– Понятно, – безразличным тоном произнесла Джерали.
Он с трудом сдержал улыбку. За прошедшие годы комитет противодействия организованной преступности потратил массу времени и сил на изучение дел Ранали, и все без толку. Джерали и остальные давно стали считать хозяйку «Дома голубых лепестков» предметом личной одержимости Эдеарда, и он подозревал, что из-за этого они работали не так усердно, как следовало.
– Мне известно, что несколько лет назад между Ранали и Таталом существовала… Гм, физическая близость. Возможно, именно она научила его приемам принуждения.
И снова Джерали и Голбон многозначительно переглянулись.
– Мы все проверим, – заверила его Джерали.
Эдеард и Кристабель взяли семейную гондолу и отправились из особняка Кальверит в Среднюю заводь. Полдень уже миновал, и лучи заходящего солнца позолотили легкие перисто-слоистые облака. Над городом неподвижно повис теплый воздух, насыщенный ароматами моря.
Теплым летним днем наслаждались не только они: по Главному каналу двигалось великое множество гондол, так что движение замедлилось. Эдеарду казалось, что на воду вышли все лодки Маккатрана, столько изящных судов сразу он не видел еще никогда. Много людей было и на улицах, и на обеих набережных канала.
Присмотревшись внимательнее, он заметил, что среди них очень много стариков, сопровождаемых родственниками. И почти все они направлялись в район Эйри.
Кристабель перехватила его взгляд.
– Сколько еще?
– Они будут через девять дней.
– Пять Небесных Властителей, – благоговейно вздохнула она. – Интересно, во времена Раха их тоже было так много?
– Заступница никогда не называла их числа.
Эдеард заметил пожилую женщину, удивительно похожую на госпожу Флорелл. Даже с помощью своей молодой спутницы она с трудом передвигала ноги, настолько ее суставы были поражены артритом. Ее разум излучал слабые всплески боли и безграничное изумление. Он подозревал, что женщина не совсем понимает, что происходит. Внизу по воде скользили гондолы, перевозившие к скрученным башням Эйри ее сверстниц. Вся разница заключалась в количестве денег: у кого-то их хватало, чтобы провести последнюю поездку с комфортом, а кому-то приходилось идти пешком.
– Как же они справлялись раньше? – удивилась Кристабель.
– Население было тогда намного меньше. Приезжие могли остановиться в свободных домах, никому не причиняя неудобств, с которыми приходится сталкиваться нам.
Наплыв пожилых путешественников, ожидавших прибытия Небесных Властителей, достиг угрожающего масштаба. После проводов Финитана поток людей постоянно нарастал по мере того, как вести о возвращении Небесных Властителей достигали самых отдаленных провинций. Теперь каждый месяц в Маккатран стекались тысячи людей и каждого из них провожали по несколько родственников, и в конце концов город уже не мог с ними справиться. Констеблям, патрулирующим улицы, снова пришлось разбираться с мелкими нарушениями закона, начиная со споров из-за комнат и заканчивая вздутыми ценами на продовольствие для приезжих. Кроме того, констеблям приходилось обеспечивать свободный проход по улицам, что, учитывая почтенный возраст и болезни паломников, было довольно затруднительно. Милосердие и добрая воля горожан, достигшие своего расцвета во время первых двух-трех визитов Небесных Властителей, уже себя исчерпали.
Гондола вышла в Среднюю заводь и свернула в Торговый канал. У причала в конце улицы Джоселл им пришлось подождать несколько минут, пока не освободилось место. Оттуда они еще немного прошли по улице и добрались до особняка главы района в центре Сампалока.
На большой площади в сердце Сампалока Эдеард всегда испытывал некоторую неловкость. Это место все связывали с днем высылки: поворотным пунктом в истории Маккатрана и всей Кверенции в целом. Но на самом деле все было не так: настоящие перемены начались в тайном хранилище Спиральной башни гильдии оружейников, и об этом никто не знал.
В центре просторной площади стоял особняк главы и госпожи Сампалока: огромное шестиугольное здание. Все шесть плоскостей отличались по цвету, но в каждой имелся арочный проем, выходивший во двор. Ворота в них отсутствовали: нынешние правители района, в отличие от своих предшественников, не собирались отгораживаться от людей, которым были обязаны служить.
За прошедшие годы площадь немного изменилась, на ней появились палатки, торгующие фруктами и сладостями, а между фонтанами бегали дети. Но в основном она оставалась свободной. Только не сейчас. За стенами особняка выросли сотни палаток, поддерживаемых бамбуковыми шестами. По пути к главному входу Эдеард отметил, что их становится все больше, и сегодня тоже энергичные ген-мартышки устанавливали новые каркасы. Рядом стояли люди с узлами и принесенными из дома пожитками.
Кристабель подозрительно сморщила нос.
– Я думала, Кансин установила для приезжих санитарные будки.
Эдеард только пожал плечами. Они вошли во двор особняка, украшенный белыми статуями и аккуратно подстриженными деревцами в высоких кадках. Открытые входные двери вели в вестибюль с превосходным белым светом, льющимся с потолка. Широкие изогнутые лестницы поднимались на галерею второго этажа; как и предполагал Эдеард, шагать по ним было очень удобно. Возводя особняк, он имел представление только о его внешнем виде и не знал, как обустроить внутри. В нужный момент он просто набросал внутреннюю обстановку, похожую на ту, что город уничтожил по его просьбе, только освещение стало не оранжевым, а белым, размеры ванн и высота кроватей здесь соответствовали потребностям людей, а также были исправлены прочие многочисленные недостатки, с которыми жители Маккатрана мирились уже два тысячелетия.
Максен и Кансин встретили их в приемной второго этажа и пригласили на закрытый балкон, где уже стояло приготовленное вино и их ждали Динлей и Геали. Для своего четвертого брака Динлей выбрал девушку с ярко рыжими волосами. Геали было всего двадцать восемь лет, и она возвышалась над новобрачным на полных три дюйма. Эдеард смотрел на них, стоявших у балюстрады на фоне закатного неба, и с трудом сдерживал свои эмоции. Все жены Динлея легко могли показаться родными сестрами. «Он знает, что из этого ничего не получится, но почему же выбирает каждый раз один и тот же тип?»
– Оптимизм, – тихонько шепнула ему Кристабель.
Эдеард густо покраснел.
– Ох, Заступница, неужели я?..
– Нет, просто я хорошо тебя знаю. – Кристабель широко улыбнулась и обняла Динлея. – С возвращением. – Потом поцеловала Геали. – Как вам понравился медовый месяц?
– О, это было великолепно, спасибо. Ваша яхта возила нас в самые чудесные уединенные бухточки. А города на побережье все такие разные. Еще мы заглянули на острова Оантрана, я и не знала, что еще есть такие нетронутые места. С удовольствием осталась бы там жить.
Рука Динлея легла ей на талию.
– Мы и здесь можем отыскать уединенное местечко, – сказал он.
