Эта статья и высказанные в ней суждения и обвинения вызвали активную дискуссию в эмиграции и попытки руководителей Русского Обще-Воинского Союза оправдаться. Сам генерал Абрамов направил письмо редактору «Галлиполийского Вестника», издания, стоявшего на позициях поддержки РОВСа, указывая на неверные сведения, изложенные в статье в газете «Возрождение». Он писал, что сын прибыл к нему не в 1935, а в 1931 году, и тем самым отрицал выстраиваемую связь автора статьи между его приездом и оживлением эмигрантского «активизма». Абрамов-старший отрицал также, что его сын по приезде сразу был устроен на работу в канцелярию РОВСа, но отмечал, что он был привлечен к работе этой организации много позднее и то в ограниченных масштабах (по линии контрразведки и стрелково-ружейного инструктажа).
Генерал подчеркивал далее, что контрразведка («Внутренняя линия») при болгарском отделе РОВСа представляла собой совокупность творчески настроенных работников, которые видели свою задачу в пресечении постоянных происков большевиков в отношении Союза, а благодаря их бдительности и выяснению подозрительной деятельности Николая Абрамова тот был отстранен от участия в работе РОВСа два года назад. Абрамов-старший указывал, что с 1934 года его сын жил отдельно, не был посвящен в его служебные дела и не был в курсе его письменных сношений. Догадки о роли Николая Абрамова в оживлении эмигрантского «активизма» и о связи с делом Скоблина генерал называл измышлениями. Он писал, что тот исполнял поручения Фосса и, как только был заподозрен в передаче сведений большевикам, был отстранен от дел
.
Журнал «Галлиполийский Вестник» коснулся дела Николая Абрамова в разделе «Галлиполийская жизнь». В публикации была предпринята попытка оправдать генерала Абрамова и указывалось на непонимание воинскими чинами ряда положений. Подчеркивалось, что враг стремится разложить РОВС как опасную для него организацию, имеет осведомителей внутри него и прибегает к провокациям. Он действует во всех случаях наверняка, ибо иметь осведомителя — для него хорошо, а его провал еще лучше, благодаря наступающей в рядах военной эмиграции реакции. «Мы слишком впечатлительны и слишком много внимания отдаем тому, что о нас пишут и говорят, — подчеркивалось в опубликованном тексте. — Возможность наличия в нашей среде предателей — явление, несомненно, печальное. Но оно приносит не столь большой вред, как реакция, почти всегда направленная извне». Это издание поместило два письма групп генералов и офицеров в защиту генерала Абрамова и высказалось против его газетной травли и слухов
.
10 марта 1939 года газета «Возрождение» опубликовала новый большой материал за авторством «И.К.О», названный «Взрыв в Софийском РОВС-е. Как был разоблачен Николай Абрамов». Автор начал с того, что тот бежал в 1931 году, а не в 1935 году, как ошибочно было указано в этой газете ранее. Затем излагались обстоятельства его жизни и деятельности в Болгарии. Провал Н. Абрамова связывался с обнаруженной пропажей документов и появившимися у него большими деньгами. Затем ему якобы были намеренно подложены фиктивные документы, о чем знали Фосс и генерал Абрамов, и они исчезли, а затем были подброшены. Тогда генерал Абрамов потребовал сообщить о предательстве сына болгарским властям, и тот был арестован. После освобождения он уехал в Париж, где, по сведениям указанной газеты, якобы обращался в несколько гаражей (в поисках работы), но получил отказ. Затем он исчез из Парижа, и высказывалось предположение, что он может жить в Марселе, но подтверждений этому нет, указывалось в заключительной части статьи.
17 марта 1939 года газета «Возрождение» опубликовала большую статью под названием «Как был изобличен Николай Абрамов», автор которой был скрыт под тем же псевдонимом — «И.К.О.». В ней содержалась ссылка на собрание начальников и председателей воинских организаций I отдела РОВСа, проведенное в Париже генералом В.К. Витковским, который в своем выступлении по этому делу использовал сведения, полученные от генералов Архангельского, Абрамова, Никольского и Зенкевича, и заявление Особой Комиссии полковника Петриченко. Помимо уже изложенных ранее обстоятельств этого дела, в статье указывалось, что, по сведениям газеты, болгарской политической полиции еще в 1936 году было известно, что Николай Абрамов состоит на службе Советов. Организованная за ним в середине 1936 года слежка дала, по утверждению газеты, неопровержимые свидетельства его связи с большевиками и того, что он связан с резидентом ГПУ на Балканах, сначала через третьих лиц, а затем болгарская полиция узнала о его непосредственных встречах с резидентом ГПУ и чекистами в Болгарии.
В заключительной части указанной статьи утверждалось, что Н.Ф. Абрамов был арестован и принес повинную болгарской полиции, сознавшись, что состоял на службе большевиков. Но, в конечном итоге, он был освобожден из тюрьмы, т.к. работал среди русских и не нанес ущерба Болгарии. Впрочем, здесь же указывалось, что, по сведениям РОВСа, он не находился в тюрьме. Автор статьи писал, что Абрамов-младший уехал в ноябре 1938 года в Париж, и местонахождение его во Франции не установлено. При этом высказывалось предположение, что он может жить под чужой фамилией на юге этой страны.
Эта публикация в «Возрождении» вызвала новую волну дискуссии. А «Галлиполийский Вестник» поместил по просьбе председателя Особой Комиссии при III отделе РОВСа полковника Петриченко его письмо, посланное ранее в газету «Возрождение», но не опубликованное там. В нем указывалось, что после изложения в этой газете сведений из информации начальника I отдела РОВСа генерала Витковского автором статьи были повторно даны неверные и частью совершенно вымышленные «новые данные» по делу Н. Абрамова. Ни местные власти, ни Особая Комиссия, производившая расследование по делу Н. Абрамова, указывал Петриченко, до сего времени не располагают неопровержимыми доказательствами его связи с большевиками. Как и раньше, в отношении названного лица существуют серьезные подозрения, но и только. Данных о непосредственных якобы встречах Николая Абрамова «с резидентом ГПУ и с проживающими в Софии другими чекистами» (как утверждала газета «Возрождение») ни у Комиссии, ни у властей никогда не было и нет, отмечал полковник Петриченко. Ни в тюрьме, ни вообще под арестом за все время своего пребывания в Болгарии он не был. Повинной сын генерала никому не приносил и в службе у большевиков не признавался
.
С большой статьей под названием «Провокация Николая Абрамова» выступил в 1939 году и журнал «Часовой». Автор статьи пришел к следующим выводам. «Поимки с поличным и прямых доказательств виновности Н.А. (Николая Абрамова. — В.Г.) не было. Совокупность же всех косвенных улик достаточна для серьезного подозрения, что Н.А. был действительно большевистским агентом», — указывалось в статье. Сообщавшиеся им большевистской агентуре сведения, имевшие узко контрразведывательный характер, и то лишь до конца 1936 года, серьезного ущерба технической работе отдела принести не могли. «Ни о каких “загубленных жизнях”, как замечали некоторые газеты (речь идет о цитировавшейся ранее статье в “Возрождении”. — В.Г.), не может быть и речи, и эти вымыслы не имеют под собой никаких оснований, — утверждал автор статьи в журнале «Часовой», — но факт морального удара РОВСу от “истории” с Н.А. несомненен». «Само же дело было вскрыто и парализовано немедленно же после первых подозрений самим Управлением III отдела, координировавшим свои наблюдения с деятельной слежкой за Н.А. болгарскими властями»
, — подчеркивал автор данной статьи.
