Я, такой-то, отказываюсь лечиться в вашей организации районная больница. Причина отказа. Неизвестная молодежь в течении всего не дают мне покоя, все время угрожают, пытаются убить. Обсолютно в трезвом виде ваши два сотрудника забрали в реанимационное отделение. Причем без всяких причин.
Дата, подпись.
И наша резолюция: Ознакомился, врач Филатов.
– Держи, вот, написал. Теперь что?
– Ничего. Все. Ты, собственно, сам все написал. Мне тут и добавить нечего, извини.
Вот тут-то он почувствовал недоброе, пришлось привязать. Аминазин не берет, у него же пионэры. Пионэры сильнее аминазина. С трудом ушатали. Ну виноваты, конечно, перестарались, здоровый кабан, сволочь, вязки рвет. Ничего, как только проснется, разденем.
В районной поликлинике у кабинета уролога никого, зашел:
– Пошли, покурим.
Тот сидит за столом, улыбается, что-то пишет:
– Сейчас, объяснительную напишу, пойдем.
– А чего тут веселого?
– Да дед один на меня жалобу написал, ветеран. Ему где-то, видно, в частной клинике, порекомендовали виагру принимать, так он ко мне за бесплатным рецептом приперся, кобель старый.
Золотое правило: если твое мнение кого-то интересует, если ты не без оснований считаешь, что к нему прислушаются, – выскажи. А есть сомнения – лучше держать его там, где на днях местный поселковый наркодилер прятал свою выручку.
Вчера дежурю, вечером звонок из приемного отделения. Молодая девушка-хирург просит содействия:
– Вы не могли бы нам помочь? У нас тут больной, у него денег много…
Времени мало, перебиваю:
– Он что, хочет ими поделиться?
– Нет, нам их не достать.
– В жопу, что ли, он их засунул?
– Да, понимаете, и глубоко…
– Ну а чем я могу помочь? Дайте слабительного, а в задницу вазелин, сам прохезается. Наверняка не в первый раз. Ну или зажимом попробуйте. Потерпит.
– Отказывается он, сопротивляется, я не знаю, что делать. Может, под наркозом? А то оперировать придется.
– Он с ментами? Вот пусть и подержат, а вы ему в глотку влейте магнезии, с полстакана.
– Да, с ментами… А откуда вы знаете?
– Просто не знаю другого места, где деньги в задницу запихивают, кроме милицейского участка. Денег-то там много? Стоит возиться?
– Ой, полицейские говорят, должно быть пол-миллиона.
– Хера себе! Минимум пачка? Да ну, что за очко надо иметь. Хотя попадаются специалисты, знатоки анальной жизни.
– Я не знаю, я пальцем только достаю, они в рулончик свернуты.
– Ну если достаете, вы там пальцем-то пошевелите, пересчитайте на ощупь. И скажите, меньше чем за половину мы не согласны. Пропофола
[4] у меня мало, пусть терпит.
– Попробую, спасибо.
Спускаться в приемный покой лень, если надо – позовут в операционную. Делюсь информацией с напарником, он моложе, и его почему-то страшно заинтересовала ситуация:
– Пойдем, посмотрим. Интересно.
Ладно, пошли.
Больше шутить не буду, никогда. Обещаю. Доктор воспринимает мой совет как руководство. В приемном отделении картина: двое сотрудников удерживают скованную наручниками орущую жертву, хирург шерудит своими пальчиками в очке, пытаясь пересчитать купюры. Смешно…
Через пару минут к нам возвращается способность разговаривать.
– Ладно, дай-ка я попробую.
Натягиваю перчатку на свою ладошку девятого размера, так, иди сюда, милый, теперь моя очередь. Милый начинает кричать:
– Стойте, ребята! Я сам! Пустите!
И не добежав со спущенными штанами до унитаза, вываливает на пол кучу денег. На вид сумма явно меньше заявленной, но пересчитывать лень, хотя и говорят, что деньги не пахнут.
Администрация нашего уезда не желает оставаться в стороне, в масштабах поселка на День Победы организуя акцию «Бессмертный полк». Кладбище в поселке есть, правда, полузаброшенное, но как положено, с памятником. Зато со старинной лютеранской кирхой, в кирхе чудом сохранился орган, иногда заходим в нее на концерты. Главный врач на утреннем собрании:
– Так, решено, что 9 мая с утра собираемся у больницы и все строем – туда.
Родное руководство суетится, составляет списки. Активисты предлагают принести фотографии времен войны, приглашен специальный человек, который их увеличит и наклеет на транспарант. Чем мы хуже столиц? Тут трудно отказаться. Объяснять, что не люблю массовых демонстраций? Что лучше мы с братом сходим к своим родственникам на кладбище, нальем по сто грамм, помянем? Главный обращается ко мне:
– Вас это тоже касается.
– Никак, – говорю, – не получится.
– А у вас что, никто не был на фронте? Или не сохранилось фотографий? Не беда, фотографии мы дадим.
– Да нет, фотографии-то как раз есть. Есть очень хороший портрет деда, большой, увеличивать не надо. Мы с ним даже похожи. Он воевал. Только вот одна деталь, он на портрете в форме старшего хорунжего польской армии, и получится как-то неудобно. Хотя интересно, сколько я с таким портретом пройду по улице?
– Да. А у вас никто в Красной армии не был?
– Это почему же не был? Были. Брат деда служил в Красной армии, с 38-го по 57-й. Начал рядовым, уволился подполковником. И братья в 39-м вполне могли встретиться на фронте. Так что если обязательно, принесу портрет двоюродного деда.
50 лет дата опасная. Если удалось дожить, советую всем, юбилей встречайте дома и сидите там тихо. Иначе высокий риск встретить свое пятидесятилетие у меня в гостях, в реанимации, хотя я никого и не приглащаю. Но почему-то не слушают люди добрых советов, все хотят праздника. Вот очередной юбиляр, да еще сподобившийся родиться в день любви и верности. И еще надумавший на старости лет в этот день сочетаться законным браком. И зная, что на укус осы у него страшная аллергия, решил отметить все три праздника на даче, на открытом воздухе, да еще закусывая виноградом. Напрашивается вопрос, как назвать счастливчика. Думаю, никто не затруднится, и подходящее слово найдется быстро. И оса тоже нашлась. В итоге – анафилактический шок. Давно такой красоты не видел, спасибо. ИВЛ, адреналин. Все как полагается. На данный момент стабилен. Просит под расписку отпустить домой. Невеста так и прождала всю ночь под дверями реанимации? В принципе готовы отпустить, крапивница еще сохраняется, но почесаться он может и дома.
Начмед:
– Что это??? Ожог мошонки?
– Да. Ситуация такая. Трое молодых людей решили провести конкурс: кто дальше выпустит петарду из своей задницы. И ребята, безусловно, умные, сохранили трезвость ума и, несмотря на количество выпитого, предусмотрели возможные негативные последствия запуска. Для того чтобы уберечь от ожогов самое дорогое, конструкторы обмотали свои мошонки фольгой от плиток шоколада, купленных на закуску. У двоих запуск прошел гладко, трудно сказать, кто победил, петарды улетели в соседний двор. Но у третьего произошли какие-то технические неполадки, и ракета вовремя не сошла со стартового стола. Он проиграл, зато ему достался приз победителя в кулинарном поединке как создателю нового рецепта запекания яиц в фольге.
