Несмотря на то что и на частных, и на государственных предприятиях было сосредоточено сравнительно много людей, работавших в одном месте, это ещё не были промышленные предприятия в нашем теперешнем понимании. Скорее они представляли собой производства переходного характера от ремесленных мастерских к настоящим заводам XIX в. Ниже мы подробнее расскажем об этих производствах, а также о работниках и работницах, их заполнявших.
Одним из показателей масштабов производства служит количество работников, другим – размер капиталовложений собственника. К счастью, нам кое-что известно об уровне капиталов, вложенных во многие из производств Санкт-Петербурга, потому что эта информация содержится в списке предприятий, подведомственных Мануфактур-коллегии в 1775 г., опубликованном Е.И. Индовой
[593]. На таблице 7.5 представлены в сводном виде эти данные для 54 предприятий, подавших в коллегию свои отчеты (они составляли 67,5 % от всех зарегистрированных производств). Прежде всего, очевидно, что существовал широкий разброс в уровне капиталовложений – от 100 руб. в самой маленькой мастерской (это была красильня, принадлежавшая вдове иностранца) до 80 тыс. руб. на крупнейшем заводе (рафинадном, принадлежавшем петербургскому купцу Кириллу Попову). А средний уровень капиталовложений находился в пределах от 1 до 5 тыс. руб.
Предприятия одного вида производства бывали самой разной величины. 15 кожевенных фабрик имели уровень вложений от 100 руб. до 50 тыс. руб. (самой большой из них владел Савва Яковлев). В семь канатных фабрик было вложено от 150 руб. (хозяин – мастер-прядильщик Степан Клишин) до 14 474 руб. 40 коп. (иностранный купец Юрий Пфлюг). В некоторых случаях (для тех предприятий, где работали крепостные) можно соотнести уровень вложений с количеством работников. В каждом случае минимальный уровень капиталовложений на одного работника составлял около 100 руб.
[594]. Можно предполагать, что на предприятиях, использовавших наёмный труд, этот уровень был по крайней мере не ниже.
Таблица 7.5
Капиталовложения в предприятия Санкт-Петербурга в 1775 г. (в руб.)
Таблица 7.6
Капиталовложения на предприятиях Санкт-Петербурга в 1789 г. (в руб.)
Несколько позднее, в 1789 г., губернатор Санкт-Петербургской губернии Пётр Петрович Коновницын устно запросил у градоначальника список всех фабрик и заводов в городе с указанием, на кого они записаны. В частности, он хотел узнать, сколько предприятий находится в каждой из городских частей. Градоначальник поручил это задание чиновникам, отвечавшим за ведение Городовой обывательской книги. Через четыре месяца Коновницыну был предоставлен ответ на его запрос. В списке указывались вид предприятия, городская часть, где оно располагалось, имя владельца, приписан он к петербургскому либо иногороднему купечеству или является иностранцем, каков заявленный размер капиталовложений в предприятие, записан ли владелец в Городовую обывательскую книгу. Из 111 предприятий только 57 (51,4 %) объявили размер своего капитала (таблица 7.6). Этот перечень отличается от списка 1775 г., в котором указывался размер капиталовложений. Так, в 1775 г. не значилось ни одной пивоварни, а в 1789 г. их насчитали семь. Заводов по производству свечного сала не было в списке 1775 г., но в 1789 г. их зафиксировано восемь. Несколько видов предприятий, представленных в списке 1775 г. в малом числе, полностью отсутствуют в 1789 г. Особенно бросается в глаза при сравнении двух списков то, что в позднейшем из них уровень вложенного капитала гораздо выше, чем в раннем. Ни одно предприятие не указало объем вложений меньше 1010 руб., а средний уровень составлял от 5 до 10 тыс. руб.
[595].
Выход из дела
Конечно, случались и неудачи. Прежде чем Мануфактур-коллегия выдавала предпринимателю разрешение начать дело, он должен был доказать, что располагает капиталом, способным обеспечить производство. Однако никаких изощрённых способов изучить рынок, перед тем как открыть дело, в ту пору не существовало, и многие предприятия терпели крах. В 1775 г. из 26 зарегистрированных, но не подавших отчета или не работавших предприятий, причины закрытия указали 20. Владельцы пяти предприятий оказались в долгах или даже в тюрьме как не оплатившие опротестованные векселя. Ещё на трёх полиция запретила продолжать работу из-за ветхости зданий. Их хозяева, очевидно, не могли себе позволить ни отремонтировать здания, ни перебраться на новое место. Два предприятия сгорели и не отстроились заново. В трёх случаях не был распродан целый список товаров, а ещё два предприятия закрылись, потому что на них не поставили сырье. Четверо собственников попросту прикрыли дело: двое занялись другим предпринимательством, третий покинул город, не оставив адреса, а последний нанялся на другую фабрику того же профиля. Наконец, мыловаренный завод закрылся, потому что единственный мастер, владевший процессом производства, ушёл и открыл собственное мыловаренное предприятие.
Таким образом, неспособность приносить доход уничтожала многие предприятия. Отчасти это объяснялось узостью рынков сбыта. В общем и целом город обеспечивал своей продукцией собственные потребности. Хотя товары, производившиеся в Петербурге, поставлялись и в другие места, большинство продукции шло в дело в самом городе. Здешние промышленные предприятия не были ни достаточно развиты, ни удобно расположены для того, чтобы поставлять товары в массовых количествах во внутренние области России или вывозить готовую продукцию за рубеж. Как отмечал Р. Порталь и другие авторы, удаленность Петербурга как от источников сырья, так и от потенциального рынка сбыта препятствовала интенсивному росту промышленности в столице. Скрытые производительные силы города ждали, пока появятся более эффективные средства для доставки сырья в Петербург и вывоза готовой продукции вглубь России.
Кроме того, российские товары не считались качественными. Даже кирпичные заводы регулярно подвергались проверкам со стороны властей, чтобы гарантировать приличное качество их продукции
[596]. Медицинская канцелярия, заказывая хирургические инструменты, указывала, что сталь должна быть английская или германская, а не российская
[597]. На фабриках пользовались большим спросом мастера из Англии и Германии. Само собой разумелось, что иностранные товары и их производители лучше русских
[598].
