— От кого?
От Короля Призраков, — последовал мысленный ответ дракона, читавшего его мысли, словно свои собственные.
В тот момент до Яраскрика дошло, насколько прочна связь между Гефестусом и Креншинибоном. Они действительно превратились в одно целое и обладали одним мышлением.
Иллитид даже не пытался скрыть страх, что такая же судьба ждет и его самого. Будучи пожирателем разума, он хорошо знал, что такое коллективный разум, — в его родном Подземье сотни сородичей объединялись в ульи, образуя нечто вроде хранилища разума, философии и теорий. Но то были тоже иллитиды, равные друг другу существа, обладающие схожим разумом.
— А Король Призраков значительнее, чем твои сородичи, — ответил ему драколич. — Это тебя пугает?
Все его мысли были для них открыты!
— Твое место здесь, Яраскрик, — сказал Король Призраков. — Гефестус — это инстинкт, ярость и физическая сила. Креншинибон — хранилище почти вечной мудрости и бесстрастия, а потому обладает суждением настоящего бога. Яраскрик — это свобода неограниченного воображения и понимание сюрреализма соединившихся миров.
Одно только слово, скрытое в середине этой декларации власти, открыло Яраскрику истину: суждение. Из всех составных частей заявленного целого суждение, безусловно, стояло на верхней ступени, следовательно, это Креншинибон намерен был сохранить свою личность. Дракон будет действующей силой, иллитид послужит консультантом, а Креншинибон станет осуществлять общий контроль.
Яраскрик с ужасом понял, что сам Креншинибон и предоставил призракам некоторую свободу, и сделал это потому, что не сомневался в их вечной преданности ему, их наивысшему творению.
У иллитида оставался только один шанс: достучаться до дракона и объяснить ему, что такая роль приведет ящера к полной утрате личности.
В ответ на вырвавшуюся у пожирателя разума мысль дракон расхохотался оглушительным скрежещущим хохотом.
* * *
Сольме перехитрил Фетчигрола. Несколько столетий назад они оба и еще пятеро единомышленников объединились ради общей цели, создали союз, результатом которого стало появление вечного артефакта непревзойденной силы. Тогда Фетчигрол не придавал значения тому, что Сольме его превзошел. Взаимодействие в составе Креншинибона было добровольным и не подразумевало соперничества.
И призрак — составная часть более значительного, чем Фетчигрол, существа, всего лишь инструмент для поддержания Креншинибона — не должен был об этом тревожиться.
Но он беспокоился. И позже, той же ночью, стоя на разрушенном причале Кэррадуна, когда уже был достигнут уровень Мира Теней, Фетчигрол ощутил восторг. Не ликование Креншинибона, а свой собственный восторг.
И когда его сознание вернулось к Торилу, когда начала открываться расселина, он ощутил огромное удовлетворение — свое собственное, а не Креншинибона — оттого, что следующую поучительную лекцию предстоит выслушать Сольме, а не ему.
В открывшуюся щель хлынул поток ползунов. Фетчигролу не пришлось их контролировать — они сами вывели его к небольшой бухте к северу от доков, где затихали волны озера Импреск и находился вход в туннели. Темнота подземелья не пугала ползунов. Им нравились узкие мрачные закутки, и ни одно существо во всем многообразии Вселенной не наслаждалось так охотой, как эти ненасытные существа из Мира Теней.
Множество злобных тварей просочилось в этот мир, но вскоре расселина начала затягиваться, возвращаясь к своему природному состоянию.
Помня о благословении Креншинибона, деятельный Фетчигрол снова открыл ее.
И еще раз сделал это чуть позже, хотя и знал, что процесс каждый раз ослабляет барьер, разделявший два мира. Этот барьер, это естественное и всегда существовавшее препятствие было единственным способом контроля. Со временем и третья расселина начала сужаться.
И Фетчигрол опять открыл ее!
С каждым разом в реальный мир выходило все меньше ползунов, поскольку сумрачное пространство, где обитали эти существа, почти опустело.
Но Фетчигрол не желал ни в чем уступать Сольме. Он глубже погрузился в Мир Теней и направил свой призыв в самые отдаленные уголки Царства, даже в те области, которых не мог различить.
Он ничего не увидел и не услышал, потому что это существо, как и всякое порождение Тьмы, двигалось совершенно бесшумно. Черное облако охватило призрак и поглотило его целиком.
В этот ужасный момент он сообразил, что проиграл. Но это уже не имело значения, потому что спастись от этой напасти возможности не было.
Просто неудача. Полная, абсолютная и неисправимая. Фетчигрол понял это сразу. И в его сознании не мелькнуло ни единой мысли о сопротивлении.
Дракон из Царства Теней не мог проникнуть сквозь расселину, но он сумел достаточно далеко просунуть в нее голову и схватить зубами зазевавшегося призрака.
У Фетчигрола не было ни единого шанса. Сдвиг уровней просто перенесет его целиком на другую сторону барьера и оставит перед злобным драконом. Да и желания сопротивляться у призрака не было, потому что темное облако дыхания дракона погрузило его в бездну отчаяния и заставило поверить, что уничтожение — это лучший выход.
И он был уничтожен.
* * *
Дракон отступил в Мир Теней, но запомнил то место, где появилась расселина. Он надеялся, что однажды щель откроется достаточно широко, и он сможет пройти. А вслед за ним пройдут и другие существа.
Темнокрылы — гигантские черные летучие мыши — распахнут свои кожистые крылья и будут кружить над развалинами Кэррадуна, мечтая насладиться легкой плотью материального мира.
Зловещие, внушающие ужас призраки, похожие на истощенных людей в ветхих темных накидках, способные одним прикосновением высосать из жертвы все силы, украдкой выберутся на волю и начнут охоту.
И ночные странники — черные безволосые гиганты двадцати футов ростом, обладающие силой горных великанов, — протиснутся в щель и разбредутся по берегам озера Импреск.
* * *
А в горной пещере Королю Призраков было уже все известно.
Фетчигрол исчез, и поток его энергии прервался, а потом окончательно иссяк.
Яраскрик был иллитидом. А иллитиды придерживаются холодной логики и не злорадствуют, зато драконы подвержены эмоциям, и, когда иллитид заметил, что он не зря возражал против плана Фетчигрола, на него обрушились волны ярости.
И со стороны Гефестуса, и со стороны Креншинибона.
Яраскрик не сразу понял причину такого единогласия между Хрустальным Осколком и летающим ящером. Креншинибон способен мыслить логически, склонен к прагматизму и не поддается эмоциям, как и иллитид.
Только вот в отличие от пожирателя разума, Креншинибон был очень амбициозен.
И в тот момент Яраскрик окончательно убедился, что их союз не выдержит, что триумвират в сознании дракона никогда не сможет стать прочным. Придется искать убежище вне тела дракона, но иллитид мгновенно спрятал эту мысль. В конце концов, нет более могущественного существа, чем драколич, и Гефестус ни за что не оставит его в живых.
