Начмеда разрывает от крика:
– Это что такое? Вы мне историю на вскрытие подаете, а где, где, я спрашиваю, рентгенограмма грудной клетки?
– Мы не успели. Его к нам привезли практически в агональном состоянии. Он у нас всего полчаса прожил. Диагноз подтвержден, рак легкого.
– Вы что, не помните мой приказ? Всем поступающим в реанимацию делать рентген!
– Ему две недели назад делали. Зачем человеку лишняя лучевая нагрузка?
– Больной, пятьдесят лет. Поступил к нам с целью опровергнуть сложившееся мнение, что все пациенты нашей районной больницы на редкость гоблинизированная публика, алкаши, наркоманы и прочие маргиналы. Доказал, что это далеко не так. Порой, к сожалению, и попадается деклассированный элемент, отброс общества. Но это в исключительных, единичных случаях, а в большинстве своем наши люди вполне образованные и современные, знакомы с достижениями прогресса. И пусть будет стыдно тем, кто считает наш передовой рабочий класс отсталой серой массой, не способной к творческим порывам.
– Короче, с чем больной?
– Инородное тело сигмовидной кишки. На рентгенограмме отчетливо видны две мизинчиковые батарейки и нечто, напоминающее моторчик. Прооперирован. К счастью, кишку вскрывать не пришлось, предмет удалось выдавить наружу. Извлеченный девайс оказался женским фаллоимитатором.
Начмед:
– А кто он по профессии?
– Сварщик.
– Ну так объясните ему, что это дурной тон, запихивать в задницу женские вибраторы. Козел…
Начмед читает табличку над кроватью больного:
– Инородное тело толстой кишки… Так, интересно, рассказывайте. Что это за инородное тело?
– Пешка.
– Какая пешка?
– Шахматная.
– А как она там оказалась?
– Понятия не имею, не выяснял. Сейчас в Сочи идет матч за шахматную корону, может быть, тоже решил сыграть партию, но не нашел лучшего партнера. Или как анальную пробку использовал, не рассчитал размер, провалилась.
– Достали?
– Да, к счастью, обошлись без операции. Конечно, порвали слегка, но ничего, ему не привыкать.
– А что он тогда у вас делает?
– Спит. Пришлось ночью слегка успокоить, дергался.
– А синяк под глазом – ваша работа? Успокаивали?
– Как можно… Нет, мы эндоскописта вызывали. Он хоть и недоволен был, но руки не распускал. Ворчал только: «Ну за что мне такое наказание? Я же в детстве никогда лягушек через соломинку не надувал. А теперь только этим и занимаюсь. Разве что соломинка потолще и жаба побольше».
– Ну хорошо, как только проснется, гоните этого шахматиста. Идиот. И смотрите, чтоб на вас не пожаловался за побои.
– Не волнуйтесь, не посмеет. Будет жаловаться – мы ему ферзя затолкаем.
Приятель звонит с утра:
– Слушай, не возьмешь к себе мою тещу на пару дней? Если надо, я заплачу. Мне бы сейчас только с переездом разобраться, я ее сразу заберу.
– Говно-вопрос. А чего с ней?
– Инсульт с ней случился. Приехала к нам в гости на новоселье, с Краснодарского края, а тут ее паралич разбил.
– Сочувствую. Помогу, конечно. Готов даже с тобой поменяться, только у меня тещи нет.
– Ну а тебе-то зачем теща парализованная? Будет теперь лежать овощем. Короче, разберусь с делами, отправлю домой. А то, понимаешь, нашла повод задержаться в гостях.
Начинаю ощущать себя семейным врачом. Утренний обход, докладываю начмеду очередной клинический случай:
– Больная…… шестидесяти лет, многодетная мать. Вы должны помнить ее супруга, главу семейства, который умер у нас где-то в начале года от уросепсиса. У которого было четырнадцать детей. Тот, который постоянно покупал в магазине на закуску конфеты «Чупа-Чупс»…
Начмед:
– А, конечно, помню, это у него еще на страховом полисе кто-то из детей написал, что, уважаемые доктора, вы зае…, извините, затрахаетесь нас лечить? А с ней что случилось?
– Совершенно верно, это его вдова. Пациентка с тех пор, естественно, пьет с горя, уже полгода. Говорит, что пьет водку хорошую, по сто пятьдесят рублей. Эконом-класса. Говорит, что покупает в магазине. Но теперь приходится пить без закуски, поэтому сегодня ночью поступила с кровавым поносом, с острой кровопотерей. Гемоглобин около сорока. Кровопотерю восполнили, на утро гемоглобин девяносто пять. Данных за продолжающееся кровотечение нет. Источника пока не обнаружили, сегодня планируется колоноскопия после соответствующей подготовки. Кстати, у нее сегодня день рождения, заодно поздравим, клизмой…
– Хорошо, вы уж постарайтесь. Можете с шампанским. Пойдем дальше…
Обход начмеда на терапевтическом отделении. Начмед – женщина утонченная, с претензией на интеллигентность. Для своих лет выглядит более чем стильно. Хотя никто не догадывается, какие для этого прилагаются усилия. Я тоже не догадываюсь, просто знаю.
Заходит в очередную палату. Мужичок средних лет, с запущенной сердечной недостаточностью на фоне, естественно, алкогольной кардиопатии, который ниже пояса больше напоминает мешок с водой, неожиданно вскакивает с кровати:
– Доктор, как здорово, что вы пришли! Я вас так ждал!
На лице начмеда удивление:
– А мы разве с вами знакомы?
– Нет! Но я вам сейчас такое покажу! Смотрите, что они тут со мной сделали.
И одним движением сбрасывает больничные штаны, вываливая наружу свое хозяйство. Хозяйство размером и видом больше напоминает две перезрелые дыни сорта «Колхозница».
– Вот, видите!
Начмед:
– Ой, ой! Уберите, что вы делаете!
Но мужичок угрожающе приближается к ней. Начмед в ужасе выскакивает из палаты. Слава богу, обход закончен.
– Ну и больные у вас. Вы хоть с ними работу проведите.
Обещаем провести, но слово не сдерживаем. В свой прыжок больной вложил последние силы. Тромбоэмболия легочной артерии, в клинической смерти его везут в реанимацию. Ничего сделать не удается.
Через час стучусь в кабинет начмеда, приношу на подпись историю болезни:
– Подпишите. Все. Заведующие сегодня все на конференции, я сам эпикриз написал. Пока паталогоанатом домой не уехал, может, сегодня еще успеет к нему на прием.
Начмед берет в руки историю.
– Как это все? Он что, умер?
– Умер.
– Когда это случилось? Мы ведь только что с ним беседовали.
– Вот сразу после беседы он и умер. Он вас дождался, видимо, осуществил свою мечту. А как без мечты жить…
– Ладно, что вы ставите? ТЭЛА? Ну смотрите, чтоб расхождений не было.
