23 июня 1934 года Артузовым был подготовлен доклад о состоянии дел в военной разведке, ее агентурной работе и высказаны рекомендации по реорганизации ее центрального аппарата. Основные соображения доклада в предварительном порядке были доложены наркому Ворошилову, который не высказал возражений. В результате 16-страничный доклад Артузова, минуя начальника Управления Берзина, был направлен Сталину, который, ознакомившись с ним, также не высказал замечаний. А через месяц было разработано и введено в действие «Положение о прохождении службы в РККА оперативными работниками разведорганов», в основу которого легли предложения Артузова. Вероятно, он имел право обронить в разговоре с чекистом Б.И. Гудзем в 1936 году фразу: «Сталин, направляя меня в Разведупр, сказал, что должен быть там его глазами и ушами»
. Добавим, что, работая сейчас по совместительству в военной разведке, Артузов имел возможность и держать под своим контролем все аспекты и проблемы борьбы с военной эмиграцией, которой он многие годы занимался в ВЧК-ОГПУ.
Артузов занимается и реализацией таких положений постановления Политбюро, как учреждение совместной комиссии в составе начальников Разведупра, Особого и Иностранного отделов ОГПУ и создание Школы разведки. В сентябре 1934 года заместитель наркома обороны Я.Б. Гамарник утвердил положение об этой школе. Продолжительность обучения в ней составляла 12 месяцев, «постоянный состав» (кадры преподавателей) был утвержден в составе 72 человек, а «переменный состав» (слушатели) составлял 198 человек. Начальнику военной разведки поручалось сформировать Школу к 15 октября 1934 года. Обучение должно было вестись небольшими группами (по 5–10 слушателей), которые готовились порознь в Москве и Подмосковье
.
В ноябре того же года в утвержденном ЦИК СССР Положении о Наркомате обороны было уже Разведывательное управление РККА, подчиненное непосредственно наркому. Его начальником 25 декабря 1934 года был назначен Я.К. Берзин.
В 1934 году развернулась кардинальная реформа органов госбезопасности, третья подобная по своим масштабам за годы советской власти. Подготовка ее началась еще при В.Р. Менжинском в качестве председателя ОГПУ. Но его состояние здоровья ухудшалось, и 6 февраля 1934 года он вторично написал заявление на имя Сталина с просьбой об освобождении от должности председателя ОГГГУ. Первое заявление, как уже упоминалось, было направлено им 13 апреля 1932 года, но не удовлетворено. В своем новом заявлении Менжинский в частности писал: «Здоровье мое не позволяет мне нести такой большой работы; я не смог даже посещать заседания съезда (речь идет о XVII съезде ВКП(б), состоявшемся в январе 1934 года. — В.Г.)». На это заявление председателя ОГПУ последовала уже иная реакция Сталина: «Предложить т. Кагановичу переговорить с Менжинским и, если окажется, что т. Менжинский окончательно решил уйти в отставку — удовлетворить просьбу т. Менжинского»
.
Тем временем на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 20 февраля 1934 года Сталин внес вопрос о создании союзного Наркомата внутренних дел с включением в его состав реорганизованного ОГПУ. Для разработки проекта была образована комиссия под председательством Л.М. Кагановича. В ходе подготовки реформы 10 мая 1934 года умер В.Р. Менжинский. И на повестке дня встал вопрос, кто возглавит создаваемое мощное ведомство. Известный чекист М.П. Шрейдер вспоминал, спустя годы, что после смерти Менжинского среди чекистов ходили упорные слухи о том, что его преемником будут А.И. Микоян. По его словам, чекисты школы Дзержинского недолюбливали Ягоду и хотели, чтобы его деятельность находилась под контролем. Что касается молодого в ту пору наркома пищевой промышленности Микояна, то он часто выступал с лекциями о международном положении в клубе чекистов. Человек темпераментный и остроумный он хорошо воспринимался ими, а его выступления прерывались аплодисментами, а также хохотом в ответ на его юмор и шутки. Видимо, имевшие место надежды на назначение Микояна связывались и с тем, что он был выходцем с Кавказа и мог стать новым фаворитом Сталина.
10 июля того же года Политбюро ЦК приняло решение об образовании НКВД СССР, оформленное в тот же день решением ЦИК СССР. Наркомом внутренних дел был назначен Г.Г. Ягода, а его первым заместителем — Я.С. Агранов. Таким образом, Ягода достиг высшей точки в своей карьеры. В период пребывания в этой должности в его адрес говорилось много лестных слов. Он был награжден многими орденами и знаками чекистского отличия. Но в действительности отношение многих чекистов к нему было по крайней мере сложным и неоднозначным.
В дальнейшем, после снятия Ягоды с должности, многие сослуживцы резко критиковали своего опального начальника, его методы руководства. Спустя годы эта критика становилась все более резкой и нелицеприятной, хотя и предпринимались отдельные попытки взвешенно оценить его деятельность. В частности, признавался большой опыт работы, накопленный им в ВЧК — ОГПУ — НКВД. Уже упоминавшийся выше М.П. Шрейдер называл Ягоду хорошим хозяйственником и организатором, но вместе с тем высокомерным, тщеславным и грубым человеком. И если до назначения на должность наркома он позволял грубый и развязный тон лишь в узком кругу подчиненных, то потом он совсем распоясался. По словам Шрейдера, при Ягоде «началось разложение руководящих работников и появилась тенденция к раздуванию дел и липачеству»
.
Ранее существовавшие оперативно-чекистские подразделения ОГПУ были объединены в Главное управление государственной безопасности (ГУГБ). Его работой руководил сам нарком, а всю текущую работу по ГУГБ вел Агранов.
За контрразведывательную работу по-прежнему отвечал М.И. Гай, являвшийся до ноября 1936 года начальником Особого отдела ГУГБ НКВД. Он любил говорить своим подчиненным: «Вы являетесь жандармами социализма»
. Начальником ИНО ГУГБ был по-прежнему А.Х. Артузов. Штат этого отдела составил 81 человек. ИНО состоял теперь из двух отделов и двух самостоятельных отделений. В 1-й отдел (закордонная разведка) входило девять географических секторов. Во 2-й отдел (внешняя контрразведка) входило шесть секторов. В сферу ответственности этого отдела была включена и борьба с деятельностью белоэмигрантских центров на территории СССР. Одной из задач, стоящих перед ИНО в целом, была по-прежнему борьба с антисоветскими эмигрантскими террористическими организациями в стране и за рубежом
.
В рассматриваемый период укреплялась и вела активную работу Особая группа, возглавляемая Я.И. Серебрянским. Выросшая из недр ИНО ОГПУ, она, как уже упоминалось ранее, подчинялась непосредственно Менжинскому и действовала за рубежом с нелегальных позиций, имея собственную разветвленную и глубоко законспирированную структуру и систему нелегальных резидентов и секретных агентов. К своим операциям она могла привлекать и привлекала сотрудников других подразделений ОГПУ и зарубежных резидентур. 13 июля 1934 после реорганизации органов госбезопасности и создания общесоюзного НКВД Особая группа была напрямую подчинена наркому внутренних дел и преобразована в Специальную группу особого назначения (СГОН). При ней была создана школа разведчиков-нелегалов диверсионного профиля, руководителем которой был назначен Я.И. Серебрянский. К середине 30-х годов СГОН имела за рубежом 16 нелегальных резидентур с общим количеством 212 агентов
. Другой источник, именуя эти резидентуры «разведывательно-диверсионными», указывает, что в СГОН насчитывалось не менее 212 человек
.
