В условиях ранения вождя мирового пролетариата Я.М. Свердлов и Л.Д. Троцкий попытались свести на нет сложившуюся оппозицию их власти в высшем военном руководстве, обязав П.А. Кобозева сотоварищи считаться со мнением председателя РВСР и председателя ВЦИК как главы создавшего Совет органа. Для этого Л.Д. Троцкий разработал проект положения о РВСР
и, сообщив телеграммой из Саратова, для создания видимости согласования с основателем партии, В.И. Ленину 26 сентября 1918 г.
, внес его во ВЦИК на утверждение. 30 сентября ВЦИК собрался в расширенном составе
. Судя по одному из документов Я.М. Свердлова, заседанию ВЦИК предшествовало совещание его коммунистической фракции
[38]. Накалив атмосферу обсуждением вопроса о международном рабочем движении, в результате которого ВЦИК выразил «твердую уверенность» в скорейшей победе революции в Болгарии, Я.М. Свердлов предоставил слово Л.Д. Троцкому и члену Президиума ВЦИК П.Г. Смидовичу — те выступили с докладом об общем военном положении. Смидович, заседавший в поездном трибунале Троцкого, проникновенно говорил о том, как два месяца под Казанью на его глазах «из ничего» формировалась «цельная, стойкая армия»
. Далее стал сгущать краски: «И когда мы слышим, как зверски была убита старуха мать [видного большевика А.Я.] Аросева, потому что она большевичка и имела связь с большевизмом, мы должны сказать себе, что мы неизбежно будем находиться в положении окруженных в борьбе на уничтожение и наше революционное настроение должно расти, и процесс этот не должен останавливаться. Вот почему после взятия Симбирска, Казани, Саратова мы не должны успокаиваться. Самое серьезное положение еще впереди, и мы должны отметить еще одну характерную черту из этой войны — в этой войне пленных не берут. И когда они (белые. — С.В.) окружают части [Красной армии], люди превращаются во львов […]. Мы должны сделать все возможное для усиления наших частей. Несмотря на продолжение гражданской войны в Западной Европе, несмотря на развитие революционного движения, несмотря на усиление гражданской войны, мы не должны забывать о том политическом моменте, который нас ждет. Вот почему для развития [и] укрепления социалистического движения нашим лозунгом может быть только лозунг “Победа или смерть!”». Градус напряжения был установлен, и Я.М. Свердлов резюмировал: «Из доклада т. Троцкого и т. Смидовича с полной несомненностью ясно, что у нас существует мощная, революционная Красная армия, что все наши революционные силы должны быть отданы для укрепления и подкрепления сил нашей Красной армии. Я позволю приветствовать от Вашего лица т. Троцкого и предлагаю т. Троцкому передать нашим товарищам на фронте, что [В]ЦИК принимает все меры, чтобы военное положение стало как можно на большей высоте. [В]ЦИК будет призывать все советские учреждения (! — С.В.) — как центральные, так и местные — исполнить свой долг перед социалистическим отечеством, отдать все силы для фронта, сделать нашим лозунгом “Все для фронта!” и предлагаю Вам принять следующую резолюцию (читает постановление, принято единогласно)»
. Согласно постановлению, ВЦИК поручил РВСР «принять самые энергичные меры к укреплению нашей боевой Красной армии», в частности организовать «резервные части для пополнения сражающихся на фронте полков». ВЦИК требовал «от[о] всех советских учреждений как центральных, так и местных самого широкого содействия всем начинаниям Революционного военного совета». Какие же это начинания? — «ВЦИК призывает всех сынов Советской России напрячь все силы для содействия общему делу и доведения борьбы за социалистическую революцию до конца»
.
Заставив уже утомленных членов ВЦИК выслушать нуднейшие филиппики Л.С. Сосновского о «сверхъестественной скромности» высших государственных органов в «характеристике отдельных лучших бойцов Советской России»
, Я.М. Свердлов перешел к главному: «Следующим пунктом стоит Положение о Революционном военном совете. Вы помните, что у нас было принято постановление образовать Революционный военный совет как высшую власть в стране (заметьте: не высшую военную, а высшую власть в стране. — С.В.), но у нас не было выработано никакого положения, и что касается взаимных отношений с другими существующими военными учреждениями, то было только глухо сказано, что все военные учреждения предполагается ввести, что они подчиняются Революционному военному совету. Позвольте предложить Вам следующее предположение (читает). Позвольте предложить принять без прений предложенное Президиумом положение. Кто возражает против этого, прошу поднять руку. Таких нет. Позвольте считать, что принято единогласно». То ли собравшиеся, утомленные насыщенным рабочим днем и довольно нудными докладами, уже и руки поднять не могли, то ли не почитали нужным корректировать линию председателя ВЦИК.
После голосования сразу получил слово член Президиума ВЦИК Л.Б. Каменев для внеочередного заявления о возможности установления военной диктатуры в Германии генералом Э. Людендорфом. Собравшихся, очевидно, настолько заняло сообщение, что выступавший последним М.Н. Покровский даже заявил, что его выступление пойдет «вразрез с тем настроением, которое здесь установилось»
. Обсуждение возможностей для установления военной диктатуры в Германии отвлекло внимание членов ВЦИК от резолюции, направленной на утверждение некоей формальной военной диктатуры в России.
Итак, ВЦИК принял «Положение о Реввоенсовете Республики», согласно которому Революционный военный совет РСФСР объявлялся органом высшей военной власти в стране. Для нужд обороны границ РСФСР в распоряжение Реввоенсовета представлялись «все силы и средства народа» и все советские учреждения обязывались «рассматривать и удовлетворять [требования РВСР] в первую очередь». Реввоенсовет формально поглощал права и кадры коллегии Наркомвоена. Если после создания 3 марта Высшего военного совета коллегия Наркомвоена продолжала свое существование, то данным постановлением ВЦИК она фактически упразднялась. Все военные учреждения подчинялись РВСР и обязывались исполнять его задания
. Пункт 4-й подтверждал, что Л.Д. Троцкий является председателем Реввоенсовета Республики. Место председателя РВСР определялось равным месту председателя во взаимоотношениях с коллегией
. Это ключевой пункт постановления (если сравнивать постановления ВЦИК от 2 и 30 сентября): согласно 45-й статьи Конституции РСФСР: «Народный комиссар вправе единолично (! — С.В.) принимать решения по всем вопросам, подлежащим ведению соответствующего народного комиссариата, доводя о них до сведения коллегии. В случае несогласия коллегии с тем или иным решением народного комиссара, коллегия, не приостанавливая исполнение решения», могла «обжаловать его» в Совнаркоме или Президиуме ВЦИК
. Таким образом, теперь Л.Д. Троцкий мог диктовать свою волю, не запрашивая мнения К.Х. Данишевского и П.А. Кобозева сотоварищи. Эти видные большевистские деятели не могли не понимать всю важность постановления ВЦИК. Когда позднее, в 1920 г., на Девятом съезде РКП(б) развернулась дискуссия о коллегиальности и единоначалии, Л.Д. Троцкий, оппонируя одному из вождей группы демократического централизма В.В. Осинскому, подчеркнул: «Даже монарх, абсолютнейший, и то всегда совещается, и при нем есть всякие коллегии, но мы, конечно, монархические принципы не устанавливаем» и у нас «совещательная коллегия. [В] Конституции сказано: “Нарком и при нем коллегия”. [Т]ак и […] запишем: “не коллегия правит, а правит один и при нем коллегия”»
.
