В характеризуемой статье указывалось также, что «Внутренняя линия» в РОВСе существовала фактически только в I и III отделах Союза. Она была учреждена генералом Кутеповым с целью борьбы с проникновением внутрь РОВСа и на пути его работы большевиков и провокаторов. «Каждая действенная активная организация для своей охраны от большевиков имеет под тем или иным названием свою внутреннюю линию», — подчеркивалось в статье. В указанных отделах РОВСа «внутренние линии» были основаны на началах децентрализации, а их начальники были в курсе проводимой работы. Далее отмечалось, что Скоблин был начальником «Внутренней линии» в I отделе, а не всей линии, с осени 1935 до декабря 1936 года. Авторы статьи доказывали, что, несмотря на стремление большевиков проникнуть во «Внутреннюю линию» и вероятное (несомненное) проникновение некоторых их агентов в эту организацию, это не означало (при существовавшей системе децентрализации), что они проникали во все ее секреты и направляли ее работу.
К работе во «Внутренней линии», говорилось далее, привлекались очень достойные офицеры, всегда готовые жертвенно служить делу борьбы с советской властью, и проникновение предателя Скоблина не дает права утверждать, что все обслуживающие эту организацию лица были предателями. Целью «Внутренней линии», по сути, была контрразведка, указывалось в статье, и отвергалось обвинение НТСНП в ее участии в похищении вождей РОВСа для поднятия престижа этой «умирающей» организации и для того, чтобы уронить подобным способом престиж «соседней» организации (т.е. НТСНП). В конце публикуемой статьи содержался призыв к читателям — сторонникам Белой борьбы сплотиться вокруг своих начальников и сохранить доверие к себе. Финал публикации был связан с борьбой в Испании, где, по утверждению авторов статьи, «близился нормальный и желанный эпилог» и «испанская карта большевиков окончательно бита»
.
17 ноября 1937 года начальник IV отдела РОВСа генерал Барбович утвердил решение Совета объединенных офицерских обществ о взаимоотношениях с НТСНП. В нем отвергались подозрения, что РОВС стремится подчинить эту организацию себе, и обвинения в покушениях на жизнь ее руководителей, а с другой стороны, отклонялись и обвинения в адрес лиц, выполнявших специальные задания. В сложившейся ситуации генерал Барбович предложил чинам РОВСа, состоящим одновременно в НТСНП, сделать определенный выбор между двумя этими организациями для устранения недоразумений. Чинам РОВСа предписывалось выйти из комитетов содействия, осуществлявших сбор средств для НТСНП
.
Аналогичное, по сути, решение было принято и в I отделе РОВСа. 18 декабря исполняющий обязанности его начальника генерал В.К. Витковский направил специальный циркуляр начальникам и председателям воинских организаций. Отмечая, что за последние два месяца к нему поступают с мест многочисленные письменные заявления об обострении взаимоотношений между местными организациями РОВСа и НТСНП, генерал Витковский изложил сваи письменные указания. Они сводились к следующему: 1) чинам I отдела РОВСа запрещалось состоять в составе НТСНП и Комитета содействия этому Союзу; чины, желающие сохранить такую связь, должны были подать рапорты о выходе из РОВСа; 2) обратный прием подобных лиц в РОВС был возможен только с особого разрешения начальника I отдела; 3) отмена этого распоряжения могла быть произведена специальным распоряжением начальника I отдела только в том случае, если руководители НТСНП откажутся от своей нынешней тактики по отношении к РОВСу
. Таким образом, споры и конфликты между указанными НТСНП и РОВСом перерастали фактически в разрыв отношений.
Добавим, что с протестами против нападок НТСНП в отношении РОВСа выступил в это время и ряд близких последнему эмигрантских групп и объединений. Например, организация «Белая идея» опубликовала документ под названием «Где ГПУ», в котором поместила выдержки из уже цитируемого выше так называемого «Курса общетехнической подготовки НТСНП». В этом инструктивном документе содержались указания членам НТСНП о разложении других организаций и о том, как это необходимо делать: проникновение в организацию, роспуск слухов и т.п. Все это обрекало русскую эмигрантскую молодежь на грустную участь. По мнению руководителей «Белой идеи», целью выступления НТСНП было не разоблачение, а сведение личных счетов; не очистка рядов от провокаторов, а внесение розни в ряды национальных организаций; не служение идее Национальной Революции, а самореклама; не борьба с большевиками, а борьба с РОВСом. Руководителей и членов НТСНП призывали встать на честную дорогу и начать подлинную борьбу за Россию
.
В начале 1938 года генерал Эрдели совершил поездку в Болгарию, где его в первую очередь интересовала деятельность капитана К.А. Фосса и его сотрудников. Генерал встречался не только с эмигрантами, бывшими военнослужащими, но и с представителями болгарского военного командования и секретных служб. В частности, произошла его встреча с начальником разведслужбы Генштаба Болгарии полковником Г. Костовым. Тот в течение многих лет тесно сотрудничал с Фоссом, положительно характеризовал его и встал на его защиту. Тесно взаимодействуя с болгарской политической полицией и разведслужбой, Фосс раскрыл более десяти так называемых коммунистических «конспираций», обезвредил сотни болгарских террористов. При этом на него было совершено более десяти покушений, но все они были неудачными. В результате расследования обвинения с Фосса в связи с генералом Скоблиным и с участием «Внутренней линии» в похищении генерала Миллера были сняты.
Тем не менее в сложившейся ситуации генерал Абрамов вынужден был отстранить Фосса от дел и, по сведениям, приводимым соратником последнего В.Н. Бутковым, назначил ответственным за разведку III отдела РОВСа капитана гвардии Я.Г. Яренко, ранее курировавшего работу эмигрантских молодежных организаций, известного музыканта, скрипача, одного из руководителей популярного в Софии салонного оркестра. Этот оркестр часто выезжал с концертами в другие страны, причем не только Европы, но и Азии. Это позволяло Яренко использовать эти поездки для своей секретной работы, встреч с сотрудниками иностранных спецслужб и заброски своих агентов в СССР. Заметим, кстати, что, по утверждению того же Буткова, генерал Абрамов, в бытность начальника РОВСа, возложил руководство «работой на Россию» на генерал-майора М.М. Зинкевича.
Но, возвращаясь к Фоссу, заметим со ссылкой на того же Буткова, что он по-прежнему вел активную борьбу с коммунистическими организациями по линии военного министерства Болгарии. По требованию полковника Костова за Фоссом была сохранена сеть его информаторов в Болгарии. Вместе с уже не раз упоминавшимся другим русским эмигрантом, бывшим белогвардейским капитаном АА. Браунером, работавшим в болгарской политической полиции, Фосс и Яренко занимались пресечением чекистских попыток проникновения в эмигрантскую среду.
Одним из направлений их деятельности была организация слежки за советским полпредством в этой стране, в том числе за сотрудниками внешней и военной разведки, работавшими под дипломатическим прикрытием, в частности, среди эмигрантов. Согласно эмигрантским источникам, первый советский полпред в Болгарии Ф.Ф. Раскольников привез с собой 30 опытных энкавэдистов, а в числе руководителей секретной работы, ведущейся из стен полпредства, назывались его первый секретарь Яковлев и военный атташе Сухоруков. Поэтому за зданием полпредства и отдельными его служащими вплоть до начала войны велось постоянное наблюдение, в том числе во время их поездок. При этом утверждалось, что личный шофер военного атташе Сухорукова якобы был завербован Фоссом
.
