Болезнь вынудила Лавелла отказаться от участия в судебном разбирательстве, и осенью 1993 года в дело оказался вовлеченным муж дочери Глеба Боткина Ричард Швейцер, вышедший на пенсию юрист, специалист по международному финансовому праву. «Для нас, – так он объяснил свое решение, – тех, кто был близко знаком с Анастасией и Джеком, будет делом семейной чести использовать все, что есть в наших силах, чтобы выполнить бывшее с нею всю жизнь желание, чтобы ее право на титул великой княжны было признано в установленном законом порядке» {8}. Швейцер, который хотел, чтобы генетические испытания образцов проводил доктор Джилл, подал от имени своей жены прошение в Шестнадцатый окружной суд штата Вирджиния по гражданским и правовым вопросам. Он просил, чтобы ткани, подлежащие генетическому исследованию, были переданы в распоряжение Джилла {9}. Последовало шесть месяцев юридических разбирательств, и не было в них чего-либо более нелепого, чем заявление, которое подала в суд некая женщина, назвавшая себя Эллен-Маргарита-Тереза Кейлинг-Романова. Она утверждала, что она – плод лю-бовной связи, существовавшей между Андерсон и Генрихом Ройссом. Она хотела получить в свое распоряжение образцы тканей, чтобы придать законную силу своему собственному иску, который, подобно многим другим в этой истории, возник на фоне шумихи, поднятой в прессе, и подобно многим другим быстро исчез {10}.
Решением, принятым в мае 1994 года, суд предоставил право ответственного распоряжения третьему лицу, выдвинутому дочерью Боткина и зятем последнего на предмет проведения испытаний. Девятнадцатого июня 1994 года доктор Питер Джилл прибыл в Шарлотсвилль, чтобы отобрать образцы испытуемых тканей. Британский режиссер Джулиэн Нотт, который делал телевизионный документальный фильм по этому делу, снял этот процесс, в ходе которого от образцов тканей, хранившихся в блоках из парафина, были отрезаны пять небольших кусочков, которые затем уложили в стерильные контейнеры и загерметизировали. Чтобы избежать любого загрязнения или возникновения сомнений в эффективности условий хранения, образцы оставались у доктора Джилла, пока он не передал их на хранение в Научно-исследовательскую лабораторию судебной медико-биологической экспертизы в Великобритании {11}.
В то время как судебная тяжба временно усложнила передачу образцов тканей, что находились в Шарлотсвилле, стало известно о том, что остались и другие материалы, пригодные для проведения генетического исследования. В сентябре 1990 года женщина из Северной Каролины, которую звали Сюзанна Гриндстаф-Буркхарт, узнала, что после смерти Мэнехена расположенный на Чейпелхилл книжный магазин Avid Reader, приобрел большую часть его библиотеки. Однажды Сюзанна, которая с огромным интересом следила за делом Андерсон, начиная с 12 лет, просматривала ящики с книгами в подвале магазина и обнаружила в них некоторое количество волос миссис Мэнехен. Один большой клубок волос, очевидно снятых со щетки для волос, был засунут в пустую коробку из-под вина, которую положили в ящик с книгами. Другие волосы были обнаружены ею в книгах; в виде срезанных прядей, они были помещены в небольшие, обычно прикладываемые к букетам конверты, и на них рукой Мэнехена была сделана надпись «Волосы Анастасии» и поставлены различные даты. За 20 долларов она приобрела издания, в которые были вложены волосы, а также некоторое количество волос, что лежало в коробке из-под вина, остальные волосы из этой коробки были проданы Лавеллу. Позднее, когда она стала более тщательно рассмотривать приобретенные ею волосы, Сюзанна Гриндстаф-Буркхарт заметила, что на некоторых из них сохранились корневые луковицы, как если бы эти волосы были выдернуты с корнем щеткой для волос. Задумавшись над тем, нельзя ли, работая над ними, получить комплекс достоверных генетических характеристик, Сюзанна поделилась тем, что ей удалось получить, со своим мужем, который работал в научно-исследовательской лаборатории, занимавшейся изучением ДНК. Желая осуществить задуманное, Гриндстаф-Буркхарт тщательно обеспечила стерильность образцов и поместила их на хранение в сейф депозитария. Когда стало проводиться генетическое исследование останков, найденных в России, в лесу у деревни Коптяки, Марлен Эилерс, специалист в области генеалогии и писатель, устроил встречу Гриндстаф-Буркхарт с биографом Андерсон, писателем Петером Куртом. Курт организовал проведение генетических испытаний образцов волос. В сентябре 1992 года Курт приехал в город Дэрхем, штат Северная Каролина, чтобы лично получить образцы волос, которые, как вспоминает Гриндстаф-Буркхарт, были «подготовлены специалистом-иссле-дователем ДНК в строгом соответствии с действующей процедурой подготовки» в лаборатории, где работал ее муж. Несколько прядей волос были направлены доктору Джиллу из Научно-исследовательской лаборатории судебной медико-биологической экспертизы, а шесть других были отосланы Сиду Мандельбауму. Мандельбаум, в свою очередь, сделал так, что исследованием этих прядей занялись доктор Марк Стоункинг и доктор Терри Мелтон из Университета штата Пенсильвания {12}. «Во всем этом деле, – вспоминает Гриндстаф-Буркхарт, – у меня было только одно желание – помочь доказать справедливость иска Анны Андерсон» {13}.
В течение нескольких месяцев три независимых научно-исследовательских учреждения проводили изучение генетического материала Андерсон. В Великобритании доктор Джилл и его коллеги проводили испытания образцов тканей, изъятых из двух парафиновых блоков, сохраненных в больнице Марты Джефферсон, а также образцов прядей из большого клубка волос, найденного Сюзанной Гриндстаф-Буркхарт. Образцы тканей немного пострадали от времени, но доктор Джилл и его коллеги смогли найти пригодный для работы материал. Образцы такней и волос однозначно подтвердили, что они принадлежали женщине и были получены от одного и того же лица. Теперь нужно было ответить на вопрос, есть ли соответствие между образцами, взятыми у Андерсон, и останками, найденными у деревни Коптяки. Чтобы установить линию родства, доктор Джилл и его группа получили профиль первичных структур нуклеиновой ДНК Андерсон, проведя исследование тканей кишечника посредством коротких последовательных повторений анализа. Когда полученные результаты были сопоставлены с тем, что удалось получить при исследовании останков Николая II и императрицы Александры Федоровны, а также трех их дочерей, были установлены различия в четырех областях, тогда как различие даже в двух областях исключает возможность общего происхождения. Подобное несовпадение, как это отметили доктор Джилл и его группа, опровергает возможность того, что Андерсон является дочерью царя Николая II и императрицы Александры Федоровны {14}.
После этого ученые провели анализ митохондриального профиля мтДНК, полученный по результатам исследования тканей кишечника и образцов волос, и сопоставили его с митохондриальным профилем мтДНК герцога Эдинбургского, которая нашла свое повторение в эксгумированных останках императрицы Александры и трех ее дочерей. В результате этого анализа были обнаружены шесть несовпадений в профилях ДНК семейства Гессен и ДНК Андерсон {15}. Эти два результата не оставляли почвы для сомнений. Данные по исследованию нуклеиновой ДНК исключали вероятность того, что Андерсон могла быть ребенком Николая II и императрицы Александры, тогда как несовпадения в профиле мтДНК, полученном по результатам анализа тканей и волос по линии семейства Гессен, исключали всякую возможность родственных связей с императрицей по материнской линии. С научной точки зрения женщина, известная как Анна Андерсон, никак не могла быть великой княжной Анастасией.
