Девушка пошатнулась, почувствовав разом и испуг, и боль. Она ударилась голенью о каменный выступ и чуть не растянулась во весь рост, удержавшись лишь потому, что упала на одно колено. Потянувшись к бедру, чтобы достать еще одну стрелу, она почувствовала, что одежда уже намокла, а из раны потоком струится теплая кровь. И лишь потом ошеломленная девушка ощутила, насколько ей больно.
Однако постаралась не терять головы и наложила на тетиву еще одну стрелу.
Прямо над ней навис гоблин, жарко дыша вонючей, утыканной острыми желтыми зубами пастью. Он уже занес меч высоко над головой.
Кэтти-бри спустила тетиву. Гоблин дернулся и слегка подскочил, но тут же снова опустился на ноги. Стрела угодила в другого гоблина позади него, вонзившись ему под подбородок и разнеся череп.
Девушка решила, что умирает. Иначе как она могла промахнуться? Может, стрела пролетела под мышкой чудовища, когда оно от испуга подпрыгнуло? Собственно, какая разница, но почему-то она не могла отделаться от этих мыслей. Она была уверена, что сейчас умрет, потому что отразить следующий удар все равно не успела бы.
Однако меч так и не опустился на нее. Гоблин замер, постоял неподвижно (целую вечность, как показалось Кэтти-бри), потом выронил меч, со звоном упавший на камень. Вдруг из середины грудной клетки чудовища послышался странный свист, а потом хлынула густая струя крови. Гоблин свалился вниз на бок, уже мертвый.
И тут только Кэтти-бри поняла, что не промазала; стрела прошила первого врага насквозь и убила еще и стоявшего за ним.
Девушка с трудом встала на ноги, затем попыталась бежать, но на нее снова накатила волна боли, и Кэтти-бри опять оказалась на коленях, даже не сразу поняв, что упала. Вверх по бедру полз неприятный холод, появилась тошнота, и тут, к своему ужасу, она увидела еще одного гоблина. Он быстро приближался к ней, размахивая шипастой дубиной.
Собрав все силы, девушка дождалась, пока он не подошел почти вплотную, а потом ткнула в него луком. Гоблин взвизгнул и отшатнулся, избежав при этом удара. Зато Кэтти-бри выиграла время, чтобы выхватить меч и кинжал.
Она встала, подавив боль и дурноту.
Гоблин что-то произнес неприятным визгливым голосом, очевидно угрозу, и снова бросился на Кэтти-бри, размахивая дубиной перед собой, но девушка отпрянула назад.
Сразу же последовала вспышка ослепляющей боли, и она чуть не упала. А гоблин наступал, предвкушая победу. Он все время продолжал что-то болтать, хоть она и не понимала ни слова, хихикал и тыкал пальцем, показывая на ее раненую ногу.
Кэтти-бри не сомневалась, что справится с этим гоблином, но что в этом толку? Даже если они с Гвенвивар победят всех этих гадов или заставят их обратиться в бегство, что ждет ее дальше? Нога и так уже почти не держала девушку, совершенно очевидно, что вряд ли ей удастся должным образом промыть и перевязать рану. Пусть она и не погибнет от руки гоблина, но идти вперед уже точно не сможет.
Кэтти-бри закатила глаза и начала валиться на спину.
Гоблин попался на удочку. Он бросился на нее, но девушка широко открыла глаза и выпрямилась. Гоблин понял подвох, попытался остановиться, но поскользнулся в грязи.
Он начал дико размахивать дубиной, но Кэтти-бри сделала выпад вперед и попала мечом как раз между ее шипами. Однако, понимая, что сил удержать дубину у нее все равно не хватит, она навалилась на меч всем телом, приблизившись к гоблину вплотную. Одновременно она пустила в ход кинжал с самоцветами и ткнула им в брюхо твари. Но гоблин успел заслониться рукой, и острие только вспороло кожу.
Кэтти-бри боялась, что долго не удержит захват. Ее силы были на исходе, больше всего девушке сейчас хотелось сжаться в точку и исчезнуть.
Но вдруг гоблин, к ее изумлению, завыл от боли. Он стал трясти головой и дергаться всем телом, силясь высвободиться. Кэтти-бри, неимоверными усилиями удерживавшей дубину на безопасном расстоянии, приходилось двигаться синхронно с ним.
Кинжал дрожал от текшей по нему энергии, вливавшейся в руку девушки.
Кэтти-бри не знала, что и подумать, не понимала, что происходит. У гоблина тем временем начались судороги, и с каждой его конвульсией новый импульс вливался в руку его противницы.
Чудище осело на камень, рука, которой гоблин прикрывался, повисла, и Кэтти-бри почти машинально всадила кинжал по самую рукоять. Новой волной энергии ее чуть было не отбросило в сторону. И тут она широко раскрыла глаза от изумления и ужаса, поняв вдруг, что клинок Артемиса Энтрери в буквальном смысле высасывал из жертвы жизненные силы и переливал их в своего хозяина!
Гоблин судорожно вытянулся на крутом выступе сталагмита, уставив вверх широко распахнутые немигающие глаза, тогда как его тело дергалось в предсмертной агонии.
Кэтти-бри отступила, выдернув окровавленный кинжал. Она с трудом переводила дыхание и смотрела на клинок с почти священным ужасом.
Раздавшееся вдруг рычание Гвенвивар напомнило ей, что битва еще не закончилась. Девушка заткнула кинжал за пояс и повернулась, решив найти свой лук. Она пробежала несколько шагов, прежде чем поняла, что нога больше не болит.
Откуда-то из тени вылетело копье, но оно лязгнуло о камень позади бегущей девушки и только спутало ее мысли. Кэтти-бри проехалась по грязи и на ходу подхватила лук. Бросив взгляд на волшебный колчан, она отметила, что он опять наполнен стрелами.
Еще она заметила, что из раны больше не сочится кровь. Девушка торопливо провела по бедру рукой и почувствовала на месте ранения рубец. Она недоуменно тряхнула головой, но раздумывать не стала, вскинула лук и начала стрелять.
К ней сумел подобраться только один гоблин, тихонько обогнув здоровенный сталагмит. Девушка опустила было лук и выхватила оружие для рукопашной, но остановилась. И гоблин тоже. Громадная кошачья лапа хлопнула его по макушке, и длинные когти вонзились в покатый лоб.
Гвенвивар дернула гоблина назад с такой бешеной силой, что один из его сапог остался на месте. Кэтти-бри быстро отвела глаза, не желая видеть, как клыкастая пасть пантеры сомкнулась на шее ошалевшего гоблина.
Стрелять больше было не в кого, но Кэтти-бри все же выпустила еще одну стрелу, чтобы осветить конец коридора. Пять-шесть гоблинов мчались прочь со всех ног, и она послала им вдогонку целую тучу стрел.
Ее магический колчан никогда не оставался пустым, и она стреляла бы еще, но Гвенвивар подошла к ней и мягко ткнулась головой ей в ногу, ласкаясь. Кэтти-бри облегченно вздохнула и опустила ладонь на широкую спину пантеры, задержав при этом взгляд на драгоценном кинжале, теперь совершенно безучастно торчавшем из-за пояса.
Она помнила, что Энтрери пользовался именно этим оружием, а однажды даже почувствовала этот кинжал у собственного горла. При этом воспоминании Кэтти-бри передернуло — теперь она знала страшные возможности этого оружия, и тот далекий миг представился ей в куда более мрачном свете.
