившее призвано было продемонстрировать широким кругам военной эмиграции, что их недавняя размолвка канула в лету, и именно командир корниловцев является одним из самых доверенных и близких председателю РОВСа людей. Все это создавало прекрасные возможности для подъема популярности и авторитета генерала Скоблина и его продвижения наверх, что было исключительно важно в связи с теми драматическими событиями, которые должны были вот-вот произойти.
Тем, кто наблюдал праздник корниловцев со стороны, казалось, что он венчал единение всех, кто прошел вместе трудными дорогами Гражданской войны. На самом деле отношения в русской военной эмиграции и в Русском Обще-Воинском Союзе продолжали оставаться весьма сложными. И этот праздник был своего рода затишьем перед бурей. Сотрудники советской разведки, находившиеся в Париже, заканчивали последние приготовления к операции по захвату генерала Миллера. Для руководства ею, как уже упоминалось выше, в начале сентября 1937 года в Париж прибыл С.М. Шпигельглаз.
22 сентября 1937 года генерал Е.К. Миллер ушел из своей квартиры в Булон-сюр-Сен в 9 часов утра. Внешне он был совершенно спокоен. Своей жене, Наталье Николаевне, генерал сказал, что заедет на Восточный вокзал, чтобы купить железнодорожные билеты для невестки (жены его сына Н.Е. Миллера) — Ольги Васильевны и внучки, собиравшихся на следующий день возвращаться домой в Белград. Сделав это, он прибыл утром в управление РОВСа на улице Колизе. В начале первого часа дня Миллер вызвал к себе генерала П.А. Кусонского и сообщил, что уходит на свидание и затем после завтрака вернется в управление. Затем он неожиданно добавил: «Не считайте меня сумасшедшим, но я оставляю Вам на всякий случай записку в конверте, которую прошу сейчас не вскрывать»
. Тот ответил, что сумасшедшим его не считает, записку не вскроет и вернет нераспечатанной.
