— Даш, да где ты витаешь? — Голос Феликса снова привел в чувство, и Даша поняла, что перед ней не призраки прошлого, а двое старшеклассников, которые свернули к ее школе. За окном мелькнуло знакомое красное здание, обнесенное зеленым забором.
— Извини, — выдавила она и, повинуясь минутному порыву, выпалила: — Можешь высадить меня здесь?
— Зачем? — удивился Феликс. — Ты разве не торопишься на работу?
К счастью, Даше не пришлось врать: у жениха зазвонил телефон, и, чмокнув Феликса на прощание, она выскользнула на тротуар. Сзади нетерпеливо засигналила машина, и Феликс уехал. А Даша торопливо шагнула за ограду, навстречу воспоминаниям, которые хлынули к ней кадрами кинофильма.
Вот Даша и Антон, крадучись, выходят на крыльцо. У Даши замирает сердце: никогда раньше она не сбегала с урока. Оказывается, это так весело и волнующе, когда рядом — Антон Задорин. Они вприпрыжку сбегают с крыльца, заговорщически перемигиваясь и пригибаясь, пробегают под окнами директора и торопливо минуют дорожку до калитки — ура, свобода! Даша запрокидывает голову, подставляя лицо тусклому осеннему солнцу, которое сейчас пылает ярче миллиона светил. А Антон тянет ее к ларьку с мороженым, чтобы отметить ее первый в жизни побег самым сладким в мире пломбиром. Пломбиром со вкусом первого поцелуя.
А вот Даша, замечтавшись, бредет по школьному двору темным зимним утром, мимо пушистых, как белые облака, сугробов. Вместо того, чтобы повторять правила перед контрольной, она думает о том, как встретит Антона. Она не видит парня, который затаился за сугробом, как не видит снежка, который летит прямо в лицо, залепляя глаза и тая мороженым на губах. А потом розовощекий, широко ухмыляющийся Антон называет ее Снегурочкой, смахивает снежинки с ее ресниц, а снег на губах тает под его смелым и горячим поцелуем. Губы потом будут гореть всю контрольную, которую девушка, к огорчению учительницы, напишет на тройку. Но Даше не будет до этого никакого дела. Пусть хоть весь дневник отличницы заполнят тройки, разве это важно, если у нее есть Антон, а вместе с ним — все счастье мира?
Вот они с Антоном, уже весной, выходят со школы под проливной дождь, ее зонт раскрывается в руках Антона большим ярким цветком и взмывает над головой. Даша зябко прижимается к своему спутнику, и они торопливо прыгают между пузырящихся луж, хохоча и дурачась.
А вот, разгоряченные и взбудораженные, вываливаются на крыльцо после школьной дискотеки. Над головой мерцает полная луна, и Антон называет Дашу своей лунной девочкой. Сердце тает, как шоколадная плитка на залитом солнцем подоконнике. Антон, дурачась, изображает лунную походку Майкла Джексона, а потом, притворяясь вампиром, целует Дашу в шею. И бледные московские звезды вдруг разом вспыхивают, ярче сотен софитов, и все вокруг кажется волшебным и необыкновенным…
Школьный звонок раскатистым эхом пронесся по зданию, вырвав Дашу из сладкого плена воспоминаний. Вздрогнув, она поняла, что стоит на крыльце. Распахнулась дверь, пропуская наружу… Феликса.
— Что вы здесь делаете? — строго поинтересовался он.
Даша в ужасе зажмурилась и выпалила:
— Феликс, это не то, что ты думаешь, я все объясню!
— Пьяная, что ли? — рявкнул ее жених чужим прокуренным басом.
Даша открыла глаза: перед ней стоял незнакомый мужчина в форме охранника и с квадратной физиономией Валуева. Принять его за интеллигентного Феликса, в самом деле, можно было только в состоянии опьянения. Только опьянение тоже бывает разным — и не всегда от алкоголя.
Чувствуя слабость в коленях и головокружение, Даша пролепетала извинения и, как провинившаяся школьница, скатилась с крыльца. Что-то хрустнуло под ногами, земля покачнулась, и Даша с трудом удержала равновесие. На асфальте остался лежать каблук. Она досадливо вздохнула и, прихрамывая, заковыляла в сторону дома. Путь ее лежал по давно нехоженому маршруту, с каждым изгибом которого были связаны особенные воспоминания, и Даше только и оставалось, что отмахиваться от настойчивых призраков прошлого.
Дома на нее набросилась Лилия Александровна, желавшая знать все подробности подачи анкет, так что Даша по-быстрому сменила туфли и заторопилась на работу. На сломанный каблук мама отреагировала с неуверенным энтузиазмом, нетвердым голосом пообещав, что это на счастье.
Глава 3
Семейная ценность
На работу Даша приехала на два часа позже обычного. Ее уже дожидалась требовательная и нетерпеливая клиентка с говорящей фамилией Доставалова, жаждущая вылететь в Грецию. В прошлый раз пожилая дама, впервые выезжающая за границу, дотошно выбирала отель и совсем извела Дашину коллегу Яну Злыгостеву, не отличавшуюся терпением и добродушием. К Злыгостевой тогда пришли другие клиенты с документами на визу, и Яна с радостью передала трудную клиентку Даше. Даше пришлось проявить все свое терпение и потратить на даму еще час, но та в итоге ушла довольной. Зато теперь не преминула высказать свое недовольство Дашиным опозданием. Однако стоило Даше заикнуться о загсе и подаче заявления, как мадам Доставалова сразу сменила гнев на милость и удивительным образом подобрела. «Все-таки в положении невесты есть свои преимущества», — оптимистично рассудила Даша, выдавая путевки и загранпаспорта с визой.
— А мы с мужем впервые за границу едем, свадебного путешествия у нас толком и не было, — разоткровенничалась женщина. — И вот в этом году жемчужная свадьба, тридцать лет в браке. Сыновья решили сделать нам подарок и отправить за границу.
— Прекрасные у вас сыновья, — горячо похвалила Даша. Побольше бы таких детей — и она никогда не останется без работы.
— Да, они у нас молодцы, — расцвела клиентка. — Они сами где только не были, а мы все никак не решались. И Грецию они нам посоветовали, и вашу турфирму. Только я теперь так волнуюсь — вдруг что-то пойдет не так?
— Езжайте отдыхать, переживать не о чем. С нашей турфирмой вы как за каменной стеной, — успокоила ее Даша. — Вот увидите, на Крите вас ждет незабываемый отпуск.
— Спасибо, Дашенька! Жаль, что вы уже выходите замуж.
Даша непонимающе заморгала.
— Младшенький мой пока не женат, — поделилась своей заботой клиентка. — А он парень — хоть куда! Добрый, щедрый, хозяйственный. В банке работает, в бассейн ходит, три иностранных языка знает…
«Не в языках счастье», — хотелось ответить Даше. А в чем тогда? В какой-то особенной химии, которая возникает между двумя людьми, когда от одной улыбки теряешь голову, а от одного взгляда хочется петь и плясать? Когда встречаешь человека десять лет спустя и кажется, что любишь его, как и прежде?
— Сейчас знаете, какой красавец вырос? Огромный, пушистый, и усы — во!
Даша в замешательстве уставилась на даму, изобразившую усы торчком не меньше полуметра. Ничего себе у нее сынок! Просто Бармалей какой-то!
— А добрый какой, а ласковый! — увлеченно нахваливала любящая мамаша. — Как я в гости приду, так он за мной по пятам ходит, все со мной разговаривает. А на диван сяду — так он сразу ко мне на колени.
