– Если да, то вам с администратором группы нужно поговорить.
– Поможете его найти?
– Да, – кивнул «Клуни»-майору Федя, – пойдемте, я знаю, где он.
И Устинов с Федором ушли. Остались Марченко и Чаплин.
– Почему у вашего фильма такое странное название? – спросил вдруг «Тарантино».
– Оно рабочее, еще поменяем. Но мы снимаем историю о сиамских близнецах, так что название совсем не странное.
– Такого кино я еще не видел. С удовольствием посмотрю. Давно работаете?
– Вчера был первый съемочный день.
– Значит, вам не повезло.
– Почему? – напрягся Чаплин.
– Следственные изыскания несколько помешают творческому процессу. А если убийцей окажетесь вы или кто-то из исполнителей главных ролей, и приостановят.
В тот момент Эдик поверил в дурные предчувствия. Именно они его и мучили!
Глава 3
Женя был сам не свой…
От счастья, переполняющего его.
Оно бурлило, клокотало и щекотало его изнутри.
С ощущением счастья Бородин лег спать, с ним же проснулся. Под душем пел. Готовя себе на завтрак яичницу, пританцовывал. Дед, который вставал так же рано, наблюдал за ним молча до тех пор, пока внук не оделся к выходу.
– Ты с чего вырядился? – спросил старик, осмотрев внука с ног до головы. На том были брюки со стрелками, голубая в белую полоску рубашка, которую ему подарила мама на 23 февраля, но Женя считал ее слишком нарядной для повседневной носки и ждал особо торжественного случая, чтобы обновить.
– Как я тебе?
– Гарный хлопец, – похвалил внука дед. – Но с чего ты так вырядился? Праздник, что ли?
– Да, дед…
– Какой?
– В моей душе.
– Влюбился? – всплеснул руками старик.
– И это тоже. Но больше ни о чем не спрашивай, пожалуйста. Я пока не готов рассказывать.
– Сглазить боишься, понятно. Ну, удачи тебе, Женька.
– Впервые за долгие годы я уверен, что она со мной! – уверенно заявил Евгений Бородин.
И, обувшись в начищенные до блеска ботинки, Женя покинул квартиру.
Он шел к метро привычным маршрутом. Мерз, потому что не надел куртки. Она не гармонировала с остальной одеждой и обувью, а Жене хотелось выглядеть безупречно. Праздник же!
Вчера он отдал Кукусе блокнот. Тот раскрыл его и тут же начал читать стихи.
– Ништяк, – в привычной манере выразил одобрение он. – Особенно удалось последнее стихотворение.
– У меня появилась муза, – признался Евгений, – так что я готов сочинять и сочинять. Так издателю и скажи.
– Лады. – Кукуся сунул блокнот в карман. Но он был трезв, поэтому Женя не стал беспокоиться о том, что школьный приятель его потеряет. – Привет музе. Я почапал.
– Наберешь меня завтра? – спросил Евгений. – Или нет, давай лучше я сам.
– На созвончике, – бросил через плечо Кукуся и «почапал» в бар.
Звонить ему было еще рано, Данила спал до обеда. Но Женя был уверен, что все хорошо, его стихи понравились издателю и скоро выйдет его первый (брошюра не в счет) сборник.
Бородин домчался до парка за считаные минуты. Он был окрылен, это раз, два – сильно замерз. И то и другое способствует быстроте передвижения. Выйдя на свою любимую аллею, Женя начал собирать листья. Вчера не получилось преподнести букет Татьяне, но сегодня он это сделает обязательно. Вручит лично в руки. То есть руку…
Пока Таня с сестрой присутствовали на площадке, Женя не отрывал от нее взгляда. Но ей на глаза не попадался. Даже обедал не со всеми, а – сидя на катушке с проводами. Но девушки только выпили сока и съели по бутерброду. Не хотели портить аппетит перед шикарным обедом в ресторане, куда их пригласили Нурлан с Абзалом.
Последний, по мнению тщедушного и белобрысого Бородина, был просто воплощением мужской привлекательности. Не слащавой, модельной, а животной, первобытной. Именно такие, как Абзал, валили мамонтов и овладевали в пещерах самыми красивыми женщинами. А так как в каждой современной леди живет первобытная самка, то устоять перед мощью доминантных самцов им ох как сложно… Бородин боялся, что Таня не устоит. И испытывал муки ревности до тех пор, пока не понял, что красавец Абзал был ей совсем не интересен, она больше общалась с Нурланом, но в древнем старце Женя соперника не видел. А вот Аня от племянника Джумаева была без ума. И демонстрировала даже не симпатию, а вожделение. Возможно, причиной тому было состояние алкогольного опьянения, но Жене почему-то казалось, что Аня всегда такая… кхм… откровенная. Сказал бы, вульгарная, но разве можно так о сестре любимой девушки?
Бородин собрал букет. Он получился красивым, но не настолько, чтоб сразить девушку наповал. И Женя отправился в другую часть парка, чтоб наломать рябины – ее ягоды на фоне листьев будут смотреться изумительно. Пока шел, сочинял стих. Точнее, строки рождались сами, Женя только фиксировал их в памяти. Был бы при нем блокнот – записал бы, но Женя отдал его Кукусе, а чистый забыл взять.
…На студию Евгений Бородин приехал с прекрасным букетом и готовым стихотворением. Как зашел в павильон, принялся искать глазами Татьяну, но она еще не приехала… Увы… Или, наоборот, хорошо? Он сейчас попьет чаю, отогреется, его щеки и нос станут нормального цвета. Как большинство белокожих блондинов, Евгений легко и ярко краснел. И самому себе с румянцем во все лицо казался дурачком-простачком.
Но чаю попить не удалось. Едва Женя подошел к своему непосредственному начальнику, гафферу, или бригадиру осветителей, если по-русски, тот огорошил его новостью о том, что вчера на площадке произошло убийство, и велел подойти к полицейским, чтобы посмотреть на фото покойника – того пока никто не опознал.
Женя аккуратно положил букет на свою любимую катушку, прикрыл его пакетом, чтоб не привлекал внимание, и направился к одному из оперов, головастому, щетинистому, с выдающейся челюстью. Бородин отнес его к той же категории альфа-самцов, что и Абзала. Да, не так высок и мускулист, но видно, что сильная личность. Такой мамонта сам гнать не будет, сподвигнет на это других, более мускулистых особей.
– Женек, у тебя память отличная, глянь на фото, – обратился к Бородину Чаплин.
Они были знакомы еще до съемок «Сиамских». Как-то в кафе киностудии пересеклись, разговорились и стали общаться. Не плотно, можно сказать, эпизодически, но именно с легкой руки Эда Женя попал в съемочную группу фильма, обещающего стать хитом.
– Я знаю этого парня, – сказал Бородин, мельком глянув на фото.
– Кто он? – живо поинтересовался полицейский.
– Буфетчик. Он нам напитки разливал вчера за обедом.
– Как зовут?
– Не имею понятия, – помотал головой Женя, – я с ним не общался. Запомнил внешность, и только.
