— Она не простит, — уныло возразил он.
— Значит, она вас не любит, — разгорячилась его утешительница. — И скатертью ей дорожка.
Лилия Александровна еще лихорадочней замахала Даше рукой. Она уже успела вытереть лицо салфеткой и теперь вызывала дочь наружу. Даша уже попятилась к двери, когда у жениха зазвонил мобильный.
— Она, — он спал с лица, бросив взгляд на экран, и дрогнувшим голосом произнес: — Алло.
Даша решила задержаться, чтобы узнать судьбу несчастного. Быть может, невеста смилостивится, и тогда она успокоит мать, с виноватым видом выглядывающую из-за стекла. Продавщица, вернувшаяся в зал с совком и веником, тоже замерла, вся обратившись в слух.
Видно, от волнения жених случайно перевел мобильный в режим громкой связи, потому что по всему залу разнесся высокий девичий голос:
— Ну что, пупсик, ты забрал тортик?
— Забрал, — сглотнул пупсик, взирая на ошметки торта на полу.
— Пупсик, ты мой герой! — радостно защебетала невеста. — И как он, красивый?
— Очень, — промычал пупсик. — Он такой. розовый!
— В три яруса, как мы и заказывали? — дотошно уточнила невеста.
— В три, — подтвердил пупсик, близкий к обмороку, и чуть слышно добавил: — Был.
Но невеста его не слышала.
— А розочки? — допытывалась она. — Розочки красивые?
— Офигительно, — обалдело кивнул пупсик, глядя на разлетевшиеся по всему полу розочки ручной работы.
— Жду не дождусь, чтобы это увидеть!
Пупсик затряс головой и проблеял:
— Лучше тебе, Верунчик, этого не видеть.
Лилия Александровна, устав ждать, замахала руками, как мельница. Но Даша, округлив глаза, слегка помотала головой, давая понять: скройся! Мать мигом юркнула в сторону, исчезнув из поля зрения.
— В каком смысле? — насторожилась невеста. — Что с тортом?
— Понимаешь, Верунчик, я его забрал. — Пупсик выдержал паузу, собираясь с духом, и мужественно признался: — Но не донес.
— Как не донес? — Голос невесты мгновенно заледенел. Таким колючим тоном мачехи обычно интересуются у нелюбимых падчериц, почему те вернулись зимой из леса без подснежников.
— Уронил. — Пупсик нервно икнул.
— Кирилл, ты что, так шутишь? — с угрозой протянула невеста.
— Какие уж тут шутки. — Жених снова икнул.
— Перестань икать! — рявкнула та. — Так что, торт помялся?
Несчастный замешкался, пнув носком ошметки кулинарного креатива. Правильнее было бы сказать, что тот расплющился всмятку.
— Что ты молчишь? — гаркнула невеста.
— Верунчик. — Он снова икнул и сообщил с похоронной интонацией: — В общем, торта нет.
— То есть как — нет? — шокированно переспросила невеста.
— Совсем нет, — уточнил он и драматически икнул.
За оконным стеклом снова возникла Дашина мама, изобразив целую пантомиму, призывавшую Дашу срочно покинуть магазин. Но та не могла уйти раньше, чем закончится судьбоносный разговор. Мама, непонимающе воздев руки к небу, снова скрылась из поля зрения.
— Кретин безрукий! — взорвалась невеста, как Везувий. — Тебе ничего доверить нельзя! Как ты мог уронить свадебный торт?! Я тебя убью!
— Позвольте мне, — девушка в майке с пандой разжала пальцы остолбеневшего от вины жениха и забрала мобильный. — Послушайте, — обратилась она к невесте, — ваш жених ни в чем не виноват. На него налетела какая-то сумасшедшая, сбила с ног и испортила торт.
— А ты еще кто такая? — бесновалась невеста на том конце провода. — Ты как там оказалась?
— Я просто рядом стояла, — терпеливо объяснила девушка.
— Не лезь не в свое дело, дура! — рявкнула невеста. — Дай мне этого идиота!
Девушка пожала плечами и с сочувствием протянула телефон потерянно икающему жениху.
— Все икаешь, убийца тортов? — с угрозой спросила невеста.
— Икаю, — бесцветно проронил он.
— Делай, что хочешь, хоть обыкайся, но чтоб завтра у меня был трехъярусный розовый торт с розочками, — потребовала она. — Все, действуй.
В трубке зазвучали короткие гудки, беспощадные, как картечь. Жених с надеждой поднял глаза на продавщицу, которая по-прежнему стояла с веником и совком, потрясенная разразившейся на ее глазах телефонной драмой.
— А может… — заикнулся он.
— Это невозможно, — та с сожалением покачала головой. — У кондитеров полно заказов, они просто не успеют.
— Я пропал, — поник несчастный.
Продавщица принялась соскребать бисквит со сливками в совок. Дашина мама прильнула к окну, наставила на дочь указательный палец, затем ткнула им в сторону двери, требуя поторопиться. Даша устремилась к выходу.
— А по-моему, вы спасены! — прозвенел голос девушки с пандой.
Даша задержалась. Продавщица с интересом выпрямилась. Несчастный с надеждой подался к девушке с пандой:
— Вы кондитер? Вы испечете торт?
— Нет, — разочаровала его та. — Торт здесь не поможет. Радуйтесь, что торт спас вас от страшной ошибки. Иначе бы вы женились на этой мегере, и она бы испортила вам жизнь.
— Верунчик — не мегера, — неуверенно возразил жених. — Она просто очень. экспрессивная!
— А по-моему, она очень агрессивная, — фыркнула девушка с пандой.
— Как бешеная собака, — согласно поддакнул приятель жениха.
Похоже, девушка всерьез вознамерилась прибрать к рукам чужого жениха, но Даше уже некогда было следить за развитием событий. Мать, устав махать руками за стеклом, позвонила ей на мобильный, и Даша, сбросив вызов, поспешила на выход.
— Что ты там застряла? — прошипела мать, выглядывая, как шпион, из-за угла.
— Прячешься? — пристыдила ее Даша, торопясь быстрее уйти от кондитерской. — Ты не представляешь, какая там драма разыгралась. Невеста рвет и мечет, жених в шоке, свадьба под угрозой.
— Но я же не хотела! — покаянно воскликнула мать, подпрыгивая за нею и виновато оглядываясь. — Это нелепая случайность!
— И эта нелепая случайность могла случиться только с тобой, — проворчала Даша, снимая с волос матери взбитые сливки.
— А что сразу я? — Та по привычке перевела стрелки. — Он тоже хорош! Как можно нести торт без коробки? Что за безответственность?! Если бы торт был в коробке, ничего бы не случилось.
— Это же многоярусный торт, их без упаковки перевозят, если подставка не разбирается, — объяснила Даша, которая помогала Соне забрать ее свадебный торт из кондитерской. Тогда Артем вел машину, а они с Соней сидели на заднем сиденье и держали торт за подставку, молясь, чтобы на пути не попались кочки. К счастью, пострадала только одна розочка, которая отвалилась при перевозке.
