Геали в ответ поцеловала его, а Эдеард поспешил отпить глоток вина.
Максен обнял его за плечи.
– Ну, что ты думаешь о наших гостях? – спросил он, показывая на площадь поверх ограды особняка.
– Их очень уж много, – с радостью переключился на другую тему Эдеард.
Несмотря на стесненные условия, приезжие наполняли атмосферу города оптимизмом и надеждой. Люди излучали радостное предвкушение, словно в ночь накануне праздника.
– Через день после прибытия Небесных Властителей здесь никого не останется, – сказала Кансин.
– А еще через день начнут собираться другие, – ответил ей Максен. – Эдеард, мы не можем игнорировать проблему. Я посылал запрос в гильдию клерков: в Маккатране больше не осталось незарегистрированных помещений. Это невыносимо. Где будут жить наши дети?
– Никто и не собирается игнорировать проблему, – сказал Эдеард. – Как раз сегодня я обсуждал ее с мэром.
– И каково его потрясающее заключение? – спросил Динлей.
Эдеард взглянул на приятеля с удивлением: обычно Динлей выражался более сдержанно. В конце концов, может, Геали все же не такая, как ее предшественницы?
– Он уверен, что со временем все придет в норму. Сейчас мы видим колоссальный наплыв жаждущих руководства Небесных Властителей. В начале это неизбежно. Но потом их количество уменьшится.
– Когда?
Эдеард пожал плечами.
– Проблема не в тех, кто стремится попасть в Ядро, а в их родственниках. Это они создают проблемы с размещением.
– И это все? Таков ответ мэра? Подождите несколько лет, и проблема рассосется сама собой?
– Не совсем так. Вокруг Маккатрана открывается много перехватывающих гостиниц. В большинстве прибрежных деревень, менее чем в дне пути от города есть, по крайней мере, по одному такому отелю. И каждый месяц открываются новые. Это должно помочь.
– Я надеюсь, что так и будет, – сказала Геали. – Детям моего брата уже больше двадцати, и они не могут найти в городе никакого жилья. Керал уже путешествовал по провинциям, чтобы посмотреть, как устроена жизнь за пределами Игуру.
– Это очень хорошо, – заметил Эдеард. – Слишком многие из наших детей рассчитывают только на город.
– Но мы прожили здесь две тысячи лет, – посетовала Геали. – Почему мы должны уезжать?
– Жизнь меняется, – ответил Максен. – Трудностей в провинциях сейчас стало меньше. Там уже не только сельские поселения. Некоторые провинциальные гильдии по численности и возможностям соперничают с маккатранскими.
– Тогда почему Небесные Властители не посещают эти города? Почему они выбирают только Маккатран?
Кансин и Динлей повернулись, словно ожидая объяснений от Эдеарда. Он бы и рад был ответить, но не знал как.
– Только в Маккатране есть башни Эйри, – сказал Максен.
«Так не должно быть, – подумал Эдеард. – Маккатран не наш город, он никогда не предназначался для людей».
– Я спрошу, – выпалил он.
Теперь уже все посмотрели в его сторону.
– Правда, – сказал он. – Когда прилетят Небесные Властители, я спрошу, что им нужно для того, чтобы забрать наши души. И правда ли, что они могут вести нас только с башен Маккатрана.
Геали наклонилась вперед и чмокнула его в щеку.
– Спасибо тебе, Идущий-по-Воде.
Он усмехнулся, стараясь не встретиться взглядом с Кристабель.
– Пожалуйста.
– Это неудобство может нам помочь, – сказал Динлей.
– Неудобство? – переспросил Эдеард.
– Неудобство, причиняемое Маккатрану наплывом приезжих, – с абсолютно невинным видом пояснил Максен.
– Как это?
– Неудобство порождает неудовлетворенность. И все вспомнят о нем, когда наступит время очередных выборов мэра.
Эдеард застонал, догадываясь, что последует дальше.
– Момент очень подходящий, – неожиданно загорелась Кристабель. – Если ты прав насчет гостиниц, к тому времени, когда начнется твой первый срок, проблема значительно уменьшится.
– Мой срок? – Эдеарду хотелось посоветовать ей не поддерживать Максена, все это очень походило на сговор. – Сначала я должен выиграть выборы.
– Ты же Идущий-по-Воде, – весело воскликнула Кансин. – За тебя все будут голосовать. Даже молодежь. Ведь это ты вернул Небесных Властителей. Правда, Геали?
– Да, конечно, – серьезно поддакнула Геали.
Эдеард добавил Кансин к списку людей, которым сейчас не мог посмотреть в глаза, хотя и был уверен, что стрела предназначалась Геали. Или Динлею. «Пожалуй, Динлею».
– Все уже понимают, что это лишь вопрос времени, – сказал Динлей.
– В самом деле?
Он уже не мог делать вид, что вопрос его не интересует. Мэр? Наконец. Его мысли унеслись в далекое прошлое, в Эшвилль, когда его ген-кошки так успешно справились с работой в новом колодце. Мэр и Пифия, такие обещания они с Салраной дали друг другу. «Мы же были детьми. Только и всего. И сами весело смеялись над своими ребяческими мечтами». Но от одной мысли, что он может занять кресло мэра, Эдеард до сих пор ощущал легкий трепет.
– Давай, – подзадоривал его Максен. – Время пришло, и ты сам это знаешь. Только скажи, что ты согласен.
Он оглянулся на Кристабель, и жена энергично кивнула.
– Что ж, ладно. – Звук его голоса еще не успел затихнуть, а он уже ощутил, что не в силах удержаться от радостной и нетерпеливой улыбки. – Давайте попробуем.
Друзья ответили веселыми возгласами и объятиями.
– Ас чего, во имя Хоньо, мы начнем? – спросил Эдеард, словно уже готов был отказаться.
– Предоставь это мне, – сказал Динлей. – Я уже давно начал сколачивать команду.
Эдеард пожал плечами и покачал головой. Больше ему уже нечего было сказать.
Перед массивной деревянной дверью кабинета главного констебля его встретил Фелакс. И он явно волновался, что было довольно необычно для этого парня.
– Извини, – сказал он подошедшему Эдеарду. – Я не знал, как ее остановить.
Эдеард с любопытством посмотрел на дверь, а его про-взгляд проник в кабинет. Она сидела на краешке стула перед большим столом.
– Ох, Заступница, – уныло проворчал он, удовлетворив любопытство. – Ладно, – сказал он Фелаксу. – Я разберусь.
Салрана слегка обернулась на звук открываемой двери. Ее волосы стали теперь заметно короче и приобрели светло-песочный оттенок. Большие глаза смотрели на него с отстраненным интересом. В конце концов, они не виделись уже лет десять – и это несмотря на немалое количество торжеств, которые оба время от времени посещали. Если он и надеялся, что зловредное влияние Ранали когда-нибудь рассеется, всплеск эмоций, выбившийся из-под мысленного щита, быстро его разубедил. Салрана, как и сам Эдеард, так и не научилась полностью скрывать свои мысли, подобно коренным жителям города. Кроме горького отчаяния, он успел заметить тлеющие угли неприязни и негодования. Но, наряду с давней озлобленностью, она явно испытывала и неуверенность.
