Ко мне уже бежали люди, из реки выскочил Денис. Опершись рукой о землю, я попыталась встать, но лодыжку прострелила боль. Я едва не рухнула обратно, но меня поддержал Слава, добежавший до меня первым.
– Что болит? – спросил он.
– Нога! – простонала я. Попытавшись чуть опереться на нее, я вновь потерпела неудачу. Прямо на глазах лодыжка опухала и синела.
– Лисичка, что случилось? – спросил Денис, едва оказавшись рядом. Он внимательно осмотрел меня и кивнул. – Срочно нужно в город!
Он подхватил меня на руки и понес на поляну. По моему лицу бежали слезы, но истерику мне удалось сдержать. К нам подбежала Лада:
– Рита, я не хотела! – она едва не плакала, заламывая руки.
Лицо Дениса закаменело: стиснув зубы, он передал меня на руки Славе:
– Лада, ты не понимаешь по-хорошему? Решила покалечить ее?! – он надвигался на девушку, а та пятилась назад, подняв руки перед собой.
– Это случайность! Я не хотела причинить ей вреда!
– Не показывайся мне на глаза! – процедил Денис и отвернулся.
Лада прошмыгнула за спины мужчин, и все промолчали, предпочтя не заметить этот разговор.
Обратная прогулка по лесу, к счастью, заняла куда меньше времени. Нога опухла, а боль никак не уменьшалась. Мужчины несли меня по очереди, чтобы поддерживать высокую скорость. Маша корила себя за то, что ей вообще пришла в голову эта идея, а Лада отмалчивалась, шагая позади остальных.
Когда меня вновь передали на руки Денису, я сказала:
– Она действительно не виновата. Это просто несчастный случай, не более.
Меня, конечно, можно назвать жутко везучим человеком, но Лада здесь ни при чем.
Денис едва заметно расслабился. Кажется, он не хотел верить в то, что его подруга детства хотела меня покалечить.
Едва мы вышли из леса, как меня уложили на заднее сиденье машины Влада. Маша с Олей обещали собрать мои вещи и привезти позже. Пострадавшую ногу обложили льдом из холодильнике, и мне наконец полегчало. За руль сел Влад, а Денис устроился рядом со мной.
– И зачем я вообще потащил тебя сюда, – сокрушался он. – Знал же, что Лада ревнива!
Я отмалчивалась. Шок прошел, и у меня начало ныть все тело – наверняка на мне расцветет не один синяк после подобного падения. Но все же стоило признать – мне повезло! Я могла свернуть шею или удариться головой о камень.
Кажется, в голове Дениса проносились те же мысли. Время от времени он мрачнел и принимался баюкать меня на руках, нашептывая нежности на ухо. Уткнувшись лицом в его плечо, я затихла.
Глава 24
В травмпункте очередь была небольшая: пьяненький мужичок, баюкающий руку, и мальчик, наступивший на гвоздь. Денис усадил меня на скамейку и принес воды вместе с купленной где-то шоколадкой. Потом предложил помочь добраться до туалета, но я отказалась. В глубине его глаз плескалось беспокойство, и я очень надеялась, что это не банальное чувство вины.
Безо льда лодыжка вновь заныла, и я пристроила ее на коленях у Дениса. Но все же опухоль немного спала, и это внушало надежду, что все обойдется.
Когда подошла моя очередь, Денис вошел вместе со мной. Врач-травматолог оказался улыбчивым мужчиной предпенсионного возраста. Выслушав наш рассказ и заполнив несколько бумаг, он принялся осматривать лодыжку.
Коротко постучав, в кабинет вошла медсестра – блондинка в голубом халате.
– Простите, Семен Семеныч, я не вовремя? – она замерла в дверях.
Врач поправил очки:
– Как раз вовремя, Инночка! Отведи-ка девушку на рентген, поглядим, что там у нее.
– Я помогу, – поднялся с места Денис, однако медсестра покачала головой:
– Сами справимся!
Кабинет рентгенографии оказался буквально напротив, и после того как мне сделали снимок, медсестра отвела меня назад. По-видимому, она была не довольна тем, что меня поручили ей – она хмурилась и нервно кусала губы.
К счастью, рентген не обнаружил переломов и трещин, и я наконец выдохнула.
– Будете накладывать гипс или повязку? – спросил Денис у врача, рассматривающего снимок.
– Нет, молодой человек, – улыбнулся врач. – У девушки вашей всего лишь растяжение. Организм молодой, заживет!
Я легонько выдохнула. Очень уж не хотелось мне надевать гипс!
– Больничный оформляем?
– Нет, – ответила я. – Буду работать из дома, сколько же можно болеть?
Денис неодобрительно покачал головой, но промолчал.
– Сегодня и завтра прикладывайте лед к лодыжке, по возможности поднимайте ногу вверх. Конечно, обеспечьте ноге покой, не наступать и даже не опираться. Обезболивающее я выпишу.
– Спасибо большое! – облегченно выдохнула я. Забрав протянутые врачом документы, я при помощи Дениса проковыляла до выхода.
– Подождите, пожалуйста! – позади нас раздался голос, и торопливо застучали каблучки по кафелю. – Вы забыли рецепт!
Обернувшись, мы увидели медсестру. Оставив меня на лавочке, Денис подошел к блондинке. Она протянула ему какие-то бумажки, но не передавала, продолжая что-то говорить. Лица мужчины мне не было видно, но медсестра выглядела так, словно флиртует с ним. Она игриво улыбалась и то и дело касалась его руки.
Сердце кольнула ревность, но я поспешно задавила ее. Смирись, Рита. Если ты будешь с Денисом, то тебе придется привыкнуть, что вокруг него увиваются девицы. Красивый мужик всегда знает себе цену!
Наконец они договорили, и Денис вернулся ко мне. О чем они так долго разговаривали? Однако мужчина ничего пояснять не стал, а я сочла унизительным расспрашивать его.
Влад все еще дожидался нас на парковке, и мы успокоили его, что все в порядке.
– Куда вас подбросить, ребята? – спросил он, заводя двигатель.
Я открыла было рот и тут же захлопнула. Мой дом отсюда довольно далеко, и было неловко просить его сделать такой крюк.
– Завези нас ко мне, – правильно понял меня Денис. – Моя квартира в паре кварталов отсюда. Только сначала в аптеку.
Помимо воли мною овладело любопытство. Интересно, что из себя представляет квартира Дениса? Типичная холостяцкая берлога или обжитый уютный уголок?
Влад высадил нас возле подъезда старой девятиэтажки. Почему-то я была уверена, что Денис жил если не в элитном доме, то в новостройке. Поднявшись на лифте, мы вышли на пятом этаже, и начальник направился к массивной железной двери.
– У меня немного не убрано, не удивляйся, – обаятельно улыбнулся Денис и помог мне войти.
Квартира оказалась однокомнатной студией, переделанной, по-видимому, из бывшей двушки. Зал, совмещенный с кухней, был отделан в коричневатых тонах: кожаный диван, добротная деревянная мебель, на полу паркет. Милых женскому сердцу мелочей вроде ваз с цветами и статуэтками не было, но на подоконниках красовалось несколько горшков с комнатными растениями.
