– Если я и стану мэром, то только по воле жителей города. А когда их поддержка закончится, я отойду в сторону.
– Твое благородство делает тебя еще привлекательнее. Для них.
– Ты говоришь так, словно вы другие. Но ведь это не так.
– Мы другие, ты и сам понимаешь. И я еще сильнее разожгу тлеющее в тебе ощущение вины, сказав, что и ты такой же, как мы.
– Принуждение – это насилие над психикой. Оно незаконно и аморально. Я хочу, чтобы вы прекратили использовать его в отношениях с людьми. Можете начать с Колфала.
Киари и Манел презрительно рассмеялись.
– Было бы о чем беспокоиться! Бросьте. Это же дряхлый старик, которого можно раздавить, словно таракана.
Татал махнул рукой, приказывая им замолчать.
– Не надо, – сказал он Эдеарду. – Не стоит демонстрировать праведное негодование, это тебе не подходит. Ты был первым. И у тебя есть обязательства перед такими, как ты. Ты мостик между нами и остальными. Если хочешь сохранить свое достоинство и величие, тебе придется работать с нами. Быть мостом между прошлым и будущим. Люди доверяют тебе, и ты сможешь убедить их в неизбежности происходящего. Ты сыграешь важную роль. А остановить нас ты у тебя не выйдет – мы сама природа. Судьба. Помоги нам. Или ты считаешь себя выше этого?
Эдеард предостерегающим жестом поднял палец, сознавая, как жалко прозвучит его требование.
– Прекратите вмешиваться в жизни людей, оставьте их мысли в покое. Не считайте себя высшими существами. Мы все…
– Единый народ?
Татал даже не пытался скрыть насмешку.
Эдеард повернулся и вышел из комнаты. И слегка удивился, что ему позволили это сделать и оставили в живых.
Охваченный беспокойством, Эдеард добрался до дома и застал там Мирнату. Он совсем забыл о ее приезде. Вместе со своим мужем Олбалом и их детьми она поднялась на десятый этаж особняка. Кристабель занималась с близнецами в уединенной гостиной, а старшие вместе с детьми Маракаса и Ролара развлекались в игровой комнате на другой стороне здания. Веселый детский смех, разносившийся по лестничной шахте, вызвал у поднявшегося на последние ступеньки Эдеарда печальную улыбку. По короткому коридору он прошел мимо своей спальни и грустно посмотрел на закрытую дверь. Мысль о Киари и Манеле, тайно занимающихся сексом на его кровати, вызвала воспоминания о давнем похищении Мирнаты. «Слишком много воспоминаний», – сказал он себе.
Перед входом в главную гостиную он сумел сосредоточиться и усилить мысленный щит. Мирната бросилась ему навстречу и крепко поцеловала, и Эдеард ответил ей радушной улыбкой, потом энергично пожал руку Олбала. Их браку удивлялись все. До двадцати с лишним лет Мирната наслаждалась всеми радостями города, доступными чрезвычайно привлекательной дочери благородного семейства. А потом в город приехал Олбал, и Джулан, Кристабель и Эдеард неожиданно узнали о ее помолвке, за которой через шесть недель последовала свадьба, сыгранная в Калдратауне, столице провинции Джоксла. Кристабель боялась, что их брак продлится недолго; Эдеард был более оптимистичен. Свояк ему понравился. Олбал владел большими лесными и сельскохозяйственными угодьями в провинции Джоксла, к северу от гор Донсори, и очень мало интересовался городскими делами, политикой и общественной жизнью. Это был практичный человек, чей мозг постоянно занимали управление поместьем и рыночные цены на провизию. Он обеспечил Мирнате стабильность, в которой она так нуждалась. И вот они до сих пор вместе, уже тридцать лет, и с девятью детьми.
– Ну, что новенького? – спросила его Мирната, устраиваясь на диване с чашкой чая, принесенной ген-мартышкой.
Эдеард замялся. «Ты наверняка не захочешь об этом узнать».
– Не так уж много. Я все так же под каблуком.
Мирната радостно захлопала в ладоши.
– Отлично. Молодец, сестра. Я тоже считаю, что мужчин надо держать на коротком поводке.
Эдеард и Олбал обменялись жалобными взглядами.
– Мы ничего не объявляли, но он наконец решился выставить свою кандидатуру на выборах мэра, – сказала Кристабель.
– Правда? – заинтересовался Олбал.
– Момент довольно подходящий, – сказал Эдеард.
– Ты собираешься что-то изменить?
«Не я. Но мое мнение теперь немного значит». Он посмотрел на близнецов Алфала и Фанлола и грустно улыбнулся.
– Мне кажется, ситуация достаточно благоприятная. И я постараюсь это сохранить.
Третьей рукой он шутливо подтолкнул Алфала, стучавшего старой деревянной машинкой по ножке стула. Алфал с озорной улыбкой на хорошеньком личике обернулся и воспользовался своей третьей рукой. Толчок оказался довольно сильным, удивительно сильным для трехлетнего мальчишки.
– Мой маленький мужчина растет очень крепким, – с восхищением сказала Мирната. – Но и остальные ничуть не слабее. Вот что значит расти на свежем воздухе. Вам обоим надо больше времени проводить за городом.
– Я не против, – ответил Эдеард. – Мне всегда хотелось отправиться в далекое путешествие по морю на поиски новых земель.
– Как капитан Аллард? – спросил Олбал. – Это было бы великолепно. Я бы мог составить тебе компанию.
– Только через мой труп, – заявила Мирната.
– А мы отправимся вместе с семьями, – рассудительно заметил Эдеард. – В конце концов, такое путешествие займет не один год.
– Что? И вместе с детьми?
Он пожал плечами.
– Почему бы и нет?
– Тебе не найти таких больших кораблей, – возразила Кристабель.
– Значит, мы их построим.
– Целая флотилия, – сказал Олбал. – Мне нравится эта идея.
Кристабель и Мирната переглянулись.
– Мужские мечты, – воскликнула Мирната. – Они никогда не осуществятся.
После ужина Олбал попросил Эдеарда уделить ему несколько минут, и они вышли в оранжерею. А ночном небе сияли Ку и Хоньо; особенно выделялся Хоньо, его пухлые рубиновые разводы переплетались с желтоватыми полосами, окружающими темный центр, куда, как говорили, попадают потерянные души. Такое проявление Хоньо одновременно с прибытием Небесных Властителей люди считали плохой приметой. А пять светящихся точек Небесных Властителей с каждой ночью разгорались все сильнее.
Эдеард следил за ними с некоторой тревогой. Предстоящий визит проводников душ обычно вызывал в его сердце радостное волнение, но теперь, узнав об истинной природе Братства, он был склонен поверить в дурные предзнаменования.
– У тебя все в порядке? – спросил Олбал.
– Да. Извини, просто предвыборная кампания отнимает много сил.
– Это я могу понять. Не хотел бы оказаться на твоем месте.
Эдеард через силу улыбнулся.
– Ты хотел меня о чем-то спросить?
