Жаль, что вот с последним мужем у нас общих детей нет. Ну ничего, это пока. Падлой буду, до весны даже пива в рот не возьму. К концу года рожу еще раз, напоследок. Дочку хочу. А то каждый месяц от тоски матка обливается слезами кровавыми. Обещаю.
Министр
Новый глава областного здравоохранения, ныне называемый «министр», инспектировал свое хозяйство. Нелегкая занесла его к нам в деревню. Странно, но наша богадельня ему понравилась, сдержанно похвалил. Большие у вас перспективы, говорит, будем развивать. На вашей базе создадим, организуем… Дальше шел план строительства Нью-Васюков и переноса всех городских клиник в наш поселок. Главврач очарован: «Смотрите! Видите, какое у нас будущее? А все благодаря кому? Можете не отвечать. Всем вам и так понятно. Посмотрите, сколько нам пообещали: оснастить четыре операционные, открыть противошоковую палату, расширить реанимацию. Ну и ставки соответственно. Заметьте, только нам обещали, никому больше. А вы? Вам бы только жаловаться и постоянно что-то требовать». Не удержался от комментария на тему, что, выполняй я в жизни все свои обещания, большую ее часть бы провел в тюрьме за многоженство и за нанесение тяжких и менее тяжких телесных повреждений. Посмотрим, хорошо, если больницу вообще не закроют. Получил очередное предупрежденье: «Смотрите, договоритесь вы!»
Вечером позвонил напарник. Заболел, откапывая накануне машину из сугроба. Где-то попал в ДТП. Завотделением выпил водки и улетел в астрал. Обещал вернуться только утром со светлой головой. О замене позаботиться забыл. И на всю больничку, на все будущие четыре операционные, две противошоковые палаты и реанимацию на двадцать коек остался всего один анестезиолог. То есть я. И как ни странно, было у меня время прикинуть новое штатное расписание. Получилось, что при таком раскладе мне будет достаточно работать один раз в месяц. Получить тысяч 20–25 за одно дежурство и отдыхать. Скорей бы…
На что способен человек
На что способен один человек? Обычный мальчик с легкой олигофренией, восемнадцати лет, который не учится, не работает. Зачем? Родители обеспечивают благополучное существование. Думаете, ни на что не способен? Да нет, способен на многое. Около полусотни взрослых людей может поднять ночью, может заставить не спать до утра. Достаточно всего лишь прокатиться с подругой на мопеде. В итоге обеспечены работой сотрудники ГАИ, «Скорая», дежурные врачи больницы, нейрохирурги. Подняты с постели родители, вызваниваются какие-то знакомые профессора, приглашается священник. Стайка вызванных профессоров-консультантов толкается у дверей реанимации, требует пропустить для осмотра. Помощь светил отвергается с порога, священника просят подождать.
И делать-то, собственно, ничего и не надо. Родители в отпуске, в Италии бархатный сезон. Загородный дом в полном распоряжении, сторож спит, прислуга ушла домой. Кто о таком не мечтал в молодости? Лично я мечтал. И не воспользоваться ситуацией просто смешно. Приглашена подружка. Протоплена сауна, продегустированы напитки из домашнего бара. Неожиданно, поругавшись на курорте с супругом, возвращается маман. Конец идиллии. «Чтобы я эту шалаву тут не видела! Пошла вон!» Парнишка просит ключи от машины, отвезти подругу домой. В гараже целый автопарк, два автомобиля, квадроцикл, снегоход и газонокосилка. Выдать ключи маман отказыватся, и резонно, ребята навеселе. Ничего, девочка из простых, дойдет пешком, ну а если трахнут ее по пути ночью в поселке, невелика потеря, не впервой. Парнишка находит выход, запирает матушку в коттедже, закрывает снаружи железные ставни. Без ключа удалось завести только мопед. Жаль, не так он рассчитывал прокатить подругу, хотел на родительском «Лексусе».
Через пару километров на дороге поворот. Замерзшая лужа, столбики ограждения. Скользко. Один из столбиков впечатывает внутрь черепа теменную кость. Девчонку выбрасывает в кювет, девочка отделывается переломом голени, повезло.
Пришлось самому брить мальчугану голову, доверить сестрам не решился. Череп больше напоминает сгнившую тыкву, проваливается при прикосновении. Неприятный хруст костей под пальцами. Вместо мозгов каша с осколками костей. Шесть часов операции. Артель «Напрасный труд». Нейрохирург оправдывается:
– Ну понятно, понятно, тут делать нечего, но только я же не могу так просто написать в истории одно слово – пиздец, и ничего не делать.
Чудо: удается живое еще тело снять со стола.
Матушка, узнав о беде, подружка сына догадалась позвонить, спускается по веревке со второго этажа. Вывих стопы – мелочь. Собравшаяся у дверей реанимации родня бросается с вопросом:
– Ну как он, что с ним? Чем помочь?
Папаша под утро прилетел из Италии, у мамы под глазом появился свежий синяк. Спрашиваю, не нужна ли помощь ей самой, пока нейрохирург не уехал. А чем помочь? Идите, сходите в церковь. Могу священника пропустить. Сразу сказать правду? Вся правда выражается одним словом, которое не решился написать в истории нейрохирург. Зачем-то пытаются засунуть в карманы деньги. Папаня оказался реалистом:
– Доктор, короче, я все понял, но хотя бы за то, что вы с ним всю ночь работали, вот возьмите, по пути приобрел. С утра по рюмке, не повредит.
Протягивает бутылку виски двадцатилетней выдержки. Тут отказаться грех. Обещаю, что после работы непременно. Тем более повод есть, завтра национальный шотландский праздник, день рождения Роберта Бернса, виски как нельзя кстати. При наличии бутылки виски отмечаю всегда.
На третий день сомнений не остается, наступила смерть мозга. Вокруг тела вьются стервятники-трансплантологи, облизываясь, ждут команды. Еще бы, такая добыча. Здоровый парень, пострадала только голова. Мечта. Понимаю их проблемы, количество пересадок падает из года в год. Вся надежда остается только на мотоциклистов. В машинах ремни безопасности часто калечат тело, рвут печень. Пострадавший становится непригоден в качестве донора. Но пока родители дежурят у дверей, никто не рискнет разобрать сына на запчасти без их согласия. Обещаю поспособствовать, поговорить с родителями. Но те быстро поняли, о чем речь, стоило сказать о смерти мозга. Согласия на забор органов не дали. Жаль, могли бы спасти двух-трех человек.
Параллельный мир
Пять дней подряд происходит примерно такой диалог с одним из крепко привязанных к кровати пациентов:
– Ты кто?
Представляется, правильно называет адрес, место работы.
– Ты сейчас где?
– На Петровском (Стадион в Петербурге.)
– Кто играет?
– «Зенит» – ЦСКА.
– Какой счет?
– Один-ноль. Быстров забил.
Ну и хорошо, человек счастлив. Пусть радуется. К болельщикам и фанатам отношусь с пониманием, хоть сам давно потерял интерес к нашему футболу. Галоперидол к болельщику применяется редко, только в исключительных случаях, когда к вечеру начинают доставать крики из палаты: «Гоооол! «Зе-нит» – чемпи-он! «Зе-нит» – чемпи-он!»
– Чего кричишь?
