Избранные места из переписки с друзьями
Еккельн — Гиммлеру (май 1944 года)
…Сын Клаус от первого брака, вероятно, нашел геройскую смерть. Младший сын Дитер умер во время рентгенограммы мозга. Моя жена очень потрясена. Я могу переносить эти жестокие удары судьбы без ущерба для работы и возложенных на меня обязанностей. Хайль Гитлер! Преданный Вам, Фридрих Еккельн.
Гиммлер — Еккельну (июнь 1944 года)
Мой дорогой Еккельн!.. Плохо, когда трагедия происходит внезапно. Я знаю, что Вы, как глубоко убежденный национал-социалист и член СС, потеряли двух сыновей, один из которых пал смертью храбрых, а другой, еще ребенок, стал жертвой судьбы. Но я также знаю, что Вы всегда остаетесь несгибаемым и готовым к борьбе. Я жму Вашу руку, и, пожалуйста, передайте мой сердечный привет Вашей жене. Хайль Гитлер!
Гиммлер, как и Еккельн, был прекрасный семьянин. Судя по его служебным дневникам, недавно обнаруженным в Центральном архиве Минобороны России в Подольске, рейхсфюрер мог, сидя за столом, отдать приказ об уничтожении миллиона человек и следом позвонить дочке и пообещать ей, что принесет шоколад.
Еккельн — Гиммлеру (ноябрь 1944 года)
Рейхсфюрер! Докладываю: 1) 27.09.1944 родился мой внук Манфред; 2) 15.10.1944 в Брауншвейге был полностью разрушен мой дом зажигательными бомбами. Все мои вещи погибли в руинах и пепле. Моя жена с четырьмя маленькими детьми находится в усадьбе своих родителей в Шонау под Мариенбергом на западе.
Еккельн — фон Герфу, начальнику
Главного управления кадров СС (ноябрь 1944 года)
Положение на фронте Вам известно, и нам, конечно, в течение ближайших нескольких месяцев еще предстоит пережить немало. Настроение действительно хорошее, войска готовы к боевым действиям, и в остальном все в порядке. Думаю, что мне удастся все выполнить. У меня есть только одна забота — что моя жена сидит вместе с детьми без домашнего очага где-то на улице и не может где-нибудь устроиться. Но однажды война закончится, и мы снова найдем друг друга. Желаю Вам всего наилучшего! Хайль Гитлер!
Напутствие фюрера
Курляндский котел, в котором Еккельн находился до 15 декабря 1944 года, закрылся уже в октябре 1944 года, но ему удалось оттуда выбраться. 4 января 1945 года Еккельн был прикомандирован к группе армий «Верхний Рейн» (позже переименованной в «Вислу»), командующим которой стал сам Гиммлер. Он собрал штаб из лучших фюреров СС, а Еккельна назначил командующим V горным корпусом СС, ранее дислоцировавшимся в Хорватии и воевавшим там с партизанами. В феврале 1945 года корпус был переброшен на реку Одер и принимал участие в боях к югу от Франкфурта-на-Одере.
Из краткого представления о награждении Еккельна дубовыми листьями к Рыцарскому кресту от 11 февраля 1945 года:
«…Обергруппенфюрер СС Еккельн снова зарекомендовал себя как стойкий боец, который со своим корпусом вновь выполнил поставленную перед ним серьезную задачу. Он сумел искусным тактическим руководством и постоянным личным вмешательством в сражение помешать русским, разгадать их намерения и остановить продвижение противника, нанеся ему тяжелые потери… Создал для противника критическую ситуацию… Отразил вместе со своим корпусом 8 февраля 1945 года наступление превосходящих сил танковых частей противника… Только энергия обергруппенфюрера СС Еккельна, его лидерские качества и постоянное личное участие в боевых действиях на месте позволили достичь этих успехов, которые имеют решающее значение для развития ситуации в районе Бреслау».
Можно себе представить, как он гнал в бой школьников и стариков. Ведь именно из них, как в представлении далее говорится, его корпус «преимущественно состоял».
Что же там было на самом деле в этот день, 8 февраля 1945 года? Согласно сводке Совинформбюро, юго-восточнее Бреслау продолжались бои по расширению плацдарма на западном берегу Одера, в ходе которых наши войска овладели 10 населенными пунктами. А 11 февраля, когда писалось представление, «войска 1-го Украинского фронта форсировали реку Одер северо-западнее города Бреслау, прорвали сильно укрепленную долговременную оборону немцев на западном берегу реки и за четыре дня наступательных боев продвинулись вперед до 60 километров, расширив прорыв до 160 километров по фронту…»
В том же феврале Еккельн получил в рейхсканцелярии лично от Гитлера приказ держать Одер до последнего солдата. 29 апреля он был дважды ранен и 30-го сдался в плен Красной армии на Одере.
О том, что происходило 30 апреля 1945 года в рейхсканцелярии, хорошо известно. И все же, думаю, не будет лишним привести одно вычитанное мною свидетельство из другого архивного уголовного дела.
Обвиняемый по этому делу — генерал-майор войск СС Вильгельм Монке — отвечал за оборону правительственного квартала в Берлине и был одним из последних видевших Гитлера. «Сколько вы еще продержитесь?» — спросил у него тот. «Максимально сутки, мой фюрер». После самоубийства Гитлера в бункере состоялось совещание, на котором начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Кребс предложил вступить в переговоры с русскими, сославшись при этом на сказанные ему слова фюрера: «Единственный человек, с которым Германия, возможно, сумеет договориться, это Сталин, ибо лично он самостоятелен и независим… Черчилль же и Рузвельт зависимы от своих парламентов и капитализма… Все были того мнения, что отношения России с капиталистическими государствами Англией и Америкой недолго будут хорошими». Против капитуляции выступали только Геббельс и Борман.
Монке проводил Кребса до русских позиций. В 1930-е годы тот был помощником германского военного атташе в СССР, хорошо говорил по-русски и лично знал Жукова. Знание языка помогло ему вести свой последний диалог с представителями Красной армии. 1 мая 1945 года в 10:15 в заключении перемирия ему было отказано. Советское командование настаивало на безоговорочной капитуляции.
Капитуляция состоялась позже, причем дважды. 6 мая 1945 года глава советской военной миссии в Париже генерал Суслопаров был приглашен в Реймс, где Эйзенхауэр предложил ему подписать акт капитуляции от имени Советского Союза. Суслопаров немедленно передал в Москву предлагаемый текст и стал ждать инструкций. Однако к назначенному времени подписания акта ответа не поступило. Что делать, он не знал, ведь подписывать без приказа нельзя. Но и не подписывать нельзя, тогда получится, что союзники приняли капитуляцию без Советского Союза. Суслопарову пришлось взять ответственность на себя. 7 мая 1945 года он подписал акт за СССР, но добавил примечание. В нем оговаривалась возможность новой церемонии подписания акта о капитуляции, если этого потребует одно из государств-союзников. Уже после окончания церемонии пришел ответ из Москвы, запрещающий советскому представителю подписывать акт.
Ну, дальше вы знаете. Сталин настоял на новой, финальной церемонии подписания Акта о капитуляции, которая и состоялась вечером 8 мая (рано утром 9 мая по московскому времени) под Берлином. Суслопарова спасло придуманное им примечание, ему за его самостоятельность ничего не было, генерал дожил до старости. Вот как важно быть предусмотрительным.
