В 1938 году советский полпред в Болгарии Ф.Ф. Раскольников получил предписание вернуться в Москву, но, опасаясь ареста, отказался сделать это. В «Открытом письме Сталину», опубликованном уже в период нахождения в эмиграции во Франции в 1939 году, Раскольников в частности указывал: «Подсовывая агентам Ежова фальшивые документы, компрометирующие честных работников миссии, “внутренняя линия” РОВСа в лице капитана Фосса добилась разгрома нашего полпредства в Болгарии — от шофера М.И. Казакова до военного атташе В.Т. Сухорукова»
.
П.Н. Бутков писал в связи с этим, что, когда от Раскольникова потребовали вернуться в Москву, Фосс через капитана Браунера, ведавшего отделом болгарской политической полиции, якобы предложил советскому полпреду и его жене Музе, у которой только что родился ребенок, помощь. Тот принял ее и в результате оказался во Франции. Когда же Раскольников обратился к советским дипломатам о продлении заграничной визы, то получил отказ, что привело к разрыву
.
Но существует и другая, более близкая, по мнению автора, к истине версия. Суть ее в том, что Раскольников выехал из Болгарии в Москву за новым назначением, но по пути следования, в Берлине, купил газету и из нее узнал, что освобожден от должности полпреда в Болгарии. Это означало, что при пересечении границы он будет арестован. Поэтому, не искушая судьбу, Раскольников отправился в Брюссель, а потом в Париж. Именно об этом писала в своей книге, спустя годы, его жена Муза
.
Так или иначе, за отказ вернуться на родину Верховный Совет СССР 17 июля 1939 года объявил Раскольникова как дезертирешавшего с поста и перешедшего в лагерь врагов народа вне закона. Пытаясь оправдаться, он опубликовал во Франции открытое заявление «Как меня сделали “врагом народа”» и уже упомянутое «Открытое письмо Сталину». Раскольников с женой переехали в Ниццу, где за ними велась слежка. 25 августа Раскольников тяжело заболел и 12 сентября 1939 года умер. Реабилитирован он был в 1963 году.
Касаясь судьбы советского военного атташе Сухорукова, добавим, что Бутков утверждал, что в той сложной для советских дипломатов ситуации он каждый день следовал за ним, убеждая, чтобы тот не терял времени и принял их помощь, т.к. Сталин с Ежовым его не пощадят. Он старался передать ему записку с объяснениями, куда ему вместе с женой следует идти с личными вещами. В итоге он оставил такую записку и под дверью его квартиры. В конечном итоге Сухоруков, по утверждению Буткова, принял предложение и исчез
. Таким образом, сотрудники «Внутренней линии» в Болгарии рассматривали дискредитацию работников советского полпредства, за чем последовали его фактический разгром и бегство ряда руководителей, как свой крупный успех в происходившей борьбе.
Но в действительности во всей этой истории остается много вопросов. Тем более, что, согласно современным источникам, В.Т. Сухоруков, например, не остался за рубежом, а был репрессирован «как активный троцкист периода 1923 г.» и с 1938 по 1955 год находился в заключении. Затем он был реабилитирован, восстановлен в кадрах Советской Армии и в январе 1956 года уволен в запас в звании полковника. В дальнейшем Сухоруков работал научным сотрудником в Центральном музее Советской Армии и умер в Москве в августе 1988 года
.
И все-таки вернемся к судьбе «Внутренней линии» РОВСа. Как уже отмечалось ранее, Особая Комиссия, учрежденная для расследования дела генерала Скоблина под руководством генерала Эрдели, завершила свою работу 28 февраля 1938 года и представила доклад вр.и.д. начальника I отдела РОВСа генералу Витковскому. 1 марта тот издал приказ по отделу о результатах деятельности Особой Комиссии. В ее выводах было уделено внимание и деятельности «Внутренней линии» РОВСа. И, хотя она пришла к заключению о непричастности этой организации к похищению генерала Миллера, но осудила деятельность «Внутренней линии» и действия ее руководителей (генерала Шатилова и капитанов Фосса и Закржевского). Указывалось, что «Внутренняя линия» внедрилась в Русский Обще-Воинский Союз «в виде некоей тайной силы», которая «образовала у себя независимую от местных начальников РОВСа линию подчиненности, во главе с особым центром, ускользавшим от влияния возглавителя РОВСа», и являлась орудием интриг и личных честолюбивых целей, что привело к ущербу для РОВСа и его руководителя.
Комиссия признала, что благодаря деятельности «Внутренней линии», «вокруг главы РОВС генерала Миллера искусственно создавалась атмосфера пустоты и общего недоброжелательства, невольно толкнувшая ближе к Скоблину, искавшим войти в его доверие». Члены Особой Комиссии пришли к единодушному выводу, что «Внутренняя линия» «должна быть упразднена». Генерал Витковский солидаризовался с мнением и выводами Особой Комиссии. «В дополнение к ранее уже имевшим место указаниям — ныне приказываю, так называемую “Внутреннюю Линию” упразднить и всякую деятельность по этой линии прекратить»
, — предписывалось в его приказе.
Но заметам, что приказ генерала Витковского касался только I отдела РОВСа. Начальник Союза генерал Абрамов не торопился делать нечто подобное в отношении всей организации, в т.ч. III отдела, которым он по совместительству руководил и который, по существу, являлся ядром «Внутренней линии». Тем более что созданная им ранее специальная комиссия под руководством генерала А.М. Драгомирова, как и Особая комиссия полковника Г.И. Петриченко, ничего предосудительного в ее деятельности не нашли. Более того, собираясь оставить должность начальника РОВСа и перебирая кандидатуры возможных преемников, Абрамов отказался, например, от кандидатуры генерал-лейтенанта А.А. Гулевича, с которым длительное время вел переговоры. Не последнюю роль в этом, вероятно, сыграл и тот факт, что Гулевич уведомил Абрамова, что, вступив в должность, предполагает упразднить «Внутреннюю линию»
. Итак, генерал Абрамов не спешил осуждать и ликвидировать «Внутреннюю линию», а пока не было приказа начальника РОВСа, вопрос о ее деятельности, по существу, оставался открытым.
В феврале 1938 году в Болгарии произошел эпизод, ставший предметом долгих разбирательств в эмиграции. В причастности к нему обвинялась и «Внутренняя линия». В результате взрыва принесенного пакета в редакции эмигрантской газеты «Голос России» погибла жена ее главного редактора И.Л. Солоневича Тамара и один из его сотрудников. Солоневич был видным антисоветчиком и то же время активным критиком РОВСа. С другой стороны, у «Внутренней линии» РОВСа в Болгарии и капитана Фосса существовали подозрения, что братья Солоневичи связаны с НКВД. Так или иначе, но болгарская полиция приступила к расследованию. При этом рассматривались две главные версии. Сторонники одной из них полагали, что за взрывом стоят большевики, а другие обвиняли в этом «Внутреннюю линию». Главный редактор журнала «Часовой» В.В. Орехов поспешил опубликовать информацию за своей подписью под названием «Новое злодеяние большевиков». Но сам И.Л. Солоневич считал организаторами покушения боевиков из РОВСа, принадлежавших к его «Внутренней линии», учитывая конфликтные и напряженные отношения с ними
.
[59]
