В качестве судебного наказания ссылка не упоминается в законодательных памятниках до позднего XVI века: ее нет ни в Двинской (1397–1398) и Белозерской (1488) уставных грамотах, ни в церковном праве до Стоглава (1551) включительно, ни в Судебниках 1497, 1550, 1589 и 1606 годов, ни в губных грамотах или указных книгах разбойного приказа XVI века. Когда она появляется в 1582 году, это происходит без связи с уголовными преступлениями. В то время как разворачивалась территориальная экспансия на степь, тех, кто подавал ложные жалобы, лгал в суде или клеветал, били кнутом на торгу и ссылали служить казачью службу «в украинные городы – Севск или Курск». Начиная с 1590-х годов государство насильственно переселяло крестьянские общины в Сибирь для несения службы и обработки земли. В 1620-е годы этот миграционный поток пополнился ссыльными людьми, осужденными за неуголовные преступления. Эндрю Гентес описывает такую практику как «политику экономического рационализма». Ко времени Смуты ссылка была уже настолько в ходу, что упоминается в «приговоре» Первого ополчения в июне 1611 года: было решено «смертною казнью без земского и всей Земли приговору… не казнити и по городом не ссылати»
[656].
Практика правоприменения в 1620-е годы полна случаев, когда осужденных за серьезные преступления отправляли в ссылку на службу или принудительные работы. Несколько эпизодов связаны с людьми, которых на западной границе заподозрили в шпионаже. Так, одного путивльского посадского человека, обвиненного в лазутчестве, в 1621 году сослали в Сибирь и «устроили в посадские люди или в какую службу пригодится»; холопа, сбегавшего за литовский рубеж, сослали в 1623 году «в Сибирь на житье, во что пригодится». Наконец, ссылка стала альтернативой смертной казни в 1638 году, когда царь, по заступничеству патриарха, помиловал группу осужденных преступников. Создание в 1637 году Сибирского приказа отражает ускорение темпа заселения Сибири ссыльными
[657].
Соборное уложение предусматривает наказание ссылкой за широкий спектр неуголовных преступлений: такая судьба ждала подьячего, если он во второй раз уклонялся от записи судного дела «в книгу», чтобы присвоить положенные с тяжущихся пошлины; сообщников человека, вторгшегося в частный дом для убийства (самого убийцу следовало казнить); посадских людей, переходивших в закладчики, чтобы избежать обложения (это повторение нормы 1642 года); нелегальных продавцов спиртного в корчмах, если их поймают за этим «вчетвертые»; тех, кого более трех раз арестовывали за продажу табака. Во всех этих случаях нормы предписывают, чтобы ссыльных назначали в работу: «ис тюрмы выимая, его посылати в кайдалах работати всякое изделье, где государь укажет». Впрочем, Соборное уложение добавляет ссылку к наказаниям за преступления губной компетенции – насильственные преступления, за которые предусматривалось и членовредительство
[658].
Нанесение увечий применялось выборочно и только к самым серьезным преступникам из ссыльных. Например, в 1653 и 1657 годах такие меры грозили применить к ворам и разбойникам, без социальной конкретизации. Что касается запрета незаконной продажи спиртного в 1660-е годы, отсечением руки наказывали только крестьян и холопов, но не более высокие чины. В 1655 году, когда царь грозил ссылкой ратным людям за пожог хлеба в полях, речь о членовредительстве не шла, как и в законах о ссылке за укрывательство беглых и раскольников
[659]. В других случаях применения ссылки членовредительство также не фигурирует, как, в частности, в 1681 году о наказании людей, какого бы чина они ни были, за вмешательство в работу землеописателей; в 1683 году о наказании ушедших от хозяев холопов, если те не хотят их брать обратно; тех, кто распространяет «причинные к смуте» слова; здоровых людей, попрошайничающих под видом калек; живущих в Москве без регистрации; стрельцов, бежавших со службы из Азова
[660]. Уголовных преступников перед отправкой в ссылку калечили.
Ссылка как труд и колонизация
Ссылка обещала обеспечить государство тем, в чем оно так отчаянно нуждалось: рабочей силой для заселения и освоения территорий. По мере того как под контроль России попадали новые земли на востоке и юге, государству становилось все труднее посылать войскам и администрации провиант из центральных областей; из ссыльных и насильственно переселенных крестьян верстались служилые люди и земледельцы, которым предстояло их кормить, но численность этого населения в XVII веке была еще сравнительно невелика
[661]. Хотя уже в 1668 году реформатор Андрей Виниус предложил обеспечивать постройку нового Каспийского флота и набор гребцов на его галеры за счет ссыльных (из числа преступников и военнопленных мусульман), ссылка начала использоваться в качестве источника рабочей силы лишь в конце 1690-х годов, когда Петр I направил на заселение недавно завоеванного им Азовского порта осужденных преступников. В 1696 году он приказал посылать в Азов на принудительные работы всех бежавших со службы и всех приговоренных к ссылке вместе с семьями (членовредительство в указе не упомянуто). Брайан Бек проследил историю титанических усилий по постройке доков, зданий и инфраструктуры во враждебной природной среде. (Сам термин «каторга» для обозначения принудительных работ возник в 1701 году в связи с азовским строительством.) В 1699 году Петр указал, что «которые колодники… из мастеровых и из посадских людей, а к смертной казни они… не надлежат», таких следует ссылать в Азов, но специально оговорил, что «холостых не ссылать». Насколько новый порт в Азове нуждался в опытных мастерах, настолько там была не нужна беспокойная молодежь. По подсчетам Бека, за десятилетие в Азов было сослано около 3000 осужденных и военнопленных; однако амбициозный проект обернулся полным провалом, население постоянно сокращалось из-за болезней, голода и массового бегства. Город пришлось бы оставить, если бы его не вернули османам в 1711 году. Опыт Азова демонстрирует ряд логистических проблем при заселении окраин империи ссыльными, предназначенными служить рабочей силой
[662].
