Корри-Лин отвлеклась от своих ожогов.
– Эй!
– Разве ты не понимаешь? – настаивал Иниго. – Через Гея-сферу он повысил нашу эмоциональную чувствительность, а с твоей нарушенной психикой это привело к срыву. Контролирующие системы, установленные твоими нанимателями, не выдерживают натиска чувств.
Тьма снова запульсировала. Иниго готов был поклясться, что давление на внутреннее ухо заметно возросло.
– Мои гея-частицы закрыты, – прошептал он.
– Не может быть. Я чувствую твои сны.
– Он прав, – сказала Корри-Лин. – Мои гея-частицы тоже заблокированы, но чертов кошмар терроризирует нас всех. Это не из-за гея-частиц.
Аарон погасил лучи лазеров.
– Что же это? – спросил он. Он едва стоял на ногах. – Я не могу провалить миссию. Вы подвергаетесь риску вражеского захвата. Нам придется умереть. – Его пальцы почти обхватили лицо Сновидца. В экзозрении Иниго вспыхнули предостерегающие иконки, а силовое поле окрасилось слабым сиреневым цветом. – И твою ячейку памяти тоже надо уничтожить, – продолжал Аарон. – Ничто не должно попасть в руки врага, тем более в ее руки.
– Он обошелся без Гея-сферы, – как можно спокойнее заговорил Иниго. Жестокостью ничего не добьешься, ему придется преодолеть нервное расстройство Аарона. – Это мечта Оззи. Он больше не нуждается в Гея-сфере. Проводящей средой для эмоций служит непосредственно пространство-время.
– Это нападение, – упрямо заявил Аарон.
– Нет. Я клянусь. Он же гений, настоящий, ни с кем не сравнимый, живой гений. Гея-сфера была для него всего лишь разминкой. Понимаешь? Он создал настоящую телепатию. Оззи добился того, что люди могут непосредственно делиться мыслями друг с другом, как он и хотел. Это внутренний эффект. И твое расстройство тоже берет начало внутри тебя.
– Нет.
Аарон, хватая ртом воздух, упал на колени, увлекая с собой Иниго.
– Причиной провала миссии можешь стать только ты сам, помехи, идущие из твоего подсознания.
– Нет.
– Да.
– Прекрати. Она меня не получит. Я больше этого не допущу.
– Здесь никого нет. Она существует только в твоей памяти, в твоих жутких воспоминаниях, которые ты не в силах удержать. Пережитое внушает тебе непреодолимый ужас.
Аарон внезапно выпустил Иниго и, покачиваясь, оглянулся на выбитую дверь.
– Она здесь.
– Аарон, выслушай меня. Мечта Оззи подрывает твое рациональное мышление, поскольку не была предназначена для подобных обстоятельств. Ты должен избавиться от них, твоя истинная сущность должна возобладать над ограничениями, установленными твоим хозяином. Ты должен идти вперед. Искусственная личность не справится.
– Недостаточно хороша?
– Реальная личность более адекватна. Освободи ее, это единственный способ победить свои страхи.
– Устранение повреждений…
Аарон медленно осел, сидя на коленях, согнул спину и опустил голову почти до пола. Его дыхание стало замедляться. Жуткие галлюцинации, заполнявшие каюту, начали рассеиваться.
Иниго и Корри-Лин тревожно переглянулись.
– Ты думаешь?.. – спросила она.
– Это знает одна Заступница, – пробормотал он в ответ.
Они встали. Корри-Лин торопливо натянула шерстяное платье, а затем оба осторожно подошли к неподвижной фигуре. Иниго с опаской протянул руку, но дотронуться до Аарона так и не осмелился. Он даже удивился – истинная ли это тревога, или ее усиливает ментальное поле. Но мысль показалась ему вполне логичной. Эмоциональный усилитель многократно умножает его сочувствие. Возможно, он действует именно таким образом: усиливает все чувства, не нарушая их баланса. При этом личность не изменяется, просто увеличивается сила переживаний.
Аарон поднял голову. Его биононики провели быстрое сканирование корабля. Затем он поднялся и посмотрел на Иниго и Корри-Лин. Вживленные в его тело орудия снова исчезли в мышцах рук, и кожа над ними разгладилась.
– Привет, – с надеждой окликнула его Корри-Лин. – Аарон, теперь это действительно ты?
Иниго не был уверен. Стоящий перед ним человек не излучал абсолютно никаких эмоций. В сущности…
– Я Аарон, – заговорил агент.
– Хорошо, – неуверенно откликнулась Корри-Лин. – Твое расстройство прошло?
– В моем разуме нет никаких расстройств. Мыслительная подпрограмма снизила требования функциональности до минимума. Теперь миссия будет завершена. Прибытие на Конус через восемнадцать часов. Иниго вместе со мной отправится к Освальду Фернандесу Айзексу. А потом вы оба получите дальнейшие инструкции.
Аарон повернулся и вышел из каюты.
– Во имя Хоньо, что это такое? – изумленно воскликнула Корри-Лин.
– Последний резерв, насколько я могу судить. Тот, кто переделывал его мозг, явно был помешан на запасе прочности.
– Да уж. Проклятье Заступницы, а я надеялась, что есть шанс взломать его оболочку.
– Чепуха.
– По крайней мере, теперь мы знаем, что он не пристрелит нас до встречи с Оззи.
– Освальд? Я и не знал, что его так зовут.
– Я тоже.
Она протяжно выдохнула и прищурилась.
– Так значит, секс был не так уж хорош?
– А! Мне следовало его как-то встряхнуть.
– Вот как? – Корри-Лин оглянулась по сторонам. Всю каюту засыпали крошечные металлические осколки. – Хоньо, какой же здесь бардак.
– Не бойся. Мы пробьемся.
– Я и не боюсь.
– Боишься. Я это чувствую.
– Что? Ох!
Она широко раскрыла глаза, осознав, что ощущает его мысли так же ясно, как если бы они делились эмоциями в Гея-сфере.
Иниго слабо улыбнулся.
– Да уж, Оззи и впрямь гений. Он достает нас даже на расстоянии больше двухсот пятидесяти световых лет.
– Как ты думаешь, это поможет каждому связаться с Бездной?
– Представления не имею. Но, подозреваю, придется выяснить. Может, хозяева Аарона как раз для этого и притащили меня сюда. Я же сумел подключиться к потоку мыслей в Бездне. Возможно, они хотят попытаться наладить контакт непосредственно с Ядром.
– На что же способно это поле? – задумчиво произнесла Корри-Лин.
Следующие несколько часов они занимались экспериментами. Эффект оказался удивительно похожим на телепатический посыл, так хорошо знакомый им по снам из Бездны. Если один из них тщательно формулировал в голове слова или фразы, второй мог их понять, хотя направленный посыл, доступный жителям Кверенции, им никак не удавался. Больше всего их волновал постоянный обмен эмоциями. Корри-Лин полагала, что, если бы они уже не были так близки с Иниго и не делились своими ощущениями при помощи гея-частиц, подобная открытость доставила бы им немало хлопот. По отношению к Иниго это было бы еще терпимо, но сознание того, что все ее мысли доступны похожему на робота Аарону, не доставляло ни малейшего удовольствия. А на Конусе ее чувства смогут разделить еще и проживающие там чужаки… Она подозревала, что это окажется невыносимым.
