В главе VIII уже были приведены доказательства гипотезы, согласно которой культурные убеждения, нормы и организации, унаследованные из прошлого, влияют на траектории институционального развития. В ней были показаны взаимосвязи между политическими институтами Генуи и ее изначальными политическими структурами, а также культурными убеждениями. В данной главе эта гипотеза наполняется дополнительным содержанием за счет сравнительного анализа связей между культурой и социетальными организациями. В ней исследуются культурные факторы, которые заставили два донововременных общества – магрибских торговцев из мусульманского мира XI в. и генуэзских торговцев из европейского (латинского) мира XII в. – двигаться по разным траекториям социетальной организации.
В этой главе строится модель транзакции агента и купца (см. главу III) с целью исследования отношений между культурой и социетальной организацией в соответствующей игре с множественными равновесиями. Затем показывается, что различия институтов этих двух обществ и их динамики можно последовательно объяснить влиянием различных культурных убеждений и их динамических последствий.
Прошлые культурные убеждения, относящиеся к поведению за пределами равновесной траектории, влияли на институциональный отбор, становились составной частью итоговых институтов, влияли на различные экономические и социальные результаты, а также на динамику институционального изменения, и привели к разным организационным и контрактным инновациям. В этом анализе определенные качества, упоминаемые обычно для объяснения различных наблюдаемых исходов (социальные группы, социальные формы экономической занятости, распределение богатства, доступность судов), объясняются эндогенно, как отражения разных фоновых культурных убеждений.
Данный анализ служит дополнительным подтверждением тезиса, выдвинутого в главе VII: убеждения и связанные с ними организации (социальные структуры), унаследованные из прошлого, образуют начальные условия процессов, ведущих к новым институтам; влияют на окружение, координацию и включение; становятся элементами новых институтов; наконец, направляют процессы институциональной доработки, инновации и обучения. Общества двигаются по разным институциональным траекториям. Кроме того, они могут не суметь принять организацию более успешных в экономическом отношении обществ, поскольку фундаментальная асимметрия между унаследованными из прошлого элементами и технически осуществимыми альтернативами приводит к тому, что прошлое, зафиксированное в институциональных элементах, направляет институциональную динамику.
Любопытным образом наш анализ показывает, что социетальная организация торговцев из мусульманского мира напоминает современные коллективистские общества, тогда как организация торговцев латинского мира напоминает современные индивидуалистические общества. Эти выводы указывают на теоретическую и историческую роль культуры в определении социетальных организаций, в формировании институциональной зависимости от пройденного пути, а также в препятствовании успешному принятию институтов одного общества другим.
В разделе 1, в котором начинается анализ, излагаются соответствующие данные об агентских отношениях среди генуэзцев, а также используется разработанный в главе III аналитический аппарат, позволяющий изучать различные возможные институты. В разделе 2 обсуждается происхождение и проявления разных культурных убеждений в двух этих обществах. Там же показывается, как они соотносятся с разными институтами, а также то, что разные убеждения ведут к формированию разных институтов в двух этих группах. В разделах 4 и 5 излагается институциональная, организационная и контрактная динамика, вызванная каждым из этих институтов и соответствующими культурными убеждениями.
1. Агентские отношения и культурные убеждения
Как показывает максима «genuensis ergo mercator» («генуэзец, следовательно, купец»), морская торговля была центральной в экономике Генуи. В этом смысле генуэзское общество напоминало общество магрибских торговцев XI в. Генуэзцы и магрибцы работали в одних и тех же областях, обладали схожими мореплавательными технологиями и торговали похожими товарами.
Как и магрибцы, генуэзские купцы извлекали большую выгоду от найма заморских агентов. Такой способ ведения дел требовал поддерживающих институтов, поскольку иностранные агенты могут присвоить капитал купцов. Без подобных институтов купцы, предвидящие оппортунистическое поведение, просто не будут работать через агентов, так что взаимовыгодные обмены с помощью агентов не будут реализованы. Чтобы решить эту проблему обязательств, необходим институт, посредством которого агент может ex ante, т. е. до того, как он получит капитал купца, принять на себя обязательство быть честным ex post – после получения товаров купца.
Исторические данные свидетельствуют, что у генуэзцев были институты, позволявшие агентам брать на себя ex ante обязательства вести себя честно ex post. Генуэзцы нанимали множество агентов и устанавливали агентские отношения с людьми за пределами семьи. Первый генуэзский источник, отражающий агентские отношения (картулярий Джованни Скрибы, 1154–1156), содержит 612 торговых контрактов. Эти документы показывают, что только 5 % общих торговых инвестиций обходились без отношений с агентами и только около 6 % средств, отправляемых за границу через агентов, доверялись членам семей
[266].
Картулярии и содержащиеся в них контракты могут переоценивать объем торговли, осуществляемой посредством агентских отношений, и в то же время недооценивать агентские отношения за пределами семьи. Эти данные, таким образом, нуждаются в подтверждении другими, беспристрастными источниками. К счастью, у нас есть такой источник. Документ 1174 г. перечисляет всех генуэзских торговцев в Константинополе в 1162 г., стоимость товаров, выставленных каждым на торги, и собственников капитала. Он показывает, что купцы инвестировали около 76 % своего капитала через заморских агентов и что только 30 % всего капитала, отправленного купцами, обрабатывалось агентами, являвшимися членами семей
[267].
Сравнивая институты, установившиеся у магрибцев и у генуэзцев, я буду опираться на модель, представленную в главе III. Эта модель рассматривает экономику, в которой есть M купцов и А агентов, где М < A, причем все купцы и агенты живут бесконечное число периодов. У агентов есть фактор дисконтирования δ, и безработный агент получает в каждый период гарантированную полезность w̅ ≥ 0. В каждый период агент может быть нанят только одним купцом, а купец может нанимать только одного агента. Связь агента и купца случайна, однако купец может ограничить такие связи подмножеством незанятых агентов, содержащим тех, которые, по информации, доступной купцу, ранее совершали определенные действия
[268].
