Среди этих субъектов было немало лиц, жаждавших саморекламы, охотников до сенсаций, подосланных чекистами и, наконец, просто не вполне нормальных людей. Газеты сообщали, например, о суде над «чекистом» Леонидом Селезневым. Он явился в начале февраля в газету «Возрождение», требуя 100 тысяч франков за сведения о нахождении генерала Кутепова. Этот человек называл себя чекистом и, чтобы внушить к себе доверие, предъявил два паспорта (один испанский, а другой немецкий), хвастаясь, что его уже два раза высылали из Франции, где его занятием было «подкупать полицию». Он утверждал при встрече в редакции, что председатель РОВСа жив, добавляя: «Нам совершенно незачем убивать белых генералов, хотя это было бы предельно просто, важнее было похитить Кутепова, чтобы подавить русскую эмиграцию». Селезнев не был уверен, где точно в данный момент содержится Кутепов, но был убежден, что он находится в Марселе, либо на вилле агента ГПУ Животовского, либо в одном из домов бульвара Прадо, принадлежащем так называемым советским торговым чиновникам. Главным организатором похищения заявитель называл чекиста Чекина, который сам находился в Марселе, а его любовница, известная актриса Р., жила в Париже.
Руководство газеты «Возрождение», впечатленное услышанным рассказом, но не убежденное, вместе с тем, в его правдивости, вызвало полицию. Ей Селезнев весьма неохотно повторил свой рассказ. Началось тщательное расследование. Полиция прочесала Марсель, но напрасно. Следы Кутепова там не были найдены. Последующее расследование привело французских специалистов к выводу, что Селезнев являлся «агентом ГПУ», год назад уже высланным из Франции и нелегально вернувшимся вновь. Следствие доказало несостоятельность его сведений и наличие элементарного вымогательства. Кроме того, Селезнева обвинили в том, что он действовал по приказу ГПУ, чтобы запутать следствие и сбить его с истинного следа. За это он был заключен под стражу и судим 12-й камерой Парижского исправительного суда
.
Постепенно внимание журналистов, полиции и следствия во все большей мере притягивал к себе так называемый «нормандский след» генерала Кутепова. И именно об этом появляется немало публикаций сначала на страницах периодической печати, а затем и в специальных изданиях и книгах. Во-первых, именно в Нормандию вели свидетельские показания о следовании автомобиля (автомобилей) похитителей. Во-вторых, 22 февраля в редакцию газеты «Матен» приходит анонимное письмо, написанное на русском языке и адресованное директору полиции Перрье. Оно начиналось так: «Считаю своим долгом описать вам все, что мы с моим другом видели в воскресенье, 26 января 1930 года, примерно между 4 и 5 часами вечера. До того как начать мой рассказ, должна вас предупредить, что не назову своего имени. На самом деле я замужем и ужасно боюсь своего мужа, а также я бы не хотела, чтобы мое имя было известно ГПУ…».
Далее в письме описывалось перемещение мужчины или его трупа из автомобиля на корабль. Эти сведения чрезвычайно заинтересовали полицию и следствие, и они попытались найти автора письма. Это удалось сделать после более чем месячных поисков, и в конце марта Фо-Па-Биде удалось допросить женщину — автора анонимного письма и ее «друга». Их рассказы совпадали. Они прогуливались вдвоем в нескольких километрах от Кабура по тропинке вдоль моря. По параллельно идущей дороге мимо них проехал большой автомобиль, а за ним автомобиль поменьше, красного цвета. Обе машины остановились около берега моря. «Мужчина высокого роста, похожий на военного, выходит из первой машины, потом второй, постарше; в конце концов появляется полицейский в накидке и кепи, — говорилось в показаниях. — Из машины они достают что-то похожее на большой пакет. Пассажиры второго автомобиля — коренастый молодой человек с грязным лицом и молодая брюнетка в бежевом пальто — подходят помочь». Свидетели замечают в этот момент, что пакет — это на самом деле «тело мужчины, одетого в темный костюм, вся верхняя часть которого, включая голову, завернута в шаль или в одеяло коричневого цвета». Свидетельница уточняла, что хотела подойти, но, услышав русскую речь, испугалась и отказалась от своего намерения.
Оба автомобиля уезжают. Оставшиеся люди спускают свой пакет к самому морю и погружают его в моторную лодку, спрятанную в маленькой бухточке, куда и садятся сами. «Я не заметила, куда делись женщина и полицейский, — уточняла анонимная корреспондентка, — так как и мое внимание, и внимание моего друга были прикованы к перевозке тела»
.
[10] Лодка направилась в открытое море, а вдали вырисовывался силуэт парохода, к которому она спешила. Французская полиция и следственные органы будут в дальнейшем прилагать максимум усилий, чтобы понять, что это было за судно. Заметим, между тем, что 26 марта газета «Возрождение», внимательно отслеживавшая каждый шаг следствия и все новости, связанные с исчезновением генерала Кутепова, информировала своих читателей, что сцену его перевозки на судно видели несколько человек, и четверо из них уже дали показания.
В одном из них уточнялось, что на моторной лодке к неизвестному кораблю уплыли трое похитителей и женщина в бежевом пальто, которые увезли с собой жертву. Два водителя автомобилей и лжеполицейский отправились обратно. В отношении последнего указывалось, что его рост 1 м 80 см, и он якобы жил в Париже или в предместье французской столицы у приятеля. Уезжая, он переоделся в пальто и шапку серого цвета
.
Большинство исследователей, независимо занимавшихся делом похищения генерала Кутепова, также полагали, что его вывезли на нормандское побережье Франции, а затем доставили на советское судно. В связи с этим уже в феврале в зарубежной печати публикуются заметки под названием «Неизвестные корабли». Особое внимание уделялось советским судам, покинувшим Францию или проходившим мимо ее побережья в конце января 1930 года. 7 февраля газета «Возрождение» опубликовала заметку о том, что вечером 26 января из Шербура вышло советское нефтеналивное судно, взявшее курс на Черное море. 25 февраля 1930 года указанная газета поместила материал под названием «Куда ушел “Спартак” из Гавра?», информируя читателей, что вечером 26 января, с приливом, это советское судно покинуло поименованный порт. Эмигрантское издание «Иллюстрированная Россия» в статье, помещенной 22 февраля, утверждало, что «Спартак» прибыл из Гавра в Антверпен и 29 января покинул его, видимо, направляясь в Ленинград. В последующие недели в газетах появляется немало сообщениях о свидетелях, видевших неизвестный пароход недалеко от нормандского побережья, а также моторную лодку, направлявшуюся к пароходу
.
[11]
