– Хорошо.
Конечно, хорошо, но мне хотелось услышать хотя бы часть тех слов, которые он написал тогда. «Соскучился по тебе…» В душе поднималась волна нетерпения, но на нее, к сожалению или к счастью, обрушилась вторая волна слабости. Приятной слабости….
Нашу встречу я представляла немного иначе, но в то же время понимала, что так лучше. Мы одни, тихо, и полумрак частично скрывает неловкость и волнение… Мои и Тима.
Или это была лишь моя неловкость и мое волнение, которые я бы с радостью разделила на двоих.
– Ты… – начала я, но осеклась, потому что Тим осторожно забрал у меня книгу, положил на край стола, взял меня за руку, чуть сжал пальцы и повторил тепло и с улыбкой:
– Привет, Ланье.
– Привет, – ответила я, чувствуя, как скованность уходит, а остается радость, заставляющая сердце стучать в два раза быстрее.
– Кажется, я приглашал тебя в кино.
– Я согласна!
– Если загородный дом не слишком пострадал от воды и завтра мы вернемся с Эдитой Павловной не слишком поздно.
– Значит, уже завтра?
– Надеюсь.
– Тогда и я тоже буду надеяться.
Он отпустил мою руку, и сразу стало как-то одиноко и холодно. Но я упрямо схватила эту неповторимую, сказочную минуту-комету за хвост, выпрямилась и официально, но с долей иронии торжественно произнесла:
– Итак, Тим, вы приглашаете меня в кино. Но вы не сказали, какой фильм мы будем смотреть. Я девушка разборчивая и совершенно не согласна на ужасы, мистику и… Что там еще показывают плохого? – Приподняв брови, как часто делала бабушка, я скривила губы, красочно демонстрируя свое отношение к тому, что попадало под разряд «фу» и «фи».
– Не старайся, все равно не станешь похожей на Эдиту Павловну. – Тим широко улыбнулся. – Ты другая.
Услышать это было очень приятно, потому что в глубине души я не хотела быть Ланье и никак не могла свыкнуться с новым положением (хотя не такое уж оно и новое): будто на меня надели чужое пальто и строго велели застегнуться на все пуговицы.
– Не знаю, о чем вы говорите, молодой человек… – продолжила я тем же тоном, но взгляд вдруг зацепился за крепкое плечо Тима, опустился ниже по руке к локтю и взметнулся вверх. Мы снова смотрели друг другу в глаза.
– Мадемуазель, уверяю вас, мы пойдем только на тот фильм, который вы одобрите. Я даже готов выдержать два часа мелодраматических соплей.
Пару секунд мы молчали, а затем прыснули от смеха.
– Тише, – прошептала я, – а то придет Эдита Павловна и прямо сейчас отправит тебя за тридевять земель разбираться с дырявыми трубами.
– Вряд ли, – усмехнулся Тим. – Если она включит свет, то первым делом отправит меня в ванную бриться и мыться. А я тебе кое-что привез. – Он расстегнул «молнию» бокового кармана рюкзака, достал мятый комок бумаги, развернул его и замер. – Это тебе, Настя.
Мое любопытство можно было солить, мариновать и квасить, и наверняка бы получилось приличное количество разнообразного интереса – приблизительно пять трехлитровых банок. Взяв бумагу, я отогнула последний уголок и увидела удлиненный изогнутый камень с бирюзовыми прожилками, усыпанный сверху крошкой мелких мутных кристаллов.
– Ого… Это что? – спросила я.
– Подозреваю, малахит, – улыбнулся Тим.
– Ого… – Дотронувшись пальцем до шершавых кристаллов, я немного подалась вперед и почувствовала запах хвои, дождя, травы, мха… Мое воображение опять колдовало, и я давала ему такую возможность, потому что это были замечательные фантазии. – Ты и правда небрит, – хихикнула я и кокетливо закусила нижнюю губу.
– Почти как леший.
– Не-а, как Робин Гуд. Ну, наверное.
Мне нравилось, что свет в зале приглушен, что Тима и меня освещает лишь бра. Да, да, мне это тысячу раз нравилось! И какое счастье, что я не легла спать, и спасибо тем, кто пишет книги о дворцовых переворотах…
– Иди спать, – мягко произнесла я, хотя расставаться не хотелось. – Тебе завтра рано вставать.
– Ты заботишься обо мне? – спросил Тим, не двигаясь с места.
– Стараюсь, – непринужденно ответила я и скосила глаза на тюльпаны, мол, подумаешь, обычное дело. Но мои уши горели!
– Если не возражаешь, я, пожалуй, тоже буду заботиться о тебе, – серьезно сказал Тим. Не дожидаясь ответа, он подхватил рюкзак и поднялся. – Спокойной ночи, Ланье.
– Спокойной ночи.
Он шел к лестнице, а я смотрела ему в спину, сжимая в руке необычный подарок.
«Завтра мы пойдем в кино. Завтра мы будем сидеть рядом, – напомнила я себе и поняла, что уснуть будет очень и очень сложно. – Может, все же пожаловаться Льву Александровичу на бессонницу?»
Улыбнувшись, я взяла со столика книгу и счастливо вздохнула.
– Спокойной ночи, Тим.
* * *
Первая половина завтрака прошла в молчании, лишь изредка звякали вилки о тарелки и раздавалось глухое «тук», когда кто-нибудь делал глоток сока или воды и ставил стакан на стол.
Тим увез Эдиту Павловну и Нину Филипповну за город, и все утро я чувствовала себя одинокой птахой в обществе грифонов. Но это ничуть не беспокоило, потому что я была особенной птахой – гордой и счастливой. Никто не мог испортить настроение, я парила над землей, и, чтобы обидеть, меня сначала нужно было поймать и как минимум заковать в тяжелые кандалы – иначе я бы вновь устремилась к пушистым облакам и яркому солнцу.
Помимо меня за столом сидели Кора, Семен Германович и Валерия. Ели неторопливо, но мой дядя постоянно поглядывал в окно, будто ждал прибытия скорого поезда. Сморщив мясистый нос, он пару раз что-то пробурчал о погоде и сделал несколько бесполезных замечаний дочери, а затем принялся нервно намазывать хлеб печеночным паштетом. На бежевую скатерть посыпались крошки.
Размечтавшись о предстоящем кино, я бездумно остановила взгляд на дяде. Но при этом я не увидела ни его рыжих волос, ни привычно блестящих щек и губ – просто размытая картинка без деталей.
– Черт! – негромко воскликнул Семен Германович, уронив бутерброд на стол паштетом вниз, и я, потеряв нить своих будущих «а возможно», «а если бы», «а было бы так хорошо», вдруг увидела его лицо и безошибочно прочитала на нем липкое самодовольство. Мысли дяди явно были направлены на меня, и, похоже, я своим туманным взглядом невольно поощрила их.
«М-м… только не это!»
Быстро вернув внимание на тарелку с остатками завтрака, я опять принялась вспоминать разговор с Тимом.
– А Клим, между прочим, устраивает вечеринку «Браво-Бис». – Лера наевшись, откинулась на спинку стула и посмотрела на мать. – А нам он приглашение прислал?
– Понятия не имею, – ответила Кора и отодвинула свой полезный и малокалорийный салат красоты в сторону. – Три года подряд присылал и, полагаю, в этом году поступит так же.
