«Политический курс выстраивается в соответствии с обстановкой, – сказал он, когда ему задали вопрос о произошедшем. – Обстановка изменилась – изменился и наш курс».
К середине сентября Буш решил свергнуть Талибан при помощи американской военной мощи. Однако отправлять туда существенный контингент он не желал. Вместо этого он выбрал двойную стратегию: США будут вести воздушную войну, а для наземных сражений они наймут Северный альянс.
Афганские военачальники печально известны своей готовностью переметнуться в лагерь врага. Часто говорят, что их нельзя купить – можно только нанять. ЦРУ теперь желали так поступить с Северным альянсом. Двадцатого сентября из Вашингтона выдвинулся отряд из десяти офицеров ЦРУ с тремя миллионами долларов наличными. Незадолго до этого Кофер Блэк вызвал главу отряда к себе в кабинет и сообщил, что, помимо доставки наличности командующим альянса, появилось еще одно задание.
«Доставьте бен Ладена, – сказал Блэк. – Найдите его. Хочу положить его голову в коробку».
«Вы серьезно?» – недоверчиво переспросил агент.
«Абсолютно, – ответил Блэк. – Хочу отрубить ему голову и преподнести президенту».
Офицеры ЦРУ спокойно приземлились на взлетно-посадочной полосе Северного альянса севернее Кабула. Затем их привезли в гостевой дом в близлежащей деревне. На первой встрече с партизанскими командующими они выложили на стол полмиллиона долларов. Партизаны были впечатлены и поинтересовались, нет ли там еще. У ЦРУ было куда больше. На протяжении двух следующих месяцев ЦРУ доставило командирам Северного альянса десять миллионов долларов, а затем еще шестьдесят – прочим военачальникам.
Американские стратеги силились найти цели для авиаударов в стране, которая лежала в руинах после долгих военных лет. Вдобавок американцы медлили: они боялись отправлять самолеты в воздушное пространство Афганистана, пока не распределили по местам спасательные команды для сбитых экипажей. Наконец, в воскресенье седьмого октября Буш обратился к американцам с сообщением о начале операции «Несокрушимая свобода»:
«По моему приказу армия США начала наносить авиаудары по террористическим лагерям „Аль-Каиды“ и военным объектам Талибана. Эти тщательно спланированные действия направлены на прекращение использования Афганистана как операционной базы террористов и уничтожение военного потенциала Талибана.
Более двух недель назад я поставил Талибану четкие и ясные условия: закрыть террористические лагеря, выдать лидеров сети „Аль-Каида“ и освободить всех зарубежных граждан, которых несправедливо удерживают в их стране. Ни одно требование не было выполнено. Теперь Талибан заплатит».
Война и террористические атаки, которые ее вызвали, вероятнее всего, не произошли бы, если бы США не вооружили и не обучили десятки тысяч исламских радикалов в восьмидесятых годах, а затем среагировали бы, когда эти радикалы начали перевоплощаться в террористов. Буш, однако, подобными тонкостями не интересовался. «Я не вдаюсь в частности», – однажды заявил он и через несколько недель представил американцам эту войну как некую высшую миссию в тех же выражениях, какие использовали его предшественники, объясняя вторжения в страны от Филиппин до Панамы. Буш говорил, что Штаты ведут «важнейшую борьбу между добром и злом», что они борются за продвижение «Богом данных ценностей» и «защиту свободы и всего доброго и справедливого в мире». Враги Америки, как он неоднократно повторял, «ненавидят нас за наши свободы», «ненавидят нас потому, что мы любим свободу» и «ненавидят нас потому, что мы хороши».
