Глава 11. По направлению к системе ссылки
Устрашающий указ 1663 года провозглашал: «Татям, разбойникам и убийцам, которые… довелись смертныя казни, указал Великий Государь отсечь обе ноги да по левой руке, а смертию их не казнить, и учиня им казнь, те отсеченные ноги и руки на больших дорогах прибивать к деревьям, и у тех же ног их и рук написать вины их и приклеить… чтоб всяких чинов люди то их воровство ведали».
Такое членовредительство, по сути четвертование, настолько превосходило жестокостью обычное телесное наказание, что уже три года спустя оно было отменено. С этим контрастирует законодательство 1691 года, изменившее многовековую традицию ступенчатого наказания за кражу и установившее, что три, а не две кражи, еще не наказываются смертью: «Которые воры… учнут виниться в трех татьбах, а в разбоях и в убийствах виниться не учнут, и им чинить наказанье – бить кнутом и, запятнав, ссылать в Сибирские городы, а смертью их за три татьбы не казнить». В то же время Сэмюэль Коллинс, личный врач Алексея Михайловича, несколько лет в 1660-е годы проживший в Москве, писал о применении смертной казни в России: «В субботу на Страстной неделе он [царь] посещает некоторые тюрьмы, рассматривает преступления колодников и некоторых освобождает. Недавно был выпущен один англичанин, сидевший в тюрьме за делание фальшивой монеты. Смертью здесь наказывают очень немногих, а большую часть преступников секут кнутом: и это наказание хуже смертной казни»
[648]. Эти три различных источника дают понять, что в уголовном праве происходило некоторое движение от смертной казни («смертной казнью здесь наказывают очень немногих») к ссылке, с помощью которой власть демонстрировала свою власть, по сути заставляя преступника работать на себя
[649].
Ступени рецидивизма
В системе ступенчатого наказания за кражу и грабеж схематически отражается эволюция положений уголовного права о ссылке и телесном наказании. Как показано в главе 9, в XVII веке наказания за уголовные преступления сложились в своего рода трехступенчатую лестницу (см. приложение), подобную той, которая в течение столетий применялась в европейском общем праве; изменения приживались медленно. Указ 1637 года эту лестницу удлинил: было добавлено различие между небольшими и средними преступлениями и предложение не казнить за совершение трех краж. Но составители Соборного уложения не приняли ни этой терминологии, ни увеличения ступеней лестницы. Тем не менее в Соборном уложении к наказаниям за кражу и грабеж была добавлена ссылка. После битья кнутом и отрезания уха преступника следовало посадить в тюрьму на 2–4 года в зависимости от тяжести преступления, а затем отправить в ссылку. Отсутствие уха должно было служить для опознания преступника как такового в ссылке (см. указания на источники в приложении).
Указы, появившиеся после Соборного уложения, в отношении смертной казни и ссылки демонстрируют противоречивый курс. Так, указ 1653 года повелевал, чтобы приговоренным к смерти ворам и разбойникам сохраняли жизнь и, бив кнутом и урезав палец на левой руке, ссылали на пограничье. Выбор левой руки для членовредительства мог быть связан со зловещими предрассудками относительно левой стороны или с представлением, что бóльшая часть работы выполняется рукой правой. Повторное преступление уже в ссылке предусматривало для таких людей смертную казнь, а искалеченная рука удостоверяла их преступное прошлое
[650]. С другой стороны, указом 1659 года предписывалась смертная казнь уже за первый разбой на неспокойной средней Волге; с этим контрастирует указ 1661 года о подделке монеты, который заменял смертную казнь на калечение ужасного масштаба (см. приложение). Новоуказные статьи 1669 года сохраняли трехступенчатую лестницу наказаний, но отказывались от тюремного заключения и ссылки, которые предусматривало Соборное уложение 1649 года. Членовредительство для идентификации преступников было сохранено. Тех, кто был виновен в одной-двух кражах или в одном грабеже (если они не были замешаны в других преступлениях), положено было отсылать домой на поруки, пометив их отрезанием пальца. В ссылку отправляли только тех, кто не имел фиксированного места проживания. В дальнейшем законодательство в основном следовало Соборному уложению, отправляя преступников в ссылку вместо смертной казни, но колебалось относительно того, оставлять ли какие-либо знаки на их теле. Продолжая движение в сторону отказа от смертной казни, указ 22 марта 1683 года заменил смертную казнь за «изменные слова» на битье кнутом и ссылку без калечения, а указ от мая 1691 года заменил смертную казнь для воров ссылкой и клеймением. Первое действительное продление лестницы рецидивизма было осуществлено в сентябре 1691 года: к смерти теперь приговаривали, когда человек совершал четвертую кражу, к ссылке – только за третью. За умышленное убийство, политические преступления и повторные преступления, разумеется, оставалась в силе смертная казнь. Например, в январском указе 1692 года специально оговаривалось, что, если ссыльный с отметками на теле, свидетельствующими о его уголовном прошлом, будет пойман на преступлении, наказываемом смертной казнью, его и следует казнить (ссылки см. в приложении).
Ссылка как наказание
В Новое время Российская империя печально прославилась тем, что Джордж Кеннан в 1891 году назвал «Сибирь и ссылка»
[651]. Необходимость для России ссылки как судебного наказания приобрела широкую известность благодаря поколениям русских революционеров от декабристов до Владимира Ильича Ульянова, псевдоним которого Ленин, как говорят, был произведен от сибирской реки Лены. Наследником этой традиции стала обширная советская структура ГУЛАГа. Но в XVII веке эта «система» только начинала формироваться.
Историки прослеживают истоки наказания изгнанием в Русской Правде, а летописи XVI века полны упоминаний о ссылке представителей элиты
[652]. Заключение в монастыре, которое мы разбирали в главе 3, было общепринятым способом избавления от политических противников, не прибегая к их убийству, и может рассматриваться как форма ссылки. Как мы подробнее покажем в главе 14, бояре ссылали своих противников во время придворной борьбы 1530–1540-х годов; Иван Грозный ссылал бояр и митрополитов; Борис Годунов рассылал своих соперников – Романовых – по монастырям и дальним уголкам империи
[653]. В то же время церковь направляла провинившихся священнослужителей, религиозных диссидентов и виновных в преступлениях против нравственности в монастыри на покаяние, что для некоторых перерастало в пожизненное заключение. Даже землевладельцы, и светские, и церковные, могли применять своего рода ссылку: по губному наказу селам Кирилло-Белозерского монастыря, за первую кражу виновного, наказав кнутом, следовало «выбить вон», то есть изгнать из монастырских земель; то же распоряжение находим и в уставной грамоте землям боярина Дмитрия Ивановича Годунова
[654]. Европейские города раннего Нового времени обыкновенно изгоняли уголовных преступников за пределы своей территории; но территория России была велика, и ссыльные оставались в ее пределах, продолжая служить государству на далекой периферии
[655].
