Я благодарю за разрешение на публикацию ряда материалов, первоначально вышедших в рамках следующих научных статей: Marking the Body in Early Modern Judicial Punishment // Harvard Ukrainian Studies. 2006. Vol. 28. № 1–4. P. 557–565 (переиздание с разрешения © 2009 президента и сотрудников Гарвардского колледжа); 27 October 1698: Peter Punishes the Streltsy // Days from the Reigns of Eighteenth-Century Russian Rulers. Newsletter of the Study Group on Eighteenth-Century Russia. Cambridge: Study Group on Eighteenth-Century Russia. 2007. V. 1. P. 23–36; Torture in Early Modern Russia // The New Muscovite Cultural History / Eds. V.A. Kivelson, K. Petrone, N.S. Kollmann, M.S. Flier Bloomington, Ind.: Slavica, 2009. P. 159–170.
Мое исследование во многом состоялось благодаря помощи моих коллег здесь и в России. Я очень признательна сотрудникам Российского государственного архива древних актов (РГАДА) Юрию Моисеевичу Эскину и Светлане Романовне Долговой за их всегдашнюю готовность помочь, а также коллективу читального зала РГАДА под руководством Александра Ивановича Гамаюнова (и при поддержке приписанных к читальному залу котов, придававших читальному залу в мое время особое обаяние). Мой коллега Александр Борисович Каменский, на тот момент работавший в Российском государственном гуманитарном университете, а теперь в Высшей школе экономики в Москве, не скупился на советы в области архивного поиска и перевода старинной терминологии и всегда был готов оказать мне товарищескую поддержку. За это я очень ему благодарна. Мой коллега Михаил Маркович Кром из Европейского университета в Санкт-Петербурге не раз ставил передо мной непростые вопросы и проявлял неизменный интерес к моей работе. Здесь, в США, я особенно благодарна трем близким друзьям и выдающимся ученым, постоянно поощрявшим и обсуждавшим мое исследование, а в ключевые моменты открывавшим новые перспективы во взгляде на важные проблемы: Джейн Бербанк – на империю, Вэлери Кивельсон – на гражданство, а Элиз Виртшафтер – на моральную философию. Вэлери Кивельсон также щедро делилась со мной своими выписками из десятка с лишним дел о колдовстве – огромное спасибо, Вэл! Целый ряд коллег на протяжении многих лет, читая части этой книги или обсуждая ее на конференциях или в неформальной обстановке, делились со мной потрясающими замечаниями. Это (список наверняка окажется неполным) Дэниэл Роулэнд, Пол Бушкович, Майкл Флайэр, Гэри Маркер, Нед Кинан, Боб Крамми, Дон Островски, Рассел Мартин, Ричард Робертс, Арон Родриге, Биссера Пенчева, Боб Крьюз и Лора Стоукс. Огромная благодарность и анонимным рецензентам рукописи, потратившим немало своего времени на детальные и проницательные комментарии к малым и большим проблемам. Джеку Коллманну я благодарна за неутомимую помощь в редактировании текста, постоянное ободрение и бездну знаний о любом вопросе, относящемся к истории религии, искусства, архитектуры и визуальных образов. Коллеги по Исследовательской группе по истории России XVIII века на двух конференциях высказали немало полезных критических замечаний. Уже на позднем этапе работы, когда осенью 2010 года я находилась на преподавательской стажировке в Москве по Стэнфордской программе зарубежных исследований, мне удалось подпитаться энергией и знаниями из двух различных источников: во-первых, за счет слушателей трех университетов, где мне пришлось выступать (Высшая школа экономики в Москве, Европейский университет в Санкт-Петербурге и Киево-Могилянская академия), и, во-вторых, студентов Стэнфордского университета, которые засыпали меня вопросами, побудившими меня продумать и заострить аргументацию при построении общей картины. Наконец, работа над исправлениями была завершена в атмосфере щедрого товарищеского взаимодействия в Стэнфордском центре фундаментальных исследований в области наук о поведении. Ведь именно такие обсуждения и замечания коллег позволяют нам развиваться и расти как ученым. Разумеется, однако, что вся ответственность за конечный продукт лежит исключительно на мне.
Наконец, я особенно признательна некоторым друзьям, не принадлежащим к научному миру, которые были моей надежной опорой. Уже на финишной прямой работы над книгой Питер Ньюсом спокойно и рассудительно убеждал меня, что да, совершенно точно, этот проект будет закончен. В продолжение всей работы Линда и Рон Хенри помогали мне восстанавливать силы во время долгих прогулок по морскому берегу и окружали меня и мою семью теплом и любовью.
Введение
Это исследование посвящено уголовному праву России, которое рассматривается в контексте истории становления государств в Западной Европе и Евразии в раннее Новое время. В фокусе анализа в основном XVII и начало XVIII века, для которых известна практика правоприменения, но начнем мы с «долгого XVI века» (отсчитываемого с конца XV века), когда были заложены основы российского законодательства и судебной системы. В книге анализируется, как суды разбирали дела о тяжких преступлениях (кража, разбой и убийство; государственные преступления), при этом ставятся такие вопросы, как соотношение судебной практики и писаного закона, структура и персонал судов, ход судебного разбирательства, способы сбора доказательной базы, вынесение приговоров судьями, участие индивидов и сообществ в работе судебной системы. Особое внимание уделено системе наказаний – ссылке, телесным наказаниям и смертной казни – не только как свидетельству судебной практики, но и как отражению легитимирующей идеологии государства. Ситуация в российской историографии оправдывает такое обращение к правовой практике, поскольку бóльшая часть работ по истории русского права концентрировалась на изучении буквы закона, а не на его применении в жизни. Осмелюсь утверждать, что эта книга предоставляет исследователям, изучающим другие раннемодерные государства, специальный анализ законодательства и судопроизводства в одной из централизующихся империй. На Россию часто смотрели как на периферийное и постороннее образование, которое имело уникальные формы управления и развития. Настоящее исследование показывает, что российский опыт государственного строительства находится в широком континууме перемен, присущих раннемодерной эпохе.
Примерно с 1970-х годов историки и философы изучают, как возникли раннемодерные государства в Европе (включая и Османскую империю), анализируя стратегии управления, централизации и формирования суверенитета, условно говоря с 1500 по 1800 год. Эти же стратегии можно обнаружить и в России. Одно из направлений исследований изучает «жилы власти» – процессы создания государствами инфраструктуры для обеспечения военных реформ и территориальной экспансии. «Жилы» представляли собой новые налоги и бюрократические институты, учреждаемые для территориального управления, сбора податей и мобилизации людских и материальных ресурсов. В расширяющихся полиэтничных империях они принимали форму колониальной администрации. «Жилы власти» находили свое воплощение в новой кодификации законов и новых централизованных судебных системах, особенно в органах, предназначенных для борьбы с уголовными преступлениями. Другое плодотворное направление исследований изучает механизмы того, как в послереформационной Европе процессы конфессионализации – движения в рамках католической и протестантской конфессий, направленные на четкое формулирование вероучения и дисциплинирование членов общины, – дополняли усилия власти по консолидации общества вокруг государства и церкви. В определенной степени достижению той же цели способствовала и политика религиозной терпимости в Османской и Российской империях. Еще один подход состоит в изучении легитимации власти при помощи идеологии и визуальных символов, основанных на господствующих религиозных дискурсах
[4]. Применение всех указанных стратегий находит свои параллели и в России в ту же эпоху.
