– Тебе спать не пора? – спросил у него Эд.
– С ума сошел? Время-то еще?
– Если учесть, что ты бухаешь с десяти…
– Одиннадцати, – поправил его Охлопков. – И я не бухаю. Выпиваю. В хорошей компании под приличную закуску.
– В обед ты говорил другое. – Тогда Ваня, еле ворочая языком, сообщил, что угомонил бутылку беленькой и зажрал ее хлебом с майонезом и кетчупом.
– Я поспал, принял душ, взбодрил себя кофе и теперь принимаю гостей, среди которых надеюсь увидеть тебя.
– Ты же знаешь, я не пью.
– Тебя никто не заставляет… Просто приезжай, составь компанию. Поешь! У нас тут такие вкусности…
– «Доширак» и «Бигбон»?
– С нами Карина. Она такую поляну накрыла, что глаза разбегаются.
– С вами, это… С кем?
– С Маратом пришла. Втроем сидим. Зовем тебя. Приезжай, а? Обсудим планы на будущее.
– Кина не будет. Финансирование прекращено. Проект заморожен. Так что можешь соглашаться на роль в сериале.
– Не хочешь к нам, хотя бы водки привези, – выпалил Иван. – Литр. А Каринке вина. Шардоне. Или каберне? Короче, пофиг, купи красное полусладкое.
– Ладно, ждите. Буду через полчаса.
Купив водки и вина, Эд подъехал к дому Вани. Хотел позвонить ему и сказать, чтоб вышел, или посигналить, но потом передумал. Настроение – дрянь. Но станет еще хуже, когда Эд останется один в пустой квартире. Лучше уж провести вечер в компании, пусть и не трезвой. Как все напьются, уеду, решил Чаплин и вышел из машины.
Дверь ему открыла Карина. Она была в маечке на тонких бретельках и обтягивающих джинсах. Волосы убраны, но из хвоста выбиваются кудряшки и падают на раскрасневшиеся щеки. В глазах искорки. В принципе, женщины в легком подпитии Эду нравились. Были в них очарование, игривость. И Карина сейчас излучала и то, и другое.
– Ты? – удивилась она.
– А вы кого-то другого ждали?
– Ваня не сказал, кто приедет. Проходи.
– Как вкусно пахнет, – не мог не заметить Эд. Он весь день ничего не ел, и сейчас ароматы, витающие в воздухе, напомнили об этом.
– Голоден?
– Как волк.
Из комнаты показались Марат с Иваном. Их интересовала водка, поэтому, забрав ее, артисты вернулись на диван и уткнулись в телевизор. Смотрели Вуди Аллена. Эд хорошо относился к его творчеству, но сейчас ему хотелось не зрелищ, а хлеба. Поэтому он пошел на запах расплавленного сыра и оказался в кухне.
– Что готовишь? – поинтересовался Чаплин.
– Луковый пирог.
– А пахнет сыром.
– Пирог я только поставила, а жульен уже готов. Будешь?
– Да.
Карина сняла крышку с чугунной сковороды, и аромат чуть не сбил Эда с ног. В животе заурчало так, что звук услышала и Карина.
– Проголодался, бедненький, – хмыкнула она. – У Вани ни кокотниц, ни даже горшочков, поэтому жульен приготовлен не порционно.
– Ничего страшного.
– С чистыми тарелками тоже беда, подожди, сполосну.
Чаплин только сейчас заметил, что раковина переполнена. Ваня говорил о поляне, которую накрыла Карина, и понял, что они уже много чего съели.
– Я думал, повара в свободное от работы время не готовят, – сказал Эд, встав из-за стола, чтобы помочь Карине с посудой. Чем раньше они ее вымоют, тем скорее он поест.
– Обычно – да. Я приношу домой еду в контейнерах. Но когда у меня стресс, я начинаю стряпать. Готовка меня отвлекает.
– Значит, не только секс и вино?
– Запомнил мои слова? Или припомнил… Мне мои слова?
– Без обид.
– Естественно. – Карина взяла одну из помытых тарелок и насухо вытерла ее вафельным полотенцем. – Я не обидчивая. Фильм есть под названием: «Ешь, молись, люби». Но если бы его сняли про меня, назывался б он «Готовь, пей, трахайся».
– Ты слишком к себе строга.
– Объективна, – пожала плечами она, затем положила в тарелку жульен. После этого открыла вино, налила его себе. – Сейчас в квартире находятся трое мужчины, и со всеми ними у меня был секс. Как это меня характеризует?
– Как женщину, которая умеет дружить со своими бывшими любовниками.
– Ты уже стал «эксом»? А я надеялась еще на один перепихон с тобой.
– Опять?
– Что?
– Хочешь казаться хуже, чем есть?
Карина нашла слова режиссера забавными и рассмеялась.
– Ешь, ты же так хотел.
Чаплин зачерпнул вилкой жульен и отправил его в рот. Прожевав, проговорил:
– Ты точно волшебница. Пищевая фея.
– Звучит не очень.
– Тебя мама учила готовить?
– Нет, – резко ответила она. – Педагоги колледжа.
Карина выпила вино одним махом и налила себе еще.
– Я мамы почти не знала. Она родила меня совсем молоденькой и отдала.
– Кому? Бабушке с дедушкой?
– Государству. Я отказной ребенок.
– Но у тебя же есть отец…
– Приемный. Настоящего я не знаю. Мать не сказала мне, от кого родила.
– Как ты с ней познакомилась?
– Она забрала меня из детдома, когда я в первом классе училась. Вскоре она вышла замуж за прекрасного человека. Он удочерил меня. Я стала называть его папой, что до сих пор и делаю.
– Что случилось с твоей мамой? Она умерла?
– Нет, она нас бросила. Меня во второй раз, его в первый.
– И где она сейчас?
– Без понятия. Она присылает открытки иногда. Где-то раз в год. Сообщает, что жива. Они из разных стран приходят. То есть она путешествует. И плевать ей на нас.
– Не совсем, раз присылает открытки.
– Меня воспитал чужой, по сути, дядя. Ему помогала мама Филиппа. Она мне не заменила родительницу, даже подругой не стала, но у нас сложились нормальные отношения. Я благодарна этой женщине хотя бы за терпение. Отец не сделал ее своей законной женой, потому что официально все еще в браке. Так что не надо о том, что матери на нас не наплевать!
– Сколько ты ее не видела?
– Двенадцать лет.
– Не пробовала найти?
– Я – нет. Отец. У него не вышло. – Карина снова выпила. Очарование и игривость стали уступать место агрессии. Но, скорее всего, не алкоголь стал причиной этого замещения, а тема разговора. – Мне порой кажется, что папа до сих пор любит ее. И ждет, когда она вернется.
– А ты?
– Нет и нет. Тема закрыта.
