Как телеграфировали Матиясевич и Гаевский, «по счастливой случайности [3-я] армия находится в таком районе, откуда именно только и возможно начать восстановление хозяйства. Челябинская, Тобольская и Екатеринбургская губернии имеют громадные избытки продовольствия, имеют топливо, под боком Сибирь, изобилующая продовольствием, которого ни в коем случае не вывезти сейчас. Урал имеет металл, руду. Это район с неисчерпаемыми возможностями в отношении развития тяжелой индустрии — […] только отсюда, став твердо ногой, мы можем вывести из тупика наше хозяйство. Несмотря на блестящие условия, положение здесь покамест безотрадное. Жел[езные] дороги еле-еле работают, заводы влачат жалкое существование, нет усиления, нет продовольствия, нет специалистов, нет рабочих. При таких перспективах, при такой жестокой действительности, оставлять в бездействии целую армию или раздергивать ее по частям недопустимо, имея в целях скорейше[е] восстановление] и организацию] хозяйства на всем Урале — в Екатеринбургской, Челябинской и Тобольской губерниях»
. Исходя из военных и экономических соображений, РВС 3-й армии предлагал немедленно выделить часть военных специалистов и направить их в 5-ю советскую армию, обратить все силы и средства 3-й армии на восстановление транспорта и организацию хозяйства на Урале; «Красную армию Восточного] фронта переименовать в 1-ю Революционную армию труда РСФСР»
. Во главе армии предлагалось поставить «Революционно-трудовой совет» из трех членов во главе с председателем, «назначаемы[х] и руководимы[х] непосредственно Советом Обороны»
. Это означало выведение трудовой армии из-под контроля РВСР и его председателя Л.Д. Троцкого и передачу ее в непосредственное подчинение Совету Обороны и его председателю В.И. Ленину. Специально оговаривалось: «Ревтрударм–1 существует временно»
. Ревтрударм предлагалось организовать на следующих основаниях: «4. Ревтрударм является верховным органом контроля и организации военных и хозяйственных организаций Уральской области и руководящим административно-политическим органом ее. 5. Главной задачей Ревтрударм[а] является восстановление в кратчайший срок народного хозяйства путем широкого применения массового действия, путем проведения всеобщей трудовой повинности. 6. Уральский окр[ужной] военкомат] пополняется военспецами 3-й армии и превращается в военно-трудовой мобилизационный аппарат Ревтрудармии, одновременно выполняющий задания Всероглавштаба (это — наиболее опасное для советской власти предложение, поскольку аппарат мобилизации по сути предлагалось сформировать из социально-чуждых элементов. — С.В.). 7. Все представители и уполномоченные центральных учреждений, посылаемые в район Урала для налаживания той или иной хозяйственной отрасли, поступают в распоряжение Ревтрудармии и берутся им без права самостоятельного изменения поставленных в центре задач. 8. Все технические и специальные комиссии и представительства центра, присланные последним для восстановления той или другой отрасли в областном масштабе, объединяются в своей работе Ревтрудармом. 9. Все местные работники, губернские и прочие органы остаются на местах, их взаимоотношения не изменяются как между собой, так и центром»
.
В случае ленинского согласия Ревтрударм–1 предлагал в ближайшее время: «1) немедленно бросить все наличия сил и средств армии на заготовку топлива и восстановление железной дороги […], для чего армии выделить все технические силы [на] железной] дороге и провести частичную трудовую повинность для заготовки дров и усиления работ каменноугольных копий; 2) путем всеобщей мобилизации одного-двух лет молодых призывов создать запасную трудармию для образования под руководством имеющихся военных, партийных и специалистов (так в тексте. — С.В.) стойкие коммунистические кадры трудоспособных, которые будут с энтузиазмом работать и увлекать для работы других; они должны проходить воинское дело, работать в порядке трудовой повинности и учиться; 3) приступить к подготовке более мощного политотдела для восстановления хозяйства [в] [Уральской] области на коммунистических началах для проведения трудовой повинности в более широких размерах для поднятия общего культурного уровня в области. При массовых действиях (мы знаем на опыте армии) эта задача легче всего исполнима. На жел[езных] дорогах ввести военный режим на манер армейского в отношении продовольствия, ввести армейскую систему снабжения и нормы питания: все равно весь хлеб не вывезти из Сибири в центр»
(последнее, как известно — отечественная беда, традиционный источник голода). «Силы есть, продуктов питания в избытке, сырья и топлива масса, край населен плотно, люди есть, — оптимистично заявляли в завершение послания Матиясевич и Гаевский. — Ждем Вашего решения и указания»
.
