Управление той областью монголы дали сыну убитого Хусейн-хаджи и ушли оттуда. Они завоевали Узгенд и Барчанлыгкент, тогда двинулись на Ашнас (города по нижнему течению Сырдарьи, между Джендом и Сыгнаком. – А.М.); подавляющее большинство тамошнего войска состояло из всевозможного сброда, они в войне переусердствовали, и большинство их было убито.
Слух об этом дошел до Дженда. Кутлуг-хан, верховный эмир, которого султан назначил охранять (от врагов) те пределы, ночью переправился через Сейхун (Сырдарью) и направился в Хорезм через пустыню. Когда до Джочи-хана дошло известие о том, что тот покинул Дженд, он послал с посольством в Дженд Чин-Тимура, склоняя жителей к себе и предлагая воздержаться от враждебных действий (против монголов).
Так как в Дженде не было полновластного главы и правителя, то каждый человек поступал по своему усмотрению, сам рассуждал и сам придумывал наилучший выход.
Простонародье подняло шум и напало на Чин-Тимура. Он унял их вежливо и сдержанно, осведомив их о событиях в Сугнаке и об убийстве Хусейн-хаджи, и обязался с ними договором: «Я не допущу, чтобы иноземное войско имело сюда какое-либо касательство!» Они обрадовались этому обещанию и не причинили ему никакого вреда. Чин-Тимур внезапно ушел от них, прибыл к Джочи и осведомил об обстоятельствах, которым он был свидетелем.
Они двинулись туда (к Дженду) и четвертого сафара 616 г. х. (апреля 1220 г. н. э.) расположились лагерем в виду города… Так как (жители Дженда. – А.М.) никогда не видывали войны, то дивились на монголов, что каким-де образом те смогут взобраться на стену крепости. Монголы подняли на стену лестницы и со всех сторон взобрались на крепостную стену и открыли ворота города. Они вывели всех жителей (за городскую стену). С обеих сторон ни одному живому существу не было нанесено вреда ударами меча. Так как они отступили от войны, (то) монголы возложили руки снисхождения на их головы; они убили лишь несколько человек главарей, дерзко разговаривавших с Чин-Тимуром. В течение девяти суток они держали (горожан) в степи, город же (за это время монголы) предали потоку и разграблению.
Монгольский военачальник XIII в. Современная реконструкция
Вот уже многие века не утихают разговоры о ни чем не объяснимой, паталогической жестокости монголов. При этом монголов рисуют как природных палачей рода человеческого, призванных уничтожать всю цивилизацию…
Да, монголы были жестоки и беспощадны к врагу. Но только тогда, когда это требовалось. В тех случаях, когда послы кочевников были вероломно убиты врагами, монголы отвечали избиением врага…
Другой причиной, толкавшей монголов на жестокость по отношению к поверженному врагу, являлась их крайняя малочисленность. Монголы были просто вынуждены реагировать беспощадностью на любое проявление сопротивления, так как они в десятки и сотни раз уступали покоренным народам по численности. Лишь ценой террора и кровавой расправы монголы пытались держать эти народы в повиновении… Однако монголы никогда не относились к другим народам по общепринятому принципу ведения войн: враг есть враг. И это выражалось в том, что монголы никогда не убивали тех, кто не оказывал им сопротивления и выражал свою покорность, и не разрушали их городов.
Монголов клеймят позором за то, что завоевательные походы их ханов сопровождались грабежом широкого масштаба. Однако кто может обвинить в этом кочевников XIII века? И что такое грабеж в военное время? Один из феноменальных завоевателей всех времен и народов Наполеон был живым олицетворением принципа, возникшего в глубокой древности: «Война кормит войну», и неукоснительно придерживался его…
Для монголов XIII века грабеж был одной из главных причин, заставлявших их отправляться в походы. И каждый из них со всей четкостью понимал, что цена этому грабежу – его собственная голова.
Затем монголы назначили на управление (Дженда) Али-Ходжу, который был из низов Бухары и еще перед выступлением (Чингисхана) попал к нему на службу, и ушли к Янгикенту. Завоевав его, они посадили там (своего) правителя. Оттуда Улус-иди (Зучи. – А.М.) двинулся в поход на Каракорум (что в Дешт-и Кипчаке) (имеется в виду ставка тюрков-канлы. – А.М.).
Когда Чингисхан прибыл в Отрар и назначил для ведения военных действий в окрестности (своих) сыновей и эмиров, он послал в Бенакет Алаг-ноёна, Сакту (Суйхэту чэрби. – А.М.) и Бука (Тахай. – А.М.), всех трех с пятью тысячами людей. Они (войско Алаг-нойна. – А.М.) пошли туда с другими эмирами, присоединившимися к ним из окрестностей. (Наместник Бенакета) Илгету-мелик с бывшим у него войском, состоящим из (тюрков) – канлыйцев, сражался (с монголами) три дня, на четвертый день население города запросило пощады и вышло вон (из города) до появления покорителей. Воинов, ремесленников и (простой) народ (монголы) разместили по отдельности. Воинов кого прикончили мечом, кого расстреляли, а прочих разделили на тысячи, сотни и десятки. Молодых людей вывели из города в хашар и направились в Ходженд.
Отдельным средством в осадном искусстве монголов была осадная толпа. Хашар, или буквально «толпа», прием давно известный на Востоке. Он заключается в том, что войско завоевателей использует согнанное население завоевываемой области на тяжелых вспомогательных работах, чаще всего осадных…
До совершенства этот прием довели монголы… Хашар стал и тактическим приемом, который монголы стали очень широко использовать. Он заключается в применении хашара как живого щита для… атакующих колонн монголов и для действия таранов…
Другой особенностью применения хашара монголами было использование его как непосредственного орудия штурма, его первой волны. Этот бесчеловечный прием помимо основной цели – заставить обороняющихся израсходовать средства обороны по людям хашара, сохранив собственно монголов, – давал еще дополнительный психологический эффект воздействия на защитников. Сопротивляться людям, согнанным в хашар, было трудно, если не невозможно…
Когда они (войско Алаг-ноёна. – А.М.) прибыли туда (в Ходженд. – А.М.), жители города укрылись в крепости. Тамошним эмиром был Тимур-мелик, человек-герой, очень мужественный и храбрый. (Еще до прихода монголов) он укрепил посредине Сейхуна (Сырдарьи) в месте, где река течет двумя рукавами, высокую крепость и ушел туда с тысячей именитых людей. Когда подошло войско (противника, то взять эту) крепость сразу не удалось, благодаря тому что стрелы и камни катапульт не долетали (до нее). Туда погнали в хашар молодых мужчин Ходженда и подводили (им) подмогу из Отрара, городов и селений, которые были уже завоеваны, пока не собралось пятьдесят тысяч человек хашара (местного населения) и двадцать тысяч монголов. Их всех разделили на десятки и сотни. Во главу каждого десятка, состоящего из тазиков, был назначен монгол, они переносили пешими камни от горы, которая находилась в трех фарсангах, и ссыпали их в Сейхун. Тимур-мелик построил двенадцать баркасов, закрытых сверху влажными войлоками, (обмазанными) глиной с уксусом, в них были оставлены оконца.
