В мае 1933 года заместителем резидента «легальной» резидентуры в Харбин, являвшийся важнейшим центром эмиграции, приехал Г.Н. Косенко. Начальник ИНО Артузов дал указание в кратчайший срок создать здесь работоспособный агентурный аппарат и переключить разведывательную деятельность резидентуры на выявление планов вооруженной эмиграции и иностранных спецслужб. В представлении Косенко на должность резидента в июне 1935 года указывалось, что он добился значительных результатов в оперативной деятельности, через свои агентурные возможности выявил девять белогвардейских банд, сформированных японцами для переброски на советскую территорию. Им было установлено свыше 180 активных участников бандформирований, поставленных на учет в Центре. Благодаря полученной от Косенко оперативной информации три банды (Карася, Якимова и Комисаренко) были ликвидированы при переходе границы.
Позднее возглавляемая им резидентура в Харбине информировала Центр о заброске на советскую территорию с разведывательными заданиями от японцев белоэмигрантов Вовка, Теплых, Муранова и др., а также о готовящемся выводе через границу в СССР белогвардейцев Штальберга-Градова и Лучанинова и др.
В начале 1936 года Г.Н. Косенко по болезни вернулся в СССР, а в мае того же года был направлен руководителем «легальной» резидентуры в Париж. И о его деятельности в этом качестве еще пойдет речь в дальнейшем.
В Китае существовала и сеть нелегальных резидентур, В 1934 году из США в эту страну был командирован разведчик-нелегал Е.П. Мицкевич. Его целью являлась организация работы против Японии и белоэмиграции. Он обосновался в Маньчжурии и создал оперативную группу, которая пресекала деятельность белогвардейских вооруженных отрядов, совершавших вылазки против СССР с территории Северного Китая. В Маньчжурии Мицкевич находился до 1937 года.
С 1934 по 1939 год нелегальным резидентом в Шанхае, где существовала многочисленная российская эмиграция, был М.С. Перевозников, сотрудник Особой группы Я.И. Серебрянского. Его задачей являлось создание глубоко законспирированных резидентур на случай войны с Японией. По утверждению исследователя истории советской разведки в Китае в 20–30-е годы В.Н. Усова, именно Шанхай с конца 20-х годов был основным центром ее деятельности в этой стране
. С 1930 до осени 1936 года в Маньчжурии находился под видом русского эмигранта легендарный в будущем советский разведчик Р.И. Абель.
Вместе с тем деятельность советских секретных служб в Китае протекала в исключительно сложных условиях. Это было обусловлено и крайней противоречивостью советско-китайских отношений, внутриусобной борьбой в Китае и расширяющейся агрессией Японии здесь. Поэтому в этой работе были не только успехи, но и провалы, потери.
Таким образом, противоборство советских спецслужб и российской военной эмиграции происходило в условиях все более усложняющейся ситуации в мире, углубляющегося кризиса существующей системы международных отношений, что неминуемо вело к новой мировой войне, очаг которой уже сложился на Дальнем Востоке.
Генерал Скоблин в Белом движении и на службе советской разведке
В 30-е годы в условиях, когда резко возросли кадровые, технические, финансовые и агентурные возможности советской разведки, центр тяжести в борьбе с эмиграцией во многом сместился именно на ее деятельность. Вместе с тем разведывательные и контрразведывательные органы ОГПУ, а затем ГУГБ НКВД, по-прежнему тесно взаимодействовали друг с другом, а в случае необходимости — и с военной разведкой.
Растущая деморализация российской эмиграции, неверие в возможность продолжения борьбы и возвращения на родину, потеря жизненной перспективы, трудности жизни и быта, тревога за детей и близких — все это создавало благоприятные возможности для агентурно-вербовочной работы советских спецслужб среди эмигрантов, в том числе бывших военнослужащих. Росло число советских агентов, секретных сотрудников и информаторов в эмигрантских военных организациях. А именно им разведка уделяла особое внимание для того, чтобы выявить и предотвратить осуществление опасных для СССР реваншистских замыслов, заброски разведывательных и диверсионно-террористических групп, сорвать планы разведывательного и военного сотрудничества эмигрантских организаций со спецслужбами и военными структурами иностранных государств.
Самым ценным агентом советских спецслужб среди эмигрантов, бывших военнослужащих, наряду с генералом П.П. Дьяконовым, о котором уже подробно шла речь в этой и предыдущей книгах, стал генерал-майор Николай Васильевич Скоблин. Его жизни и деятельности посвящено большое количество публикаций как в нашей стране, так и за рубежом. Вместе с тем спектр оценок Скоблина полярно различается: от симпатий до ненависти, оценки его как героя или, напротив, как предателя
[31]. Поэтому задачей автора этой книги является попытка дать объективную картину жизненного пути и деятельности Н.В. Скоблина, основываясь на всей совокупности отечественных и зарубежных источников и литературы.
Начнем с характеристики жизненного становления Н.В. Скоблина и его деятельности в период Первой мировой и Гражданской войн, что во многом предопределило его последующий путь. Родился он 9 июня 1993 года в городе Нежине в семье отставного полковника. Видимо, пример отца во многом обусловил и жизненный выбор сына. После окончания Нежинской классической гимназии Николай поступил в Чугуевское военное училище и 1 декабря 1914 года был произведен в чин прапорщика. Его офицерская карьера была неразрывно связана с драматичной эпохой Великой войны и Гражданской войны в России. Храбрый молодой офицер в годы Первой мировой войны отличился в боях с австрийцами и немцами, был четырежды ранен и удостоен шести орденов и Георгиевского оружия
[32]. Прошел дорогами войны в составе 126-го Рыльского пехотного полка, командовал ротой, а потом батальоном. Закончил Мировую войну в звании капитана.
Уже в самом начале Гражданской войны в России Скоблин сделал свой выбор и 17 декабря 1917 года вступил в Корниловский полк, ставший затем олицетворением элиты Белой гвардии. Прошел дорогами войны от Северного Кавказа до Подмосковья и закончил ее в Крыму. Командовал ротой, батальоном, Корниловским ударным полком и, наконец, Корниловской дивизией. В 26 лет, 26 марта 1920 года приказом Главнокомандующего Русской Армии генерала П.Н. Врангеля был произведен в чин генерал-майора. Отличался мужеством, храбростью, честолюбием, преданностью Белому делу. Был награжден Знаком Кубанского похода №27 и орденом Св. Николая 2-й степени. Война поистине стала стихией Скоблина, и он чувствовал себя в ней как рыба в воде. Он относился к категории людей, для которых война была открытой книгой, которую они читали с закрытыми глазами. Именно Гражданская война вознесла Скоблина на вершину известности в Белом движении, на гребень славы. Видимо, не очень задумываясь о политике, он думал в это время о главном — достижении победы, которая бы принесла ему новые почести и дальнейшее движение по ступеням военной карьеры.
