У арестованных были изъяты документы и радиоаппаратура
. Эти события вызвали большой и крайне неблагоприятный для СССР резонанс за рубежом.
Все это заставило руководство страны обратиться к состоянию дел в советской военной разведке. К анализу ситуации был подключен и Особый отдел ОГПУ, который представил десятистраничный доклад, подписанный Г. Г. Ягодой и содержащий перечень провалов военной разведки за два года. Они имели место не только во Франции, но и в Германии, Италии, Латвии, Эстонии, Румынии, Турции и Маньчжурии и в некоторых других странах
.
Главные выводы были сведены в следующий абзац: «Тщательное изучение причин провалов, приведших к разгрому крупнейших резидентур, показало, что все они являются следствием подбора зарубежных кадров из элементов сомнительных по своему прошлому и связям; несоблюдения правил конспирации; недостаточного руководства зарубежной работой со стороны IV Управления Штаба РККА, что, несомненно, способствовало проникновению большого количества дезориентирующих нас материалов»
. Этот документ был направлен Сталину, лично курировавшему работу всех звеньев разведывательной триады (Разведупр, ИНО ОГПУ и Отдел международных связей Коминтерна), который наложил свою резолюцию, и было принято решение рассмотреть работу военной разведки в Политбюро.
Но в предварительном порядке, в связи с обсуждением за рубежом темы произведенных арестов сотрудников и агентов советской разведки, Политбюро ЦК ВКП(б) 29 марта 1934 года рассмотрело вопрос, сформулированный следующим образом: «О кампании за границей о советском шпионаже». Доклад по этому вопросу делал сам Сталин. В результате Н.Н. Крестинскому было поручено «сегодня же представить текст опровержения ТАСС для опубликования в печати». Наркому по военным и морским делам К.Е. Ворошилову было поручено подробно ознакомиться с вопросом и доложить на Политбюро»
. 30 марта газета «Правда» опубликовала текст опровержения, подготовленный ТАСС в связи с утверждениями французской печати, что группа лиц разной национальности, арестованных в Париже, занималась шпионажем в пользу СССР. Эти утверждения именовались «ни на чем не основанным клеветническим вымыслом».
25 мая 1934 года Политбюро ЦК обстоятельно рассмотрело «Вопросы IV Управления РККА». В принятом постановлении было признано, что система построения агентурной сети Управления, построенная на принципе объединения обслуживающей ту или иную страну в крупные резидентуры, а также сосредоточения в одном пункте линий связи с целым рядом резидентур, неправильна, ибо влечет за собой, в случае провала отдельного агента, провал всей резидентуры. Указывалось, что переброска расконспирированных в одной стране работников для работы в другую страну являлась 1рубейшим нарушением основных принципов конспирации и создавала предпосылки для провалов одновременно в ряде стран. Отмечалось, что имевшие место провалы показали недостаточно тщательный отбор агентов и недостаточную их подготовку. В связи с этим указывалось на недостаточную проверку отправляемых на заграничную работу сотрудников IV Управления со стороны органов ОГПУ.
В постановлении подчеркивалось также, что агентурная работа IV Управления недостаточно увязана с работой Особого отдела и ИНО ОГПУ, «в результате возникают недоразумения между ними, их работниками». Отмечалось, что установка в оперативной работе военной разведки на освещение агентурным путем почти всех, в том числе и не имеющих значения стран, неправильна и ведет к распылению сил и средств. В постановляющей части был указан и ряд других недостатков в работе военной разведки, и было резюмировано, что начальник IV Управления (Я.К. Берзин) не уделил достаточного внимания агентурно-поисковой работе, что привело к ряду серьезных промахов.
В связи с вышеизложенным наркому по военным и морским делам (К.Е. Ворошилову) было предписано выделить IV Управление из системы Штаба РККА с непосредственным подчинением наркому, а в составе Штаба оставить только отдел, ведающий вопросами войсковой разведки, увязав его работу с работой указанного Управления. Во избежание загрузки IV Управления несущественными или маловажными заданиями устанавливался порядок дачи заданий только через наркома или с его ведома и согласия. Было поручено усилить руководство указанного Управления двумя-тремя крупными военными работниками соответствующей квалификации, а для укомплектования разведорганов «выделить наиболее стойких и проверенных с хорошей подготовкой военных работников». Начальник IV Управления обязывался в кратчайшие сроки перестроить всю систему агентурной работы на основе создания небольших, совершенно самостоятельно работающих и не знающих друг друга групп агентов. Работу внутри групп следовало поставить таким образом, чтобы один источник не знал другого. Связь между центром и каждой группой Должна была быть организована самостоятельно. Следовало максимально усилить конспирацию.
Политбюро ЦК поручило в кратчайший срок создать спецшколу разведчиков, которую следовало укомплектовать тщательно отобранными, проверенными через ОГПУ и парторганизации лицами командного и командно-политического состава. При этом указывалось, что при отборе необходимо обращать особое внимание не только социальному происхождению, но и национальности, учтя, что «националистические настроения могут быть источником измены и предательства». Школа должна была быть создана на 200 человек, при этом занятия следовало вести раздельными группами в 10–15 человек. Политбюро поручало перенести центр тяжести в работе военной разведки на Польшу, Германию, Финляндию, Румынию, Японию, Маньчжурию и Китай.
Для большей увязки работы IV Управления с Особым отделом и ИНО ОГПУ поручалось создать постоянную комиссию в составе начальников этих учреждений. В задачи этой комиссии входило: обсуждение и согласование общего плана разведывательной работы за границей; взаимное информирование и предупреждение о возможных провалах; обмен опытом, тщательное изучение провалов; тщательная проверка отправляемых на закордонную работу сотрудников; контроль и наблюдение за находящимися на закордонной работе сотрудниками.
Начальник ИНО Артузов назначался заместителем начальника IV Управления. При этом он обязан был две трети рабочего времени отдавать этой новой своей работе. Наркому Ворошилову поручалось лично проверить осуществление указанных мероприятий
.
Анализ охарактеризованного решения позволяет прийти к выводу, что ею проект готовился профессионалами своего дела. В результате значительно усилились позиции ОГПУ в осуществлении контроля над организацией разведывательной деятельности. Хотя при этом был соблюден и известный баланс, когда начальник ИНО был назначен заместителем к действующему начальнику военной разведки. По существующим данным, 25 мая 1934 года Артузов был вызван в Кремль к Сталину, где в течение шести часов при участии Ворошилова и Ягоды обсуждалось состояние дел в военной разведке. В результате с 26 мая Артузов стал по совместительству с руководством внешней разведкой выполнять и работу первого заместителя начальника военной разведки. По его настоянию на службу в военную разведку были переведены первоначально 13 сотрудников ИНО ОГПУ, к которым в дальнейшем добавилась еще значительная группа людей оттуда
.
После обсуждения на Политбюро ЦК комплекса вопросов, связанных с военной разведкой, она, как уже упоминалось, была выведена из системы Штаба РККА и подчинена непосредственно наркому. Заметим, кстати, что 20 июня 1934 года Наркомат по военным и морским делам был преобразован в Наркомат обороны, который возглавлял по-прежнему К.Е. Ворошилов. А вместо IV Управления Штаба РИСА было создано Информационно-Статистическое Управление РККА, подчиненное наркому обороны, — под таким названием несколько месяцев существовала военная разведка.
