– Что именно в ней вы запомнили? – поинтересовался опер. – Черты лица неузнаваемы.
– Посмотрите на уши, – сказал Женя. – Одно острое и торчит, второе обычное. Парень постоянно теребил торчащее. А еще все время был как будто на взводе и постоянно что-то разливал или ронял, отсюда многочисленные пятна на футболке.
– Вы даже не вздрогнули, когда глянули на фото. Вас оно не напугало?
– Я видел много покойников, меня сложно напугать.
– Где видели, можно узнать?
– У него дед в морге работал, – ответил за Женю Чаплин. – И водил внучка туда на экскурсии…
Это было чистой правдой. Когда деда, проработавшего всю жизнь медбратом в клинической больнице, отправили на пенсию, он устроился санитаром в морг. А так как мама, хирургическая медсестра, постоянно пропадала на работе, а отец их оставил, когда Женя был совсем маленьким, то приходилось таскаться за дедом хвостом. Куда дед, туда и внук. Хоть на рыбалку, хоть в парк, где тот в шахматы играл, хоть в морг. В «морозильник» Женю не пускали, держали в приемном покое, но однажды, будучи третьеклассником, он проник туда без разрешения. Жене было любопытно посмотреть на покойников и совсем не страшно. Дед всегда говорил, что бояться надо живых, а не мертвых…
Вдруг полицейский, с которым Бородин беседовал, ойкнул, а его лицо вытянулось еще больше. Смотрел он при этом за спину Жени. Тот обернулся и увидел исполнителя главной роли Марата Халиева. Он был не только в гриме, но и в специальном костюме с поролоновым торсом и фальшивой головой (не таком костюме, конечно, как у дублера, менее реалистичном).
– Я на секунду забыл, что вы снимаете фильм о сиамских близнецах, – чуть смутился опер. – И удивился явлению двухголового человека…
Женя понимающе улыбнулся, чем явно расположил к себе опера. Который успел побороть испуг и смущение, вновь приняв суровый и деловой вид.
А актер Халиев тем временем подошел к ним. За Маратом, чуть хромая, шагал Охлопков.
– Здравствуйте, – поприветствовал их опер. – Я так понимаю, вы исполнители главных ролей?
– Да, это наши звезды, – кивнул головой Чаплин. – Марат и Иван.
Полицейский на сей раз удержал лицо, но моргнул красноречиво.
– И кто есть кто? – уточнил он.
– Марат, – представился Халиев.
– И вы играете…
– Сестер, это же очевидно.
– Потрясающий грим. Я был стопроцентно уверен, что вы барышня.
– Я Иван, – выдвинулся вперед Охлопков и протянул оперу руку для приветствия.
Тот, пожав ее, воскликнул:
– А я видел вас в каком-то сериале!
– Я очень рад, что вы меня запомнили, – просветлел лицом артист. – Что тут у нас?
– У нас тут труп, – ответил за него режиссер. – Паренек из буфета, Женек опознал его.
Иван с Маратом переглянулись. Это не укрылось от внимания полицейского.
– Вы что-то знаете об этом человеке?
– Нет, – в один голос ответили артисты.
Но когда им под нос сунули фотографии, все изменилось.
– Я же тебе говорил, это он, – воскликнул Марат.
– Но у него другой цвет волос… – бормотал Иван. – И вес. Вспомни, каким он был толстым…
– Перекрасился и похудел, долго ли? А ухо все то же. Он это…
– Кто – он? – встрял Чаплин.
– Большой Ух.
– Кто?
– Мультик такой есть, – начал разъяснять Марат. – Про забавное существо, что слышит звуки вселенной… «Мы веселые медузы, мы похожи на арбузы…» Не помните?
– Помним, – нахмурился опер, – дальше.
– Вот этого парня мы прозвали Большим Ухом, сами понимаете почему.
– Кто он?
– Фанат.
– Чей?
– Ванин.
– Не знал, что у тебя есть фанаты, – заметил Чаплин.
– Их и нет, – хмуро проговорил Охлопков. – Один только… был… Большой Ух. И тот сумасшедший.
– С этого места поподробнее, – подобрался полицейский.
– Он появился в моей жизни где-то год назад, когда я играл в сериале «Романтики». Роль у меня, как всегда, была не главная, но интересная. Герой мой нравился зрителю, и я получал в соцсетях комплименты и электронные сообщения с признаниями в любви, но меня не преследовали поклонники в реальной жизни. Больше скажу, даже не узнавали. Честно, было немного обидно. Поэтому, когда у ворот киностудии ко мне подбежал парень и, захлебываясь восторгом, стал говорить, как он рад со мной познакомиться, я обрадовался. Подписал ему свою фотографию, пожелал всего хорошего и в наилучшем расположении духа поехал домой. Когда я встретил его во второй раз, не заподозрил неладного – мой автограф якобы желала получить и мама Большого Уха. Но когда я стал встречать его постоянно… Сами понимаете… Напрягся. Стал избегать. Но Большой Ух выследил меня. Узнал, где живу, и стал караулить у подъезда. В общем, начались настоящие преследования. Пришлось переехать на другую квартиру, а так как съемки в сериале закончились, Большой Ух не мог меня отыскать… – И Иван добавил после вздоха: – Как думал я.
– Вы не видели его… сколько?
– Четыре месяца. Плюс-минус.
– Выходит, ваш фанат узнал, что вы будете сниматься в «Сиамских», и умудрился найти место во вспомогательной группе?
– Это может быть простым совпадением, – неуверенно протянул Иван, явно о чем-то задумавшись.
– Стоп-стоп-стоп! – взвился вдруг Чаплин. – А откуда Марат знает о Большом Ухе?
– Я рассказывал ему о нем.
– Да ну? Вы так его обсуждали, как будто оба видели.
Артисты вновь переглянулись.
– Пора раскрыть правду, – сказал Марат.
– Да я и так хотел… – Иван виновато посмотрел на режиссера. – Ту встречу я подстроил. Притащил Марата на Арбат, заставил выступать, потом выманил из ресторана тебя… Если б я привел его в офис или студию, ты бы и слушать меня не стал…
– Кто он тебе? – оборвал его Чаплин. – Любовник?
– Боже упаси, я не гей, я же говорил. Мы просто друзья. Но очень и очень близкие.
– Марат же младше тебя лет на десять, – ахнул режиссер.
– Разве разница в возрасте мешает отношениям?
Тут полицейский, внимательно слушавший разговор режиссера и актеров и, главное, следящий за лицами каждого из его участников, отвлекся. Женя проследил за его взглядом и увидел…
Таню!
С Аней. Девушки стояли возле дивана, поставленного специально для них. Они только что приехали и ждали, что к ним кто-то подойдет.
– Это еще один дублер? – спросил полицейский, тронув Чаплина за руку.
– Где? – Тот указал. Обвернувшись, Эд ответил: – Нет, это наши музы. Аня и Таня Сомовы.
