Начмед:
– Почему, почему я случайно узнаю, что ваш больной вчера выдал остановку? Что было десять минут реанимации??? Что теперь у него в голове, остались какие-нибудь мозги? Или сплошное, извините, говно? И объясните мне, почему в истории ваши доктора ничего об этом не написали?
– Он алкоголик. Гоблин. Мозгов у него нет и не было. Делирий у него, вполне имеет право сдохнуть. А как лежал он на трубе, так и лежит. Ничего страшного с ним не случилось. Лень было записывать.
– А где написано, что он гоблин? Где, я спрашиваю? Никто не посмотрит, что он алкаш. Молодой мужчина, тридцать шесть лет. А вот следы от дефибриллятора как теперь скроешь? Мне его родня уже все телефоны оборвала, спрашивают. Какая сука им сказала, что он в тяжелом состоянии?
– В справочном сказали. Там всем так говорят: «Состояние тяжелое, температура нормальная».
– Хорошо, а почему он у вас на ИВЛ был?
– Его успокоить не удавалось, кабан здоровый, все вязки порвал. Все представлял, что у него в руке поводок от собаки. Дергал и кричал: «Полкан, ко мне, ко мне, сука!!! Взять их!» Еще ему казалось, что напротив него стоит микроволновка, а в ней люди крутятся на тарелке.
– Короче, он выживет?
– Да выживет, никуда он не денется. Вон как трубочку жует. Оральный автоматизм есть, ему вполне достаточно, сосать сможет. А смерть? Смерть для него дело привычное. Я его лет двадцать знаю. Он каждый день умирает, и воскресает каждый день. И ничего, пока живой.
– Ну не дай бог похороните, пока ожоги на груди не заживут. Что родным скажете? Утюг уронили? Убью всех.
Начмед:
– Ну когда вы научитесь разговаривать с родственниками больных? Ну неужели нельзя по телефону сказать, что случилось с их близкими? А вы: «По телефону справок не даем, приходите, побеседуем». Они потом мне звонят, главврачу звонят. Я должен все это выслушивать?
– А кто жаловался?
– Мужчина, его жена у вас лежит после ДТП.
– Это та, которая со скутера по пьянке упала?
– Наверное, та, но все равно, поймите, у человека горе, психологическая травма.
– Травма. Некому щи сварить? Так он после звонка приходил, я с ним разговаривал.
– Ну и как он?
– Да похоже, что вся его жизнь – одна сплошная травма, начиная с родовой.
Люди торопятся жить…
Родственники у входа в отделение:
– Скажите, пожалуйста, можно маму без вскрытия забрать? А то нам в справочном сказали, что состояние тяжелое.
– Тяжелое, но в ближайшее время бабушка умирать не собирается. И потом, это не ко мне, это к начмеду. Только напрасно, можете не ходить, начмед после операции без вскрытия не разрешит.
– Но почему? Поймите, она человек глубоко верующий, она и к врачам-то не ходила, а если я вызову доктора на дом, то она, извините за выражение, его просто на х… посылала. Да-да, именно так и говорила: «Зачем ты мне его привела, пусть идет на х…»
Разговор начинает надоедать.
– Слушайте, идите домой. Вскрытие, собственно, уже сделали, осталось только дождаться смерти. Идите, если что случится, я вам позвоню.
Докладываю:
– Очень интересный клинический случай. Больная сумасшедшая, с выраженным негативизмом к персоналу, если проще – всех посылает, извините, на три буквы. Направление «Скорой помощи» дает скупую информацию, графа «Обстоятельства» заполнена одними причастиями: «Найдена лежащей, хрипящей, ничего не говорящей». Поэзия. Диагноз: нарушение мозгового кровообращения. Наш невролог согласен, ставит диагноз: ишемический инсульт в области правой среднемозговой артерии. Описывает монопарез левой руки, снижение рефлексов. Рука действительно не двигается, потому что больно. Обычный вывих плеча. В результате нашел себе занятие, пришлось вчера вправлять под наркозом.
Начмед:
– Слушайте, а что с ним случилось? Вся кожа на голове разодрана.
– Люстра на него упала, он ее случайно топором задел.
– ?
– Бухали они вдвоем с мамой, а мама в один момент стала утверждать, что на люстре сидит маленькая женщина. И смеется, значит, над ними. Вот сынок и пытался ее оттуда выгнать, люстра разбилась и упала ему на голову.
С утра голова соображает с трудом. Затрудняюсь ответить на простой вопрос. Хотя наверняка возможны варианты.
Начмед:
– Кроме него, пострадавших в ДТП не было?
– Нет, он врезался в разделительную полосу. В машине он был один.
– Он водитель?
– Скорее всего – да.
Травматолог:
– Слушай, дай наркоз бабушке. Надо репозицию сделать.
– Чего репозицию?
– Предплечья.
– А старенькая бабушка?
– Старенькая, на операцию брать страшно.
– Ну так сделай под местной. Помрет она еще от наркоза.
– Да нет, под местной хорошо не сопоставить.
– Сопоставь как получится. Или ты хочешь, чтоб бабушка на прощание тебе прямой ручонкой помахала?
Начмед:
– Вы помните больного, вы его еще переводили в областную больницу с циррозом печени? Ему операция планировалась. Не узнавали, чем закончилось?
– Еще бы не узнавали, узнавали, еще как. Там такая история получилась. Перевели. Он как лежал у нас голый, так его на носилках и понесли, только простынкой накрыли. А кто-то из местных жителей увидел. И сразу слух пошел, а, Витька помер! Его старушке маме сообщили, та подсуетилась, костюмчик справила, гробик заказала. И ждет, когда мы позвоним. Ума не хватило позвонить самой, поинтересоваться, видимо, сама-то рада была, достал ее сынок. Ну и отметить это дело не грех. А алкаш поправился, домой пришел, как раз типа на девять дней, здрасте. А его давно ждут, уже поминки справляют. Гроб стоит посреди избушки. В результате часть команды поминальщиков попадает к нам с белой горячкой, понятное дело, стресс, а сам больной так на своих поминках упился, что до нас не дошел, замерз на обочине у своего дома.
– Значит, зря переводили?
– Похоже на то. Артель «Напрасный труд»…
Докладываю на обходе:
– Женщина, семидесяти пяти лет, имеет очень непослушную дочь.
Начмед:
– При чем тут ее дочь? Я спрашиваю, что с ней!
– Так я и рассказываю. Они вместе с дочерью выпивали, не знаю точно сколько, дня два или три, потом дочь вспомнила, что ей пора на работу. Выкатила из гаража свой внедорожник «Ниссан», собралась ехать. Мама, естественно, встала перед машиной, расставила руки в стороны: «Не пущу!» Но разве удержишь руками двухтонный внедорожник? В итоге: перелом таза с нарушением целостности тазового кольца, вдавленный перелом черепа, перелом восьми ребер справа. Прооперирована, наложен аппарат наружной фиксации, декомпрессионная трепанация черепа. В настоящий момент находится на нейровегетативной блокаде, искусственная кома. Уровень сознания оценить невозможно…
