– Тебе не простят, так что терпи еще как минимум лет десять. – Он встал с кресла, подошел к Косте и подвинул его бедром. – Я запарю тебе лапшу, а ты сходи, позвони жене. Успокой.
Тарантино с благодарностью кивнул и вышел из кабинета.
Разговора с супругой не получилось. Она была занята или обижена, а скорее и то, и другое, поэтому быстро отключилась. Костя в сердцах пнул стену, хотя правильнее было бы влепить самому себе затрещину. Но и Селезнева – хороша! Заманивает женатых коллег к себе на якобы чай, как будто холостых мало!
– Не виновата она, пощади, – услышал он голос Аркадия, а затем увидел его самого.
– Кто? – испугался Тарантино, решив, что озвучил свои мысли.
– Стена, – усмехнулся Устинов. – Здорово, – он подошел и протянул руку. Костя пожал ее. – Зря ты вчера свинтил, отлично посидели.
– Так получилось. Извини, если что.
Аркадий отмахнулся, и они вместе двинули к кабинету.
– А мы с тобой реально похожи на братьев Гекко.
– Тебя уже прозвали Джорджи, – сообщил Костя.
– Мои волгоградские коллеги так не заморачивались и нарекли меня Устином, по фамилии. А в школе дразнили Кирпичом.
– Почему?
– Я ходил на карате пару месяцев и всех уверял, что умею ребром ладони кирпичи разбивать. Как-то решил это продемонстрировать и сломал руку.
Марченко не стал озвучивать свое школьное прозвище. Открыв дверь, он пропустил Устинова, затем зашел в кабинет сам. Запах приправ защекотал ноздри, и Тарантино тут же бросился к коробке с макаронами.
А Лаврушка и Джорджи, поприветствовав друг друга, принялись делиться впечатлениями от вчерашнего сабантуя.
Марченко их не слушал. Он ел и думал. И думал на сей раз не о всяких глупостях – о работе.
– Нелепое какое-то убийство, – сказал он, доев макароны и выпив весь бульон.
– Если ты о последнем, то да, – живо отреагировал на его реплику Лаврушка. – Седой того же мнения. Мы вчера его ввели в курс дела.
– И что он думает?
– Считает, что Большой Ух погиб по ошибке.
– Выпил или съел то, что ему не предназначалось, – добавил Аркадий. Пластиковую посуду с киностудии на свалке отыскать не удалось, и было не ясно, с чем яд попал в организм: с едой или питьем. – Но я с ним не согласен.
– Почему?
– Да, он был немного ку-ку и сильно нервничал, когда разливал напитки, но убийца должен был контролировать емкость, в которую добавил яд. Это не крысиная отрава, которая бутылями продается, а редкое смертельное оружие. Будь я отравителем, я бы проследил за тем, чтоб оно попало точно в цель.
– Просто что-то пошло не так, – пожал плечами Лаврушка. – Такое часто случается. Поэтому так мало идеальных убийств.
– Как и жертв. На эту роль больше подходит Нурлан Джумаев. Богатый и загадочный. Или продюсер Панфилов, явно злоупотребляющий своей властью в мире кинематографа. Даже режиссер Чаплин, у которого может быть толпа завистников, в том числе среди членов группы. Но убили простого буфетчика.
– Его сестра уверяет, что у него нет врагов, – припомнил Тарантино. – Даже те, кого он преследовал, не особо страдали от его внимания. Да, он надоедал своим кумирам, но тем самым тешил их самолюбие.
– Слушайте, а если на самом деле убить хотели Нурлана? – вышел из недолгой задумчивости Лаврушка. – Он темная лошадка, возможно, казахский дон Корлеоне.
– Он же писатель.
– Был… В молодости. Где потом его носило, неизвестно. И вдруг бац – появляется, да не с пустыми руками. В них пачки денег, на которые он открывает масштабный бизнес, покупает виллы и даже острова…
– Откуда ты все это знаешь?
– Порылся в интернете.
– Если б его захотели убрать, то выбрали бы другое место.
– А вот не скажи. В толпе легче затеряться. На площадке была уйма людей, суматоха…
– И сиамские сестры, приковавшие к себе всеобщее внимание, – вставил свои пять копеек Тарантино.
– Слушай, а они какие? – тут же забыл о деле Лаврушка.
– Милые. Точнее, одна из них. Вторая не очень приятная, но более нормальная, что ли.
– Адаптированная, я бы сказал, – помог ему Аркадий. – Без нее милая пропала бы. Хотя, я уверен, она уверена в обратном.
– Так хочется посмотреть на них. Костян, дай я на киностудию сгоняю? – попросил Лаврушка. – Все равно же надо.
– Тебе перед отпуском нужно все отчеты написать и сдать. Так что садись за компьютер. На киностудию поедет Аркадий, а я Нурланом займусь.
– И его племянником, – подсказал Аркадий. – Если отравить хотели Джумаева, он первый подозреваемый.
Глава 5
Чаплин был доволен отснятым материалом. Радовало еще и то, что от графика сегодня не отстали и продюсер Панфилов, он же Пан Фи, не выражал свое «фи».
Пришло время обеда. Эд стал искать глазами Карину.
– Ее нет, – услышал он голос Ивана.
– Не явилась на работу?
– Нет, просто не вышла из кухни.
– Почему ты так уверен?
– На обед лазанья с баклажанами и петрушкой, это одно из ее фирменных блюд.
– Ладно, я пойду поищу ее.
Где кухня, Эд не знал, но ассистент проводил. Зайдя в жаркое, пропахшее соблазнительными запахами помещение, он увидел Карину. Она была взмокшей и усталой. Сидела на низком пластиковом табурете и пила что-то из пузатой кружки в шотландскую клетку.
– Привет, – сказал Эд.
Карина вздрогнула.
– Напугал, – пробормотала она и вытерла лоб фартуком. – Только оказалась одна, присела, расслабилась, а тут ты со своим «привет».
– Извини.
– Хочешь выпить?
– Чаю?
– «Каберне», – она протянула ему свою кружку, в ней оказалось красное вино.
– Нет, спасибо.
– Что, рассказали тебе обо мне? – спросила она, сделав добрый глоток. – И кто – Иван или Марат?
– Охлопков.
– Конечно, кто еще, если не обиженный мужчина.
– Ты что, коллекционируешь творческих личностей?
– Меня от вас тошнит. Хочу обычного мужика с золотыми руками и стальными яйцами.
– Тебе не на киностудию нужно было поваром устраиваться, а в столовую металлоперерабатывающего завода.
– Я подумаю над этим. – Карина протянула руку к ящику, достала из него бутылку и налила себе еще вина. – На прежней работе проблемы возникли, пришлось уволиться. Искать новое престижное место можно долго, а у меня дочь. Обзвонила всех знакомых, спросила, не может ли мне кто помочь, откликнулся Марат. Иван же даже трубку не взял. Сказал, попробует пристроить. Смог. Брата уже я подтянула. Столы расставлять и соки разливать любой дурак сможет, а Филиппу нужен был хоть какой-то заработок.
