Мужчина протянул руку. Оззи вопросительно приподнял бровь.
– Мне нужно проверить соответствие ДНК, – сказал мужчина.
– Нет проблем, братец.
Оззи прикоснулся к протянутой ладони, позволяя нитевидным сенсорам взять образец клеток кожного покрова.
– Ты Оззи, – объявил мужчина.
– В самом деле? А я думал, что обманываю самого себя.
Требование проверки ДНК тоже заставляло задуматься. Получить его образцы в Содружестве было невероятно трудно. Оззи сам позаботился об этом перед отъездом, и АНС по его просьбе ограничила доступ к информации. Похоже, им заинтересовался игрок высокого уровня.
– Нет, не обманываешь. Прошу тебя отключить телепатический эффект.
– Повтори?
– Прошу отключить телепатический эффект. Он позволяет чикойя отследить местонахождение Иниго.
– А, понял. Логично. Нет.
– Я привез Иниго для встречи с тобой. Вам не удастся действовать эффективно, если враждебные элементы будут постоянно вмешиваться.
– Старик, с этим мелким пакостником я не желаю действовать ни эффективно, ни как-то иначе.
– Тебе придется.
– Нет, старик, исключено.
– Если ты не отключишь поле, я уничтожу эту женщину.
– О господи! Зачем? Кто она такая?
– Корри-Лин. Бывший член Духовного Совета и любовница Иниго.
– И зачем тебе ее убивать?
Оззи очень не понравился ход его мыслей. Откровенно говоря, ему стало даже интересно, какие биологические процессы запрограммированы в человеческом на вид черепе. И кто их запрограммировал.
– Это мой козырь. Если ты продолжишь сопротивляться, я найду еще кого-нибудь и буду убивать, пока не согласишься.
– Ладно, признаю, что в данный момент угроза выглядит существенной. Но что надо от меня Иниго?
– Он этого еще не знает. Я выполняю поступающие из другого источника приказы и должен свести вас вместе.
– Дерьмо. Кому такое понадобилось?
– Я не знаю.
– Брось! Ты серьезно, парень?
– Да.
– Ого. Так чего же ты от нас ждешь, когда мы встретимся и поговорим?
– Я не знаю. Оперативные инструкции активируются только после выполнения предыдущей стадии миссии.
– Ты не человек.
– Я был им.
Да, ему это очень, очень не нравилось.
– Мне знакомо такое состояние. Последний раз такое с людьми делал Звездный Странник. Но я абсолютно уверен, что мы разделались с мерзавцем. – Оззи злорадно усмехнулся. – Но тебе об этом ничего не известно, не так ли?
– Я не знаю, на кого я работаю.
– Значит, мне придется воспользоваться шансом?
– Да. И сохранить жизнь Корри-Лин.
– Гм. Подозреваю, что твой хозяин сводит меня и этого пустоголового мессию по той единственной причине, что надеется на нашу помощь в ситуации с Бездной. Да, другого объяснения быть не может. Ладно, я отключу поле. Любопытно узнать, что именно ты надеешься от меня получить. – Оззи приказал юз-дублю отключить устройство. – Но это займет некоторое время.
– Как долго?
– Представления не имею. Возможно, полчаса. Я еще ни разу его не отключал.
– Я подожду.
Оззи все время наблюдал за ним. Этот человек не шутил. Между ними не возникло неловкой паузы, не было ни быстрых взглядов искоса, ни попытки завязать разговор. Он просто стоял и сканировал окрестности, не проявляя больше никакого интереса. Совсем не похоже на человека. Его мыслительные подпрограммы в своей простоте напоминали машинный код. В чем-то Оззи мог порадоваться: на Звездного Странника это было совсем не похоже.
Спустя некоторое время Оззи почувствовал, как ментальное поле начинает сворачиваться. Как будто стали закрываться гея-частицы. Мысли, мерцающие повсюду вокруг него, меркли, и в большинстве случаев он ощутил в них сожаление и тревогу. Он и сам почувствовал горечь утраты, хотя и понимал, что это лишь временное явление. Он так давно жил в ментальном поле, что привык считать его неотъемлемой частью своего существования.
– Готово, – мрачно объявил он и отбросил со лба прядь волос.
Его шевелюра так пропиталась водой, что начала слипаться в непривлекательные крысиные хвостики.
У мужчины задергалась левая щека. На лице начало проявляться выражение, словно очерченный карандашом контур заполняла краска. Из груди вырвался долгий тяжелый вздох, словно свидетельствующий о тяжких испытаниях.
– Вот и хорошо.
Оззи, не скрывая своего любопытства, окинул его внимательным взглядом.
– Что происходит?
Ему вдруг очень захотелось снова включить ментальное поле и ощутить мысли этого странного человека. Но на восстановление системы может уйти несколько дней.
– Вернулся режим нормального мышления. – Он с усмешкой покосился на бесчувственное тело Корри-Лин. – В некоторых случаях это совсем неплохо.
– А что же работало в твоих мозгах до сих пор?
– Что-то вроде ограниченного режима, предназначенного на случай повреждения нервной системы.
– Угу.
– При моей профессии физическое воздействие на нервную систему весьма вероятно, а этот режим позволяет функционировать при неблагоприятных обстоятельствах.
– Неплохой вариант. Какие же неблагоприятные обстоятельства ты нашел здесь?
– Телепатический эффект действует на меня не лучшим образом.
– Ладно, – протянул Оззи. – Так кто же ты все-таки такой?
– Аарон.
– Отлично. Первый в списке, да?
Аарон усмехнулся.
– Да. И спасибо, что согласился со мной встретиться. Аварийный режим не предусматривает проявлений вежливости.
– Слишком слабо сказано. Ты ведь говорил, что не имеешь представления, зачем сюда прилетел.
– Отчасти, да. Когда Иниго очнется, я буду знать, о чем вас попросить. Я полагаю, это прекращение фазы поглощения Бездны.
– Ну, конечно. Займусь сразу после обеда. Может, сразу дать команду подготовить боевые суперкорабли? Или мы проскользнем через заднюю дверь и украдем у плохих парней оставленный без присмотра источник питания?
Аарон улыбнулся с видом терпеливого родителя.
– А в Темной Крепости имеется задняя дверь?
– Парень, ты мне не нравишься.
– Я догадываюсь, что это будет нелегко.
– Ты себе даже не представляешь, насколько нелегко.
По утрам Араминта, едва проснувшись, часто выходила на балкон, откуда открывался вид на Золотой Парк, и любовалась рассветом и игрой первых солнечных лучей на верхушках белых колонн вдоль Верхнего лесного канала. Более тысячи человек обычно приветствовали ее радостными возгласами и взмахами рук. Почти все они оставались в парке круглые сутки, что вызывало серьезное неудовольствие властей. Но Араминта приказала клирикам не трогать людей. Чем больше вокруг нее было поклонников, тем увереннее она себя чувствовала. Она до сих пор делилась со всеми тем, что видела, и поначалу это причиняло огромное неудобство при посещении туалета, но скоро она научилась ограничивать поле зрения и соблюдать осторожность, переводя взгляд. Ей даже думать не хотелось, что будет во время критических дней, но, к счастью, окружающим хватало учтивости не упоминать об интимных подробностях.