Авиаудары по Афганистану начались во время телевизионной речи Буша. Первый заход стер с лица земли элементарную противовоздушную оборону Талибана и примитивные военные базы, однако большего эффекта не возымел. Многие постройки, попавшие под удар, были оставлены несколько дней или даже недель назад. В то же время Северный альянс и другие боевики, которых американцы якобы купили, сражаться не желали. На собрании Совета национальной безопасности заместитель Госсекретаря Ричард Армитидж уже который день выслушивал одни и те же вопросы: «Что мы бомбим?», «Что будет после бомбардировки?», «Это операция ЦРУ или Пентагона?» – и наконец не выдержал. «Все, что я слышу – это эф-ю-би-эй-ар», – сказал он товарищам. Многие из них пробыли в военной среде достаточно долго и узнали аббревиатуру FUBAR – «Fucked Up Beyond All Recognition», мягко говоря, «идиотизм за гранью понимания».
Абдул Хак в смятении наблюдал за военной кампанией со своей базы в Пешаваре. Он опасался, что, действуя через военачальников, Штаты дают им слишком большую власть, и те продолжат господствовать в Афганистане после окончания очередных боевых действий. Жаждущий восстановить гражданское правительство, Хак вновь пересек границу и вернулся на родину.
Пока талибские боевики приближались к крошечному отряду Хака, его американские друзья лихорадочно пытались его спасти. ЦРУ могло отправить за ним вертолет или атаковать талибов посредством дронов… ЦРУ не сделало ничего. К середине утра Хак оказался в руках талибов. Его посадили в джип и повезли в сторону Кабула. Не успев далеко отъехать, талибы увидели мчащийся к ним черный «Ленд Крузер». Он мигал фарами, чтобы джип остановился. Внутри «Ленд Крузера» сидел талибский министр внутренних дел мулла Абдул Разак.
«Ему нельзя в Кабул, – сказал Разак, выслушав план боевиков. – Мы должны его уничтожить. Он должен быть казнен».
Разак приказал джипу следовать за «Ленд Крузером». Колонна из двух машин съехала с трассы и остановилась у каменистого поля. Хаку приказали выйти из автомобиля.
«Это воля Бога, и я ее принимаю, – сказал он. – Я пришел сюда, чтобы восстановить Афганистан, а не разрушить его».
Таковы были последние слова Хака. Как только он замолчал, боевик подошел сзади и выстрелил ему в затылок. Остальные опустошили в тело убитого магазины своих винтовок. Человек, который мог стать величайшей надеждой Афганистана на мир, погиб в возрасте сорока трех лет.
Талибские лидеры имели основания для достаточно оптимистичного настроя. Они выдержали первую волну американских бомб, а двое из числа их самых опасных врагов, Масуд и Хак, были мертвы. Американские дикторы новостей ворчали, что Буш разработал «провальный план» из «полумер», которые приведут страну к «очередной тупиковой ситуации на другом конце мира». Давление на президента все росло – он должен отправить наземные войска. Госсекретарь Пауэлл советовал этого не делать.
«Я бы исключил вариант, при котором США придется преследовать афганцев на земле, которая принадлежала им на протяжении пяти тысячелетий», – говорил он военным стратегам.
К концу октября план Буша начал себя оправдывать. Взятки от ЦРУ переманивали некоторых военачальников, поддерживавших Талибан, на американскую сторону и побуждали других нападать на позиции талибов. Силы Абдула-Рашида Дустума при поддержке американских советников заняли ключевой северный город Мазари-Шариф. Вскоре после этого Исмаил-Хан восстановил контроль над Гератом, договорившись о переходе на его сторону шести тысяч талибов. Недели подготовки и боевых действий предоставили бен Ладену достаточно времени, чтобы уйти от преследования в сеть пещер и туннелей – укрепленных и оборудованных на деньги ЦРУ в восьмидесятых, – которые лежали под местностью с пересеченным рельефом, что назвалась Тора-Бора. Американцы, не желая лишних потерь, не стали преследовать бен Ладена. Вместо этого они обратились к своим афганским партнерам с просьбой его выследить. Те не приложили практически никаких усилий. Бен Ладена так и не поймали.