12 января вождь дал добро, отписал Матиясевичу и Гаевскому: «Приветствую ваш почин (примечательно, что вождь употребил то же слово, характеризуя первый коммунистический субботник. — С.В.), вношу вопрос в Совнарком. Начинайте действовать при условии строэюайшей согласованности с гражданскими властями (курсив наш. — С.В.), все силы отдавая сбору всех излишков продовольствия и восстановлению транспорта»
. Глава правительства плотно занялся вопросом. Во-первых, он написал письмо всем членам Совнаркома о его «громадной важности», информировал о его постановке на заседании СНК 13 января и просил «заинтересованные ведомства приготовить к этому сроку свои заключения». По мнению Ленина, Совнарком на своем заседании должен был одобрить предложения РВС 3-й армии «в принципе», опубликовать их «для поощрения» и «утвердить основные положения организации этого дела или, если это сразу возможно, выбрать деловую комиссию для срочной выработки этих положений»
. Во-вторых, вождь выступил на заседании Коммунистической фракции ВЦСПС с речью о коллегиальности и единоначалии в управлении хозяйственными органами, необходимости использовать армию для решения отдельных народнохозяйственных задач. Полемизируя с противниками принципа единоначалия, Ленин заявил о необходимости сочетать коллегиальность с единоначалием — только тогда коллегиальность, по мнению вождя, не превратится в болтовню бездеятельных людей
. В-третьих, вождь запросил заключение по телеграмме РВС 3-й армии у члена РВС 5-й армии И.Н. Смирнова
. Тот ответил: «Использовать 3-ю армию для хозяйственных работ считаю возможно и желательно при условии разрешения нам [5-й армии. — С. В.] двинуть на восток 27-ю дивизию; кроме того, сообщаю Вам, что мы формируем рабочие бригады из пленных, которых у нас 70 тыс., их вместе с инженерными войсками бросаем на заготовку дров, инструмент (пилы и топоры) имеется в Ново-Николаевске (совр. — Новосибирск. — С.В.] в большом количестве»
. В общем, все было логично и вполне соответствовало общемировой практике. Однако для решения масштабных хозяйственных задач в 1920 г. военнопленных было явно недостаточно, требовалась широкая мобилизация людских ресурсов, а ресурсы эти в условиях войны находились прежде всего в Красной армии.
Судя по повестке дня заседания СНК от 13 января 1920 г., по вопросу «О предложении Реввоенсовета 3-й армии преобразовать Красную армию Восточного] фронта в 1-ю Революционную армию труда» планировался доклад одного В.И. Ленина
, однако Л.Д. Троцкий, осознавая политический подтекст, лично почтил своим присутствием правительство
, которое он этим присутствием не баловал, и в результате докладчиков было двое — председатель Совета Обороны и председатель Реввоенсовета Республики. СНК, «приветствуя предложение РВС 3-й армии использовать ее силы для [решения] хозяйственных задач», постановил «избрать комиссию для выработки предложений о тех способах и методах, какими мо[жет] быть целесообразно использование 3-й армии». Состав комиссии был определен следующий — по порядку перечисления в протоколе: В.И. Ленин, А.И. Рыков, Л.Б. Красин, Л.Д. Троцкий и М.П. Томский (с учетом своенравного характера последнего В.И. Ленин добавил в протокол при его оформлении: «без права замены»
). В связи с крайне тяжелым экономическим положением страны комиссии предписывалось закончить работу уже к 16 января
. Л.Д. Троцкий даже выступил в нехарактерной для себя роли собирателя правительственной комиссии: он, с ленинского благословения, написал на заседании Совнаркома записку с предложением собраться уже следующим вечером. А.Д. Цюрупа, Л.Б. Красин и В.П. Милютин засвидетельствовали на записке свое согласие автографами
.
