– Мне кажется, что да.
– Тогда я не буду мешать. Клянусь.
– Из-за угрызений совести? Или потому что поняла, что, вставляя палки в колеса, сделаешь еще хуже? А может, Женя тебе вдруг понравился и ты сама не прочь с ним попробовать?
– Ни то, ни другое, ни третье.
– Или и то, и другое, и третье?
– Подойдут оба варианта, – усмехнулась Аня. – Потому что я сама не знаю точно, какой из них верный. Главное, чтоб ты была счастлива.
Татьяна расчувствовалась и обняла сестру.
– Мы не станем звездами, ты понимаешь? – спросила у нее она после того, как вернула руку с шеи Ани на макушку Жени. Его тонкие волосы намокли и казались орошенным росой пухом одуванчика.
– Еще не все потеряно.
– Я так не думаю. Нам придется вернуться к той жизни, которую мы вели ранее. Но в ней появится Женя.
Тот, как человек, которого вспомнили, икнул. Затем застонал.
Татьяна наклонилась к нему.
– Пить?
– Где я? – прохрипел Бородин.
– У нас дома. – Таня взяла бутылку воды, открутила крышку и влила в рот Жени немного жидкости.
Тот закашлялся, после чего сел.
– Почему я у вас дома, а не в больнице?
– Мы смогли оказать тебе помощь сами.
– Вы уверены в этом?
– Тебе же лучше.
– То, что меня перестало рвать, ни о чем не говорит, – начал сердиться Женя. – Что, если яд успел проникнуть в организм так глубоко, что обычным промыванием желудка не обойтись?
– Какие глупости, – фыркнула Аня. – С тобой все в порядке.
– Я встать не могу! – Он на самом деле сделал попытку подняться на ноги, но тут же осел.
– Это из-за слабости. Давай мы поможем тебе.
– Вы должны были вызвать «Скорую», – отмахнулся от Ани Бородин. – Почему не сделали этого?
Сестры переглянулись.
– В сок случайно попал стебель ядовитого растения, вот этого, – Таня указала на диффенбахию. – Я знала, что им человека не убить, поэтому промыла тебе желудок.
– Случайно? – Женя, схватившись за стол, рывком поднялся. Его качнуло, но он смог удержаться на ногах. – Я слышал сквозь дурман ваш разговор. Твоя сестра намеревалась меня отравить. И не одним стеблем. Она чего только не покрошила в чашу соковыжималки вместе с яблоками. А ты ей не помешала.
– Я не видела, что она делает.
– Как такое возможно? Вы сиамские близнецы, и одна не может закрыться в комнате с пучком ядовитых растений, когда вторая колдует над пирогом.
Таня недоуменно воззрилась на Женю.
– Хочешь сказать, мы это вместе задумали? – спросила она.
– Нет, задумала твоя злобная половина, иначе говоря, Аня. А ты ей не помешала, потому что сестра завладела твоим разумом. Она вертит тобой как хочет.
– Это неправда, – вмешалась Аня. – Таня понятия не имела о том, что я замыслила. А если бы узнала, то помешала бы.
– Серьезно? Тогда почему она не вызвала «Скорую помощь»?
– Пыталась защитить меня.
– Ценой моей жизни?
– Тебе же сказали, что от этих растений не умрешь, – рявкнула Аня. – Хватит уже ныть. Да, я нехорошо поступила, подсунув тебе отраву. За это прошу прощения. Но я не хотела тебя убивать, клянусь. Сестру попугать и… Кое-что проверить.
– Что именно?
– Меня преследовала мысль о том, что Абзала отравила Таня. Думала, может, она из своих чудо-растений яд приготовила и незаметно его в воду добавила. Стакан стоял возле нее, а мы, хоть и сиамские близнецы, но не следим друг за другом ежесекундно.
– Я стал для тебя подопытной крысой? Это отвратительно.
– Поверь, я это знаю. Как и Таня. Мы долгие годы были этими самыми крысами.
– Ты ненормальная женщина, Аня. Чокнутая. Я думал, просто баба с дурным характером, но нет.
– Не смей оскорблять мою сестру, – вступилась за нее Татьяна.
– Хорошо, не буду. И в полицию звонить тоже. Но в больницу обращусь. И если окажется, что моему организму нанесен серьезный урон, заложу вас, девочки…
– Ты сейчас серьезно?
– Нет, шучу. Момент-то подходящий! Обожаю юморить после неудачных покушений на мою жизнь.
– Тебе просто нужно отлежаться, – предложила Таня. – Давай мы разложим для тебя диван?
– Нет, я с вами не останусь. Аня опасна для окружающих, а ты, Таня, убедила себя в том, что это не так. Значит, и тебя нужно бояться. А я, дурак, хотел связать с тобой свою жизнь. Не звони мне больше, прошу. И не пиши. Я хочу забыть тебя, как страшный сон. Очень надеюсь на то, что мой желудок не напомнит о тебе. Прощай.
И Женя, чуть покачиваясь от слабости, зашагал в прихожую. Через несколько секунд сестры услышали хлопок двери.
– Быстро завяли его помидоры, – проговорила Аня. Имея в виду чувства.
– Ты их загубила… – Таня грустно улыбнулась. – Залила отравой.
– Мне кажется, они изначально не были жизнеспособными.
– Теперь я тоже так думаю. Но все равно жаль… Мы даже не попробовали.
– Перепихнуться?
– Опять ты за свое? Я об отношениях.
– Ничего бы у вас не вышло.
– Ты этого не знаешь. И винить Женю за… рано завядшие помидоры… не смеешь. Любой на его месте убежал бы.
Сестра готова была спорить, но Татьяна молча качнула головой. Не надо, хватит, закончим на этом, говорила она этим жестом. Как ни странно, она не злилась на сестру. А что самое главное, не горевала из-за бегства Жени. Случилось то, что должно было…
Они снова остались одни.
Глава 3
Чаплин скомкал пустую пачку из-под сигарет и швырнул ее в урну. Все, больше он не курит!
И жаль, что не пьет, потому что за день ему раз пять позвонил Ваня Охлопков и позвал разделить с ним… Дословно: колдовство в хрустальной грани бокала. Эд помнил романс с похожими стихами. Кажется, его исполнял Малинин. Только там плескали колдовство во мрак. И свечи мерцали… Или зеркала? Не суть. В общем, Ваня звал Эда побухать, а тот не присоединялся, потому что попойки не любил, особенно актерские. Попадая на них, он видел, как талантливые люди постепенно превращаются в дрова-слюни-какашку. В общем, теряют облик, ибо творческий человек меры не знает и пьет, если взялся, до тех пор, пока держат ноги.
Тот же Охлопков был к спиртному неравнодушен, в чем сам сознавался. Особенно любил водку. Считал не периодическую систему, а ее лучшим открытием Менделеева.
…Снова раздался телефонный звонок. Чаплин достал из кармана сотовый и понял, что не ошибся – с ним в очередной раз желал поговорить Иван.
