Рассмотрим ситуацию, в которой наниматели и наемные работники случайно встречаются друг с другом, чтобы сыграть игру с односторонней дилеммой заключенного. Прошлые действия являются частной информацией, и существует определенная экзогенная вероятность того, что отношение между любым нанимателем и наемным работником будет завершаться в конце каждого периода, даже если сотрудник честен. Следовательно, в каждый из периодов некоторые купцы случайным образом нанимают агентов из резерва ненанятых агентов. Поскольку наемных работников больше, чем нанимателей, такой работник может остаться ненанятым в определенные периоды, прежде чем его снова наймут.
В равновесии с сотрудничеством, при котором наниматель увольняет смошенничавшего работника, каждый наниматель должен платить работникам заработную плату, которая должна быть достаточно велика, чтобы выигрыш от мошенничества и последующего перехода в резерв ненанятых агентов был ниже, чем ожидаемая оплата за честность и выгода от сохранения этой зарплаты в будущем. Зарплаты и уровень безработицы, таким образом, эндогенно выравниваются, создавая правильные стимулы. При равновесии некоторые работники невольно оказываются незанятыми – в том смысле, что они готовы работать за меньшую сумму, чем равновесная оплата, но их все равно не нанимают [Shapiro, Stiglitz, 1984]. Организации, распространяющие информацию о прошлом поведении сотрудников, могут, однако, изменить внешние варианты поведения сотрудников (после мошенничества в каком-либо частном отношении), снижая вероятность того, что сотрудник, смошенничавший в прошлом, снова будет нанят [Greif, 1989; 1993].
Если среда такова, что в ней больше нанимателей, чем наемных работников, и если исполнение трудовых контрактов обеспечивается законом, наниматель не может наказать наемного сотрудника, уволив его или не заплатив ему. Поскольку можно в судебном порядке потребовать выплаты заработной платы, пока прошлое поведение является частной информацией, ненанятый сотрудник будет наниматься. В подобных случаях равновесие с сотрудничеством требует различных манипуляций потоками полезности. Один из вариантов – платить сотрудникам не зарплаты, а бонусы [MacLeod, Malcomson, 1989].
Другой вариант – создать невозвратные издержки за счет построения отношений между двумя игроками, взаимодействующими в игре «Дилемма заключенных». Различные средства, например внесение залогов или обмен подарками, могут применяться ex ante для повышения ex post издержек мошенничества, определяемых необходимостью устанавливать новые отношения
[421].
Хотя теория подтверждает эту интуицию, она также показывает важную роль, которую играет неполная информация, делая инвестиции в построение отношений равновесным исходом.
Чтобы понять, почему это так, предположим, что эндогенные невозвратные издержки построения отношений создаются следующим образом. Как только два частных игрока встретились друг с другом, они могут выбрать, играть ли им в каждый из периодов дилемму заключенного с высоким или с низким выигрышем. В игре с высоким выигрышем игрок теряет больше, если он смошенничал. Игроки, следовательно, могут инвестировать в свои отношения, разыгрывая в определенный период игру с низким выигрышем. После этих периодов пониженной полезности для обоих игроков они начинают сотрудничать в наибольшей возможной степени. Если стратегии игроков требуют такого инвестирования каждый раз, когда формируются новые отношения, мошенничество повлечет за собой потребность инвестиций в построение отношений с другим игроком.
Эти интуитивные стратегии не являются частью равновесия, поскольку у двух новых друг для друга агентов есть стимул отказаться от выплаты этого залога, учитывая, что все в популяции его требуют. В конце концов именно необходимость выплачивать залог в новых отношениях после мошенничества способствует предотвращению мошенничества в текущих отношениях. Но поскольку это верно в отношении каждого, ни у кого нет стимула вносить залог. Следовательно, равновесие с эндогенными издержками построения отношений отсутствует. Однако эта проблема исчезает, если существует достаточно высокая вероятность того, что индивид является «плохим» парнем, который будет мошенничать в любой из игр. Если его тип недоступен для наблюдения, эта неопределенность мотивирует каждого игрока первым делом проверять тип другого игрока, проигрывая игру с низким выигрышем (см.: [Kranton, 1996], а также: [Ghosh, Ray, 1996; Watson, 1999]).
Организации также играют определенную роль в эндогенном изменении выигрышей. В период позднего Средневековья безвозвратные взносы за вступление в купеческие и иные гильдии, которые обладали монополией на определенную торговлю или ремесло, вероятно, обеспечивали кооперацию внутри гильдии, которая в противном случае была бы невозможна. В современных экономиках аналогичную роль играет регулирование входа и выхода. В современных экономиках организации манипулируют собственностью на ресурсы, что позволяет им принимать обязательство на предоставление высококачественных услуг. Это возможно, когда данная собственность повышает способность клиентов организации в случае необходимости наказать ее. Например, сетевые гостиницы покупают независимые отели, повышая способность клиентов наказывать их, если им не удается предоставлять качественные услуги. После некачественного обслуживания в одной из гостиниц сети клиент может воздержаться от использования других отелей той же сети [Ingram, 1996].
Таким образом, манипуляций выигрышами можно достичь, привязав центральную транзакцию – моделируемую в качестве дилеммы заключенных или односторонней дилеммы заключенного – к другим транзакциям. Социальный обмен, нормы и насилие часто играют определенную роль в получении такого результата. Социальное, психологические и физическое преследование мошенника может быть средством изменения выигрышей, нацеленного на предотвращение мошенничества
[422].
Другим важным ответвлением манипуляции выигрышами, необходимой для кооперации, являются отдельные особенности базовой транзакции. Ранее мы исходили из того, что мошенничество в один из периодов напрямую не влияет на полезность индивида или на возможные действия в будущих периодах. В частности, неявно предполагалось, что мошенник «потребляет» прибыли от мошенничества в конце того периода, когда он мошенничает. Однако часто мошенничество предполагает получение инвестиционных средств, которые можно использовать для изменения выигрышей в последующие периоды. Например, у магрибцев смошенничавший агент получал капитал, благодаря которому у него появлялись способность, знания и возможность для инвестирования в будущие периоды. Репутационные институты, поддерживающие сотрудничество в подобных ситуациях, должны, следовательно, гарантировать то, что честность является выгодной, несмотря на более высокий выигрыш от мошенничества. Магрибцы добивались такого результата, подталкивая агентов к инвестированию их собственного капитала через других агентов, которые, в свою очередь, как ожидалось, не подвергались наказанию за обман агента, который сам в прошлом мошенничал.
