Внезапно она осознала, что Гарибонд больше не держит ее за руку, и чуть не закричала от ужаса, утратив последнюю связь с реальным миром. Но Гарибонд стоял у ее раскинутых ног и кричал во весь голос:
– Тужься!
Окрик повторялся снова и снова, и женщина мысленно ухватилась за его голос. Сен Ви собрала воедино все свои силы, остатки жизненной энергии и сосредоточилась. Она прикоснулась к своей Ки-Чи-Крии, свернула ее наподобие пружины как раз над тем местом, где располагался ребенок, а потом, словно толкая его руками, освободила пружину и стала выводить младенца наружу. А потом Сен Ви ощутила внезапную прохладу, давление изнутри ослабло и вся нижняя часть ее тела словно онемела.
Некоторое время она оставалась в темной яме бессознательного состояния, тело как будто погрузилось в тягучую жидкость, мускулы бессильно расслабились. Несколько минут измученная женщина наслаждалась покоем и полной тишиной, не нарушаемой ни одним звуком.
Ни одним звуком.
Ни стуком сердца, ни криком новорожденного младенца.
Сен Ви знала, что она умирает, но не боролась за жизнь. Пора. Настал момент сдаться. Но ее ребенок молчал. Она вдруг поняла, что ребенок не кричит, не производит никаких, даже самых слабых звуков. Женщина вновь собрала жизненную энергию и направила ее к своему сердцу, заставив его биться сильнее. Она постаралась выбраться из окружающего мрака, словно из глубины колодца, и наконец увидела свет. Страх за жизнь ребенка придал ей сил.
Сен Ви открыла глаза и осмотрела комнату. Гарибонд стоял неподалеку, рядом с ним на столе лежал ребенок – посиневший и неподвижный. Мужчина поднял голову, и на его глазах блеснули слезы.
Сен Ви скатилась с кровати и с трудом поднялась на ноги. Сделав один шаг, едва не упала, а по ногам потекла теплая липкая жидкость – она истекала кровью. Женщина не обратила на это внимания и поковыляла к столу, протянув обе руки навстречу ребенку.
Это был мальчик, чудесный мальчик!
В его маленьком тельце едва теплилась жизнь, а линия жизни, которая должна была тянуться от головы к паху, к ужасу Сен Ви, оказалась прерванной в некоторых местах, да еще изогнутой и закрученной. Ребенок родился больным. Сен Ви поняла, что в тот день, когда она приняла в себя змеиный яд, предназначенный молодой незнакомой женщине, вместе с матерью пострадало и ее беззащитное дитя.
Страшное прозрение не остановило женщину. Гарибонд схватил ее за руку и пытался заставить лечь в постель. С таким же успехом он мог уговаривать статую.
Какое чувство двигало Сен Ви? Гнев?
Это было неважно. Она видела перед собой только ребенка. Ее младенец перестал дышать, он был болен, возможно смертельно. Сен Ви усилием воли соединила их линии жизни и вся отдалась своему ребенку. Она буквально перелила свою жизнь в его посиневшее тельце.
Кровь по ногам медленно стекала на пол. Крик Гарибонда стал более настойчивым, даже сердитым.
– Ложись в постель, женщина! – призывал он. – Ты истекаешь кровью!
Гарибонд попытался оттащить ее от стола.
– Для ребенка все кончено, – настаивал он. Потом он быстро вышел, но тут же вернулся с охапкой ветоши и попытался остановить у нее кровь. Это не помогло, Сен Ви сознательно приносила себя в жертву, и ее усилия не пропали – она ощущала, как крепнет жизненная сила младенца.
Мальчик открыл глаза, вздохнул и заплакал.
Лучшей музыки Сен Ви никогда не приходилось слышать.
Ее собственные силы выплеснулись в финальной спазме, тело женщины сотрясла судорога, она шагнула назад, но не смогла обрести равновесие. Гарибонд оказался рядом. Он бережно подхватил ее и отнес в постель. Сен Ви хотела попросить поднести к ней ребенка, но слишком ослабла, чтобы подать голос. Мужчина все понял. Он осторожно поднял младенца и положил ей на грудь.
Сен Ви слышала, как он плачет. Она хотела успокоить его, сказать, что все будет хорошо, но только обвила маленькое тельце руками и ощутила теплое дыхание на своей шее. Внезапно плач прекратился, мальчик затих и довольно засопел.
Освещенная факелами комната в глазах Сен Ви вновь погрузилась во мрак, черные стены бездонного колодца снова заслонили от нее мир. На мгновение в ее душе поднялась волна печали от неминуемого расставания со всеми, кого она любила, но быстро отхлынула, уступив место радости. Ее ребенок останется жить, она сумела произвести его на свет и вдохнуть в него жизнь.
Сен Ви не считала, что слишком дорого заплатила за это.
Темнота вокруг все сгущалась, и Сен Ви знала, что не может ей противостоять. Последнее, что она почувствовала, было теплое дыхание сына.
Мысль оставить ребенка без присмотра была ненавистна Гарибонду, но ничего другого он придумать не мог. Динард должен узнать о рождении сына и о судьбе Сен Ви, похороненной на маленьком островке, где они с Браном в детстве провели немало счастливых дней.
Со дня рождения мальчика прошло уже две недели, а у него еще не было имени. Гарибонд никак не мог его выбрать. Ребенок выглядел вполне здоровым, хотя и немного слабым и худеньким.
В тот холодный, ветреный, почти зимний день Гарибонд чуть ли не бегом проделал путь до города. По дороге он сочинил историю о постоянной боли в ногах, заставившей его обратиться с просьбой о помощи к монахам. Едва свернув на ведущую к воротам храма улицу, Гарибонд замедлил шаг и стал прихрамывать.
У входа на территорию обители его никто не остановил. Двор на этот раз был почти пуст, Гарибонд проскользнул в храм и присел на скамью.
– Могу я чем-нибудь помочь, дружище? – обратился к нему один из молодых монахов, которого Гарибонд знал как брата Реанду.
– Холодные дожди совсем вывели из строя мои бедные ноги, – объяснил Гарибонд. – Я пришел, чтобы попросить об исцелении, если это возможно. Уже скоро настанет пора засевать поле, а в таком состоянии я вряд ли смогу работать.
Монах кивнул.
– Я не часто вижу тебя в церкви… мастер Гарибонд, не так ли?
– Да, я зовусь Гарибондом и живу в Прайде. Но мой домик стоит далеко от храма, брат, и слабость в коленях не позволяет часто приходить в церковь. Может, с помощью ваших чудодейственных камней они немного окрепнут, и тогда я стану чаще посещать службы и приносить пожертвования, насколько хватит моих скудных средств.
Монах усмехнулся, но в его улыбке не было тепла, только сарказм.
– Брат Динард обещал мне помочь, когда сойдет снег, – настаивал Гарибонд. – Он так и сказал, Бог тому свидетель.
Весь вид монаха выражал сомнение.
– Прошу, позови его, – продолжал Гарибонд. – Скажи брату Динарду, что пришел его старый друг Гарибонд. Он подтвердит мои слова, не сомневайся.
– Для меня это было бы слишком далеким путешествием, друг Гарибонд, – ответил брат Реанду. – Твоего приятеля нет в монастыре. С благословения отца Жерака он отправился на север, в Санта-Мир-Абель. Сомневаюсь, что он успеет вернуться до следующей зимы.
