– Что такое? – повернувшись, пробормотала я.
– Говорят, наш дом собираются расселять. По программе.
– По какой программе?
– По такой. Ну ты что, новости не слушаешь?
– А… Но так это здорово! – оживилась я.
– Не будь наивной, Лид. Это ужасно. Выселят нас в какое-нибудь Коровино-Фуниково, и будешь знать. Я ведь не только новости читаю, я еще и интернетом умею пользоваться, – мрачно произнесла Тугина. – Я теперь в курсе всех новостей, от народа правды не скроешь…
– Но нам, вероятно, дадут отдельные квартиры. Сейчас же, я слышала, коммуналки расселяют…
– Лид! Ну ты прям как ребенок, всякому обещанию веришь. Да даже если и расселят, ты представляешь, как на окраине жить? Сейчас мы с тобой, считай, практически в центре; ну ладно, не в центре, но до него за двадцать минут доберемся. Все рядом: и магазины, и поликлиника – в одной остановке от дома, сама знаешь. А будем жить потом где-нибудь в чистом поле.
– Вот именно, зато воздух там чистый, наверное… – умиротворенно улыбнулась я.
– Лида! Какой воздух?! Я про чистоту – так, метафорически выразилась. Там же, на окраинах – самые заводы и расположились, а еще поля аэрации, факел Капотни… Надышишься еще сероводородом!
Тугина, конечно, любила сгустить краски, но мне вдруг отчего-то расхотелось улыбаться. Кто сказал, что будущее непременно должно быть лучше настоящего?
– И потом, Лид, народ еще вот о чем на форумах пишет… – понизила голос Алевтина.
– Что? Не слышу.
– Я говорю, народ-то о чем еще беспокоится! О том, что нас всех переселят в огромные дома-муравейники. А это гетто. Представь себе – окраина, нет ничего, голое поле, никаких развлечений, и люди друг у друга на головах. Скученность, нервы, криминальная обстановка. Молодежь в банды сбивается. Погулять негде – все пустыри алкашней и наркоманами заняты. А почему? А потому, что в одном месте кучкуются сплошь бедные люди, без образования… Приличных людей, с образованием и деньгами, в эти гетто не заманишь!
Мне стало совсем не по себе.
– Да, тут у нас, в пятиэтажке нашей, мы друг у друга на головах, стены картонные, лифта нет… – продолжила Тугина мрачно. – Но плюсов все равно больше, чем минусов. Я, может, и не самая лучшая соседка, и в коммуналке мы с тобой теснимся, Лид, но представь, кто рядом с тобой будет жить на одной лестничной площадке в новом доме. Одни маргиналы! Ты за порог побоишься выйти! В дверь к тебе ломиться начнут!
– Lieber den Spatz in der Hand, als eine Taube auf dem Dach… – пробормотала я.
– Чего еще?
– Ну да, я и говорю, воробей в руке лучше, чем голубь на крыше.
– Ты про синицу с журавлем, что ли? – Тугина вздохнула, замолчала. Стояла мрачная, бледная, отчего на ее полном, круглом лице еще отчетливее были заметны усики над верхней губой. Помнится, соседка пыталась извести эти усики в салоне красоты с помощью современных и дорогих способов эпиляции (деньги на эту операцию ей, как всегда, подарил бывший муж, жалостливый Павел), но получилось только хуже. Теперь моя соседка лицом очень напоминала Петра Первого. Просто удивительно, как Тугиной не везло во всем… А значит, и в квартирном вопросе не должно повезти. Ну, и мне, соответственно, поскольку переселять нас с ней будут в один район.
– Ладно, не куксись. Того и смотри заревешь… – пробормотала Тугина, с жалостью разглядывая меня. – Может, не так все плохо будет. И вообще, у тебя жених замечательный, есть на кого положиться. Да! Слушай, а если тебе с Артемом твоим вот прям сейчас, быстро-быстро пожениться? Ты его к себе сюда пропишешь, и вам, соответственно, площадь больше дадут. Хотя нет, о чем я… Даже не вздумай. Останешься потом без крыши над головой вообще. Так-то это твоя собственность, а если будет общей, потом, в браке, пополам делить придется…
Бормоча еще что-то себе под нос (к счастью, я уже ее не слышала), Тугина вышла из моей комнаты.
Настроение испортилось окончательно. Каждый раз, как мне напоминали о дележе квартиры или в разговоре всплывал вопрос о наследстве и разделе имущества, мне становилось нехорошо. Ведь в результате такого «семейного» раздела, устроенного моей мачехой тринадцать лет назад, я и оказалась в этой коммуналке.
Но, боже, как неохота вспоминать все это… Точно так же, как нет сил думать о будущем. А думать придется, хочешь не хочешь, ведь на лето намечена свадьба с Артемом.
И вот он, жених, легок на помине – экран мобильного зажегся, на нем выскочило имя абонента – «Артем».
– Алло? – отозвалась я.
– Лида, ты уже дома? – деловито спросил он и тут же добавил: – Жди. Я скоро буду.
Тут же последовали короткие гудки.
Как ни странно, но меня это сообщение не слишком порадовало. Меня клонило в сон, хотелось закрыть глаза и отключиться от всего, но какой тут сон, если ждешь кого-то… И все-таки я умудрилась задремать.
Внезапно очнулась, когда в комнате вспыхнул свет. Я открыла глаза и увидела Артема. В первый момент он показался мне огромным, почти великаном, упирающимся затылком в потолок… Высокий, очень плотный, фигурой мой жених напоминал тяжелоатлета. Темные, коротко стриженные волосы, взгляд больших, темных, немигающих глаз… Пожалуй, своим видом Артем мог напугать кого-то, особенно того, кто встретился бы с ним в темной подворотне один на один. Только вот хороший костюм, сшитый по фигуре, немного «портил дело», сразу становилось ясно, что Артем – вовсе не спортсмен, не любитель помахать кулаками, а, наоборот, весьма сдержанный и воспитанный офисный работник. И не такой уж он огромный, всему виной слишком низкие потолки у нас в доме…
Артем достал из-за спины букет розовых роз.
– Привет! Испугалась? – серьезно спросил он. – Мне Алевтина открыла. А ты тут спишь, оказывается. Детка, ты как?
– Привет. Я ничего… Милый, ты напрасно так беспокоился, со мной все в порядке.
– Как не беспокоиться, ты с утра таким голосом со мной говорила, словно умирать вздумала! Погоди, сейчас цветы в вазу поставлю.
Он ходил по комнате, открывал дверцы шкафов, наклонялся, двигал что-то, и мне было странно наблюдать за ним. Столько энергии, силы может быть в человеке! А я, словно сдувшийся шарик, тряпочкой валяюсь на кровати…
– Ты такой милый, – пробормотала я. – Спасибо, что не забываешь.
– Не буду с тобой тискаться, извини, мне нельзя болеть, завтра отчет у генерального… – Артем, поставив цветы в вазу, уселся у меня в ногах, на кровати.
– Я уже не заразна, у меня просто осложнение… Но да, конечно, лучше не рисковать! – поспешно согласилась я. Мне и самой сейчас не хотелось, чтобы Артем меня обнимал.
– Что сказал врач?
– Отит. Пропью антибиотики, и все пройдет, – привычно ответила я.
– Ты меня сейчас хорошо слышишь?
– Не очень. Ну так, словно через тонкую стену…
