– Как вы думаете, что произошло? – спросил Араминта-два.
– Самое важное – то, что проклятая ведьма не увязалась за нами, – сказал Оскар.
– А Паула?
Оскар не удержался от усмешки.
– Можешь мне поверить, если в нашей Вселенной кто-то и способен о себе позаботиться, то это Паула Мио.
– Что же мы будем делать дальше? – спросил Иниго.
– Тут нечего обсуждать, – заявил Аарон. – Мы отправляемся в Бездну.
– Я хотел сказать, как мы разойдемся с райелями-воинами.
– Здесь два варианта. Если Паула осталась в живых, нам, вероятно, уже обеспечен свободный проход. В противном случае последуем совету Троблума и вежливо попросим разрешения.
– Мы ведь уже так далеко забрались, – сказала Корри-Лин.
– Вот такой отчаянный оптимизм мне нравится, – воскликнул Оскар. – Троблум, поехали.
– Нам необходимо установить медицинские камеры, – предложил Томансио.
Оскар улыбнулся.
– Еще один оптимист.
– Просто стараюсь смотреть с практической точки зрения.
Томансио похлопал по крышке одной из камер, оставленной у переборки, и при этом ему не пришлось далеко тянуться.
– В таком случае возникает еще один вопрос, – заговорил Лиатрис. – Кто согласен проспать следующую часть путешествия?
– Я с удовольствием, – отозвался Оскар. – Если только обещаете разбудить, когда подойдем к границе Бездны. Это я хотел бы увидеть.
– Мы переходим на сверхсветовую скорость, – объявил Троблум. – И можно поручить роботам приготовить передний отсек.
– Сколько нам лететь до звезд Стены? – поинтересовался Аарон.
– Сто шестьдесят часов.
Паула телепортировалась в личные апартаменты Кватукса, за что была очень благодарна. Ходить она пока не могла. Ее левую ногу охватывала толстая согревающая повязка. Двенадцать полуорганических узлов были прикреплены к разным частям ее тела, и их тонкие волокна проникали сквозь кожу, чтобы поддержать биононики внутри тела и восстановить разрушенные клетки. Поверх всех этих систем она надела длинное просторное одеяние и сильно хромала, как древняя старуха, что было довольно справедливо, как она сама признавала.
Из светящегося голубого пола поднялось кресло, сконструированное для человеческого тела, и Паула тяжело опустилась на подушку. Прямо перед ней серебристо-серая стена продолжала рябить стекающей жидкостью, и сквозь тонкую пелену воды оттуда ей задорно улыбалась Тигрица Панси.
«Теперь ты можешь спать спокойно, – подумала Паула. – Где бы ты ни была».
Части стены раздвинулись, и вошел Кватукс. Одно из его средних щупалец вытянулось, и его подушечка легко коснулась щеки Паулы, оставив после себя ощущение тепла. И, возможно, сочувствия.
– Ты сильно пострадала? – прошептал Кватукс.
– Только моя гордость.
– Ах-х-х, – выдохнул Кватукс. – Старики всегда верны себе.
– Спасибо тебе за помощь.
– Но ее истинная сущность все еще спит в Париже.
– Где и должна быть. И она возрождена не ради того, чтобы стать лидером политического движения. Впрочем, она в любой инкарнации поступала не так, как ей говорили.
Пара щупалец взметнулась вверх, выражая волнение.
– Ты же сама говорила, что необходимо избавить Вселенную от нее.
– Я была уверена, что окончательно может ее уничтожить только Высокий Ангел. У кораблей Флота есть необходимое оружие, но она быстро их обнаруживает.
– Это, безусловно, не та цель, ради которой создавался ковчег, но мы живем в странные времена.
– Надеюсь, я не навлекла на тебя неприятности, Кватукс.
– Нет. Мы, райели, не лишены сочувствия. Но я уверен, кое-кто из людей, живущих здесь, шокирован последними событиями. Не говоря уж о наозунах.
Никакой расы под названием наозуны Паула не помнила.
– Неплохо. Настало время немного встряхнуть человечество.
– Паула, и ты, и я давно выросли.
– Во всяком случае, я на это надеюсь. У нас много общего.
Кватукс со свистом выпустил воздух.
– Верно.
– Червоточина открылась, как и предполагалось?
– Да.
– Наконец-то! Хоть что-то хорошее для нас. Что бы это ни было. Очень надеюсь, что хозяин Аарона знает, что делает. И. кстати, я хочу попросить тебя еще об одной услуге.
– Конечно.
– «Искуплению Меллани» необходимо попасть в Бездну. Не мог бы ты попросить воинов-райелей пропустить их беспрепятственно? Я твердо убеждена, что это наш единственный шанс предотвратить катастрофическую фазу расширения.
– Я объясню им, в чем дело, – вот все, что я могу.
– Спасибо. – Она потерла повязку на ноге, прекрасно сознавая, что это не поможет избавиться от зуда. – Куда ты отправишься отсюда?
– Назад, к Содружеству.
– Значит, не собираешься пока покидать галактику?
Паула почувствовала некоторое облегчение: райели еще не потеряли надежду.
– Нет. Этот момент пока не наступил. Как ты говоришь, есть шанс.
– А как насчет сферы Темной Крепости? Она способна остановить Бездну?
– Мы не знаем. Но пойми, Паула, воины-райели будут пытаться остановить флотилию паломников. Они не станут переживать по поводу множества жизней, когда речь идет об угрозе всей галактике.
– Я понимаю и не виню вас. Мы должны отвечать за свои действия. Если эти люди пытаются навлечь гибель на все живое в галактике, они не должны удивляться, когда кто-то препятствует им.
– И все же ваша раса этого не сделала.
Паула опустила голову, не только от стыда, но и от разочарования.
– Я знаю. Те из нас, кто мог что-то предпринять, сделали все, что в их силах. Мы не сумели раскрыть заговор, и в этом наша вина.
Райель снова притронулся к ее щеке.
– Я ни в чем не виню тебя, Паула.
– Спасибо, – только и смогла она ответить.
– Как капитан корабля я имею некоторые привилегии. Мы в зоне связи с райелями-воинами. Хочешь посмотреть оборону галактического ядра в действии? Я полагаю, последний бой нашей расы будет колоссальным зрелищем.
Экспедитор терпеливо дождался, пока грузовой робот пересечет площадь, и открыл люк среднего грузового отсека «Последнего броска». Привезенный им фрагмент оборудования с трудом прошел в отверстие и поместился внутри. Роботы-сборщики, созданные репликатором пару дней назад, начали снимать устройство с тележки. Когда они начнут монтаж, надо будет все проверить.
