– Знаю, – чуть слышно проговорил Нурлан. – Но я все равно ее люблю. А ты?
Али не ответил. Он захлебнулся кровью и умер.
Нурлан стал ждать Сандру, но… Дождался наряда милиции.
Джумаева забрали, поместили в камеру предварительного заключения. Его обвинили в преднамеренном убийстве мужа своей сожительницы. Доказать свою невиновность Нурлан не смог – показания против него дали многие, в том числе Александра Мамедова. А какой спектакль она устроила в суде! Слушая ее выступление, обвиняемый чувствовал, как через отвращение пробивается восхищение. Если бы Нурлан не утратил способности писать, он посвятил бы Сандре роман. Она была достойна того, чтобы стать главной героиней, пусть и отрицательной.
Когда судья вынесла Джумаеву приговор (шесть лет заключения в той же колонии строгого режима, где отбывал срок Али), Александра Мамедова извинительно улыбнулась ему. Как будто хотела сказать, ты не держи на меня зла, я не хотела, ты сам виноват, я предлагала совсем иной вариант.
И Нурлан кивнул Сандре. Типа я все понимаю. Я тебя не проклинаю, хоть и виню. Быть с тобой не могу. Но как без тебя – не знаю. Поэтому тюрьма – не самый плохой вариант. Иначе исход суда был бы иным. Нурлан мог запустить руку в свой валютный счет, нанять лучшего адвоката и выиграть дело.
Но он поплыл по течению…
Глава 2
Чаплин сунул в рот сигарету и с наслаждением затянулся. Вчера он сорвался, купил пачку «Парламента», но решил, что бросит сразу после того, как она кончится. А пока она пуста лишь наполовину, он будет кайфовать.
– Дай затянуться, – обратился к нему Иван Охлопков. Они вместе сидели на лавке, стоящей у съемочного павильона.
Эд передал ему сигарету.
– Ты же не куришь, – сказал он.
– Как и ты. – Он сделал затяжку и закашлялся. – Гадость какая… Зачем я только потащил ее в рот?
– Отдай.
Иван вернул сигарету и спросил:
– Что будет с фильмом?
– Мы снимем его и получим кучу наград.
– Но сегодня мы не работаем?
– Нет.
– И завтра?
– Съемки приостановлены на неопределенное время. Такое бывает. Так что поводов для беспокойства нет.
– Если нет, почему ты закурил?
– Боюсь потерять творческий азарт. Если мы запустим производство через неделю, это хорошо. Но за месяц я перегорю.
– А я уйду в другой проект. Мне предложили одну из главных ролей в сериале. Такой шанс нельзя упускать. Если бы мы продолжили работу над «Сиамскими», я бы отказался, но раз так все складывается…
– Я поговорю с Пан Фи сегодня. Посмотрим, что скажет.
– А не лучше ли с Аксакалом? Панфилов под его дудку пляшет.
– Он потерял племянника и чуть не умер от приступа. Думаешь, ему есть дело до этой всей ерунды?
Чаплин докурил и бросил окурок в урну. Промазал. Пришлось вставать, подбирать.
– Если убийцу найдут в ближайшие дни, все наладится? – спросил Ваня, закинув в рот мятную жвачку.
– Мне кажется, дело вообще не в убийствах. – Чаплин протянул ладошку, чтобы получить пластинку «Орбита».
– А в чем?
– В древности считалось, что появление сиамских близнецов предвещает конец света, поэтому от них избавлялись, принося в жертву богам.
– Я читал об этом.
– А если они на самом деле приносят несчастья? А я сделал их своими музами.
– Что за глупые суеверия, Эд? – искренне удивился Иван. – На тебя это не похоже.
– Знаю, – вздохнул режиссер.
– И пессимизм тебе несвойственен. Так что перестань кукситься, иначе растеряешь свой творческий азарт раньше чем через месяц, а нам нужно снять этот фильм, потому что лично я рассчитываю на премию за главную мужскую роль. Тебе она тоже не помешает, но за режиссуру.
– Я ни секунды не сомневался в том, что премию получу. Хотя призы для меня не так уж и важны, больше хочу коммерческого успеха. И «Сиамские» могли бы стать бомбой.
– У тебя есть враги, Эд?
– Вроде нет. А что?
– Я просто подумал о том, что кто-то мог все это устроить, чтобы не дать тебе насладиться триумфом.
– Умертвить двоих только ради того, чтобы я провалился? – Чаплин не скрывал своего скептицизма. – Нет, вряд ли.
– Да, что-то я перемудрил. Но верить в невезение, которое принесли нам Аня с Таней, тоже не хочу. Прикольные, кстати, девочки. Мне они понравились. Особенно хорошая сестра.
– Таня, – кивнул Эд. Он тоже проникся к ней большей симпатией.
– Аня, – возразил Иван.
– Аня со стрижкой, – напомнил Чаплин.
– Да, я знаю.
– И она, по-твоему, хорошая?
– Если их сравнивать, то, безусловно, положительный персонаж именно Аня.
– Брось. Она скандальная, прибухивающая, тщеславная, похотливая…
– Она настоящая. В отличие от сестры. Татьяна – тот тихий омут, в котором такие черти водятся, что лучше и не знать.
– В нее Женька Бородин влюблен.
– Осветитель?
– Да. Он посвящает ей стихи.
– Думаешь, у них что-то получится?
– Я могу вообразить отношения мужчины и двух сиамских сестер, потому что я писал сценарий про это и все еще собираюсь снять фильм. Аксакал познакомил меня с историческими фактами на эту тему в первую нашу встречу. Но это все… – Чаплин рывком достал очередную сигарету. – Как не по-настоящему, понимаешь? Я смотрю кино, я его снимаю, но в жизни все немного иначе. И история сестер Блажек, которую мне поведал Нурлан в нашу первую встречу, все равно что легенда. Поэтому, когда я представляю реальных людей, которых знаю, соединившихся в этом сюрреалистическом любовном треугольнике, то мысленно фыркаю. Нет, эти отношения не зайдут дальше первого свидания.
– Думаешь, Женька даст задний ход?
– Сразу, как только ощутит в полной мере всю «прелесть» отношений с женщиной, к которой прилагается еще одна…
– Скандальная, прибухивающая, тщеславная и похотливая? – процитировал Эда Иван. – То есть прямая противоположность той, которую он выбрал? Да это же мечта каждого мужика – иметь двух не похожих друг на друга женщин. А эти еще и соперничают друг с другом, значит, будут за его внимание бороться. Одна стихами услаждать, вторая интимными ласками – кто чем умеет. А денег меньше, чем на двух отдельных баб, уходить будет. Желудок общий, значит, едят мало. Обувь и одежда в одном экземпляре. Зато застраховать жизнь можно каждой в отдельности…
– Не смешно, Ваня.
– Да я почти серьезно.
– Ключевое слово – почти. – Эд снова закурил. – Другого сестрам Сомовым мужика надо. Не Женьку. Чтоб получилось что-то…
